Мила Бояджиева - Круиз "Розовая мечта"

• Название: Круиз "Розовая мечта"
• Автор: Мила Бояджиева
• Жанр: Детектив

Во всех своих произведениях Людмила Бояджиева ставит перед собой задачу соединить традиционные для русской литературы нравственную ориентацию и качественную форму с требованиями коммерческого успеха — динамикой развития сюжета, усилением элементов детективного, авантюрного характера, психологической напряженностью действия, созданием живописной атмосферы. Книги Бояждиевой утоляет жажду сильных эмоций, ярких красок, захватывающих событий. Это приятный допинг для обыкновенного человека, не нашедшего в повседневной реальности «островов сокровищ», манивших с детства.

---

Я лежала в роддоме на сохранении с восьмимесячной беременностью, мечтая о сыне. Однажды Сергей сообщил мне:

— Эллку под конвоем привезли. У трех вокзалов за кражу взяли. По пьянке она и с голоду, видимо, сумку с колбасой у торговки вырвала… Ах, Слава, ты бы её видела… Избитая, завшивленная, худющая… И называет теперь себя только Сонечкой Мармеладовой. даже в протоколе так подписалась.

— А коса? — Спросила я, вспоминая эффектную красотку с рыжеватым хвостом.

— Нет косы. И вообще, — ничего нет. Ни настоящего, ни будущего.

Взял тогда Сергей её на поруки, от суда спас. А она в лицо ему плюнула: «Вот моя благодарность. Не этого мне от тебе надо было, Сереженька».

И понеслось — чем дальше, тем хуже. То пьянка, то драка, то воровство. С тем же рвением, с которым недавно взялась Элла изваять из себя нового, незаурядного человека, торопилась она теперь втоптать себя в грязь.

Я спрашивала у навещавшего меня в роддоме Сергея о его подопечной, но он только головой качал:

— Не надо тебе это сейчас, Бубочка. Ты о счастливых людях думай.

Но как-то рассказал:

— Прохожу я мимо полунинских окон, думаю, может, как обычно, мордобой назревает. А там тихо. Занавесочка тюлевая драная на ветру полощется, а на подоконнике Эллка сидит. Коленки обняла и в небо, то есть в квадртат нашего каменного колодца мечтательно смотрит. А из комнаты «Маленькая ночная серенада» Моцарта доносится.

Я её позвал: «Сонь, А, Сонь, может, на чай пригласишь?» — Думал, поговорим по-человечески, может, за ум возьмется. А она гордо спину выгнула, глаза зеленые кошачьи прищурила и длинную цитату мне из Шекспира по-английски выдала. Ту, что с «ту би, ор нот ту би» начинается, но Эллка, наверное, полмонолога прочла и говорит: «Вот о чем я сейчас, гражданин начальник, размышляю. А жалость мне ваша фальшивая по фигу! Вали, говорит, а то замараешься, чистый!» — И окошко захлопнула, аж стекла звякнули.

А через три дня Эллка спасла Сергею жизнь. На него местная урла давно зуб точила. И один из ухажоров Эллы под предлогом ревности стал к «менту» приставать, когда тот после дежурства темными переулками домой шел. Сергей разряд по самбо имел и парня этого вместе с его «перышком» хорошо отделал. Но тут из подворотни выползли ещё трое, а с ними Элла, приодетая в сплошной «металл».

Пока Сергей с ними «беседовал», первый ублюдок поднялся и прямо финкой вперед, как с копьем, ему в спину ринулся…

И тут — финальная сцена «Кармен», только наоборот. Успела девушка Сергея заслонить, да прямо на его руках, с ножом в груди, повисла. «Запиши меня на могиле Софьей. С тем именем, что мамка дала, и жилось хреново, и помирать противно. Хочу хорошую память тебе оставить. Больше-то некому». — Она говорила спокойно, тихо, только кровь горячая по рукам Сергея текла. — «Быстро, «Скорую!» — Крикнул он подоспевшим прохожим, и все держал её, зажимая рану, пока врачи не приехали… Но поздно, забрали у Сергея мертвое тело. Через два дня у нас родилась Софка, вместо Коленьки, которого мы ждали…

… Да, давно это было и будто — не с нами.

Мы сидели в кабинете, в теплом кругу света, среди темных стеллажей с рядами задумчивых книг. Рядом — и все же — отдельно. Я, забившись в угол дивана, обвила руками подтянутые к подбородку колени. Он — спрятав лицо в ладонях и тихо раскачиваясь — измученный, одинокий.

Мне хотелось обнять его, прижать, утешить… Но я не шелохнулась ложь и подозрение разъединили нас.

Я проснулась утром, когда Сергея уже не было. На тумбочке возле фотографии Соньки лежала записка: «Звонила дочка. Тебе привет». Как это я проспала звонок? А может, я прозевала и весточку Юла? При мысли о том, что могло случиться с ним за эти часы, меня охватил ужас. В квартире телефон не отвечал и я позвонила в офис. Секретарша сообщила мне, что вартанова в данный момент нет. Поговорить с Афанасием я не решилась.

Телефон засигналил у меня в руке. Вздрогнув от неожиданности, я поднесла аппарат к уху.

— Слава? Очень рада, что застала тебя дома. Это Лара, ты узнаешь мой голос? А то у нас линия с придурью.

— Сергей ушел рано. Даже не знаю, какие у него на сегодня планы.

— Мне нужна ты… Я давно хотела поболтать с тобой, да все как-то не приходилось. Насчет парнишки, что ты нам сосватала. Спасибо, довольны. Очень толковый оказался. Только афанасий его себе зацапал и сразу загрузил. Так вот, он ещё к тому же и благодарный. Тебя за благодетельницу почитает и отзывается очень уважительно. В воскресенье, — Лара замедлила треп, давая понять, что переходит к серьезной части разговора, — звонит мне Юлий и умоляет отпустить по особому каналу в Эдинбург. Говорит, что у тебя серьезные неприятности. К Афанасию он дозвониться не смог и прямо ко мне за разрешением обратился. Я, как женщина, сообразила тут же, что своего благоверного ты беспокоить не хочешь и вообще — не любишь поднимать волну. Я Юлия под собственную ответственность отпустила и сегодня все это объяснила Афанасию. Поняла? И, самое главное, — беспокоившие тебя в Англии объекты проверены. Можешь гулять спокойно и о дочери не беспокойся — ложная тревога.

— Спасибо. — Только и вымолвила я, а «линия с придурью», что означало — заблокированная от прослушивания, уже отключилась.

Я облегченно вздохнула: Лара сообщила мне, что официальная версия Юла принята к сведению и я вправе доложить её Сергею. Значит, все обошлось. А как же все остальное. Мне не терпелось поговорить в Юлием… Что значит «ложная тревога»? И почему Лара намекнула, что Соня в безопасности? Мне даже в голову не приходило, что те, кто «давит» на меня, или Сергея, могут использовать самый мощный метод воздействия — нашу дочь… Нет, прежде всего, мне необходимо серьезно все выяснить с Сергеем. Выяснить, конечно, не удасться, ну хотя бы что-то прояснить. «Ты за кого — за белых или красных?» Нервно хохотнув, я заглянула в бар, ища ром. Кажется, в интсонском отельчике он мне позавчера здорово помог. Нашла виски, и налила пол-стакана. А что, если бы вместо всего этого мы сейчас сидели с Юлом в офисе неизвестной мне американской организции, обговаривая условия нашей «эмиграции» и сотрудничества с ними Юла? Что бы делалось у меня в душе? Паралич, смятение, злость на человека, разрушившего мою семью, или желание поскорее запереться с ним в номере отеля, отмечая вступление в новую жизнь?

Как ни странно, все это уживалось вместе, устроив в моей голове невероятную разноголосицу — гвалт на кухне коммуналки, настройку оркестра перед концертом… Но главное — «Я за тебя молюсь, я за тебя боюсь…» Это пока перекрывало все.

Сообщив автоответчику Юла: «Сейчас 14.30. Еду к тебе», я быстро собралась и погнала свой автомобиль через всю Москву.

Юл поджидл меня возле своего подъезда:

— Что случилось? Я сорвался с работы, выслушав твое послание.

— Мне звонила лара. Она рассказала, что сумела прикрыть тебя… Может, мы все-таки не будем стоять на улице?

— У меня совершенно нет времени, прости. Сама понимаешь — я все эти часы верчусь, как угорь на сковороде. Не верится, что обошлось. Давай. встретимся вечером.

— Боюсь, кое-что ты должен узнать сейчас. Чем скорее, тем лучше. Поднимемся к тебе всего на десять минут.

Из подъезда, посторонив нас, с явным неудовольствием выползла пожилая дама в пестром экстравагантном костюме и пышно взбитых оранжевых буклях. Пропустив её, Юл снова занял свое место в дверях. Он стоял подобно вратарю, обороняя от меня вход в подъезд.

— У тебя там кто-то есть?

— Ну что за вздор! Просто я знаю, чем кончаются все наши деловые разговоры. А сейячас, как назло, я должен срочно вернуться в офис.

В светло-сером легком костюме, при галстуке и в очках, он был похож на клерка, старающегося угодить начальству. Я разозлилась на то, что примчалась сюда и, бросив пренебрежительный взгляд, направилась к машине. Юл не дал мне захлопнуть дверцу:

— Не глупи. давай поговорим в темпе. — Он сел рядом и доложил. — Мне повезло. Утром Афанасия не было на месте и меня встретила Лара. Я изложил ей то, что мы придумали, и она согласилась помочь, сказав мужу, что лично отпустила меня в Англию в связи с твоей просьбой.

— Она поверила, что ты выполнял при мне миссию охранника?

Усмехнувшись, Юл покачал головой:

— Сомневаюсь. Вернее, я успел убедиться, что Лара всегда знает про всех значительно больше, чем ей хотят продемонстрировать.

— Ладно, это уже не важно — охранял ли ты меня в полной одежде или мы валялись в кровати голые… Ведь человек на балконе был — и это правда. правда и то, что Лара заверила меня: живи спокойно, крошка, вокруг все чисто. То есть — глотай успокоительные капли от нервов и трахайся на здоровье со своим любовником.

— Я постарался убедить её, что твои опасения насчет слежки оказались ложными. Ведь следили-то за мной. Меня пытались пристукнуть здесь, в Москве, и, видимо, за мной приглядывали в Интсауне. — Юл опасливо покосился на окна своей квартиры. — Они боялись, что у меня опасный багаж. — Он выразительно посмотрел на меня и я поняла, что Юл имел в виду похищенные данные. Именно поэтому он не хотел сообщать о слежке своим шефам.