Пурнабхадра - Панчатантра

• Название: Панчатантра
• Автор: Пурнабхадра
• Издательство: Издательство Академии наук СССР
• Жанр: Древневосточная литература
• Год: 1958

Древний сборник индийских басен «Панчатантра» («Пять книг») был составлен в наиболее ранней редакции в III—IV вв. н. э. неизвестным автором. Первоначально он служил педагогическим целям — это была «наука житейской мудрости», по которой обучались юноши.

Каждая из пяти книг памятника представляет собой самостоятельный рассказ, герои которого по ходу действия рассказывают басни, иллюстрирующие обычно то или иное поучение. Текст изобилует стихотворными вставками. Сборник написан хорошим литературным языком и является одним из лучших образцов прозы классического санскрита. Известен ряд версий «Панчатантры»: Кашмирская версия, Джайнская версия, версия Пурнабхадры и т. д.

Большую помощь при составлении примечаний оказали переводчику комментарии акад. А. П. Баранникова к его переводу «Рамаяны» Тулси Даса (М.—Л., 1948).

Отсутствуют примечания и приложение "объяснение стихотворных размеров" (follof).

---

И услышав это, я, полная гнева, изо всех сил прыгнула к сосуду для подаяний, но, не достигнув его, упала на землю. Тогда, увидев меня, мой враг сказал Бутакарпс: «Друг! Гляди, гляди на это удивительное зрелище! Сказано ведь:

Всегда богатые сильны и за ученость славятся. |
Гляди: слаба без клада мышь, как все ее сородичи. (69)

И хорошо ведь говорится:

Змей без зубов — уже не змей, и слон без мускуса[272]— не слон. |
Так и богатства кто лишен, лишь по названью — человек». (70)

Слыша это, я подумала: «Увы! Правду сказал мой враг. Ведь нет у меня теперь сил прыгнуть и на длину пальца. Будь она проклята, жизнь человека, лишенного богатства! Сказано ведь:

Кто в бедности проводит дни и слаб к тому же разумом, |
Дела все гибнут у того, как гибнут летом ручейки. (71)

«Ячмень вороний» — не ячмень, и не сезам — «лесной сезам»[273]. |
Так и бедняк, подобно им, — лишь по названью человек. (72)

Пусть добродетелен бедняк — его заслуги не видны. |
Богатство лишь осветит их, как солнце освещает мир. (73)

Не так страдает на земле всю жизнь проведший в бедности, I
Как разорившийся богач, привыкший к изобилию. (74)

Лишь только поднимаются желанья в сердце бедняка, |
бессильно сразу падают, как груди старые вдовы. (75)

Пусть перед нами в ясный день стоит достойнейший бедняк, |
Не замечаем мы его, окутанного тьмой нужды». (76)

Так горюя, лишившись сил и видя, что клад мой сделали подушкой, я пошла утром в свое убежище.

И тогда слуги мои, сойдясь, стали все говорить: «Эй! Не может она наполнить наши желудки. Следуя за ней по пятам, мы только станем жертвами кошек и подвергнемся другим несчастьям. К чему тогда ее милость? Сказано ведь:

Когда одни лишь бедствия приносит слугам господин, |
Пусть избегают все его, а воины — тем более». (77)

И услышав по дороге их слова, я забралась и убежище. Когда же никто из спутников не вошел вместе со мной из-за отсутствия клада, я стала размышлять: «Увы! Будь проклята эта бедность! И хорошо ведь говорится:

Коль беден человек, то из родных никто ||
его не станет слушать.
Вся добродетель, как луна, теряет блеск, ||
и сломлена гордыня, |
Несчастие одно приходит за другим, ||
товарищи уходят,
И стоит лишь кому проступок совершить — ||
за все он отвечает. (78) çārdū

Коль человек, гнев у Кританты вызвавший,
В пучину бед будет низвергнут тягостных, |
Врагами все станут его приятели
И даже друг старый покинет бедного. (79) vaṁça

А также:

Без друга в сердце пусто,
А без детей пустынно в твоем доме. |
Страна пуста для глупых,
Для бедняка пустынно все. (80) ār

Да ведь:

Пускай и чувства неизменны, и то же имя,
И тот же ум неповрежденный, и те же речи, |
Но если вдруг блеска богатства лишится смертный,
Совсем другим станет тогда. Непонятно это! (81) vasa

К чему же подобным мне богатство, приносящее такие плоды? Да лучше уж, лишившись добра, я поселюсь теперь в лесу. Ведь сказано:

Живи лишь там, где чтут тебя, а где тебе почета нет, |
Беги оттуда, будь хоть ты на колеснице средь богов. (82)

Уж лучше бедствия терпеть, храня достоинство свое, |
Чем наслаждения вкушать, бесчестьем оскверненные». (83)

И затем я подумала: «Смерти подобно горе нищеты. Ведь:

Изгрызли черви дерево, и опалил его огонь, |
Скривился ствол его, и все ж оно счастливей бедняка. (84)

И также:

Потеря разума, обитель многих бед ||
и тщетных размышлений,
Синоним слова «смерть», пристанище тоски, ||
забот бездонный кладезь, |
Ничтожество само, убежище невзгод, ||
утрата блеска славы —
Для мудрых — нищета. В ней с адом никакой ||
я разницы не вижу. (85) çārdū

А также:

Рождает бедность стыд; охваченный стыдом, ||
свой блеск теряет смертный,
Без блеска — униженье, а из-за него ||
он устает от мира; |
Уставшего от мира мучает тоска, ||
тоска рассудок губит,
Безумца ж гибель ждет. Увы! Нужда в деньгах — ||
начало всех несчастий. (86) çārdū

И кроме того:

Уж лучше, выпив яд, || навек уснуть ||
у Смерти в обители,
Иль руки положить || в ужасный рот ||
змеи, полной ярости, |
Или с крутой горы || сорваться вниз, ||
разбившися вдребезги,
Чем радости вкушать, || нажив добро ||
путями порочными. (87) hari

И еще:

Пусть лучше бросится в огонь бедняк, лишившийся добра, |
Чем станет помощи просить у бессердечного скупца. (88)

Уж лучше со зверьми бродить среди непроходимых гор, |
Чем слово жалобное «дай» печальным голосом твердить. (89)

И как же еще можно жить при таких обстоятельствах? Что пользы воровать? Поступать так — еще хуже, от того что присваивается чужое. Ведь:

Уж лучше век молчать, || чем речи лживые вести бесстыдно,
Уж лучше быть скопцом, || чем с похотью к чужой жене стремиться, |
Уж лучше умереть, || чем наслаждаться клеветой на ближних,
Уж лучше нищим быть, || чем забирать себе добро чужое. (90) çikha

Но, может быть, мне насыщаться чужой едой? Горе мне! О горе! И это подобно вратам смерти. Сказано ведь:

Кто болен, на чужбине,
Чужую пищу ест и в доме спит чужом, |
Подобна смерти жизнь того,
А смерть ему покой приносит. (91) ār

Поэтому я непременно верну себе клад, который похитил Брихатспхиг. Ведь я видела ларец с кладом рядом с подушкой этих злодеев. Пусть уж лучше я погибну, унося свое добро! Ведь:

Коль кражу своего добра безмолвно терпит жалкий трус, |
Не примут предки от него пригоршни жертвенной воды». (92)

Поразмыслив так, я направилась туда, когда им овладел сон. Но лишь проделала я в ларце отверстие, как тот отшельник проснулся и ударил меня по голове расщепленной тростью. И я едва избежала гибели, потому что мне суждено было остаться в живых. Ведь:

Что суждено, то и получит смертный,
Сам бог ему препятствовать не в силах. |
Вот я и не дивлюсь, и не печалюсь:
Что нам дано, не перейдет к другому». (93) upa

Ворон и черепаха спросили: «Как это?» Мышь рассказала:

Рассказ пятый

«Жил в одном городе купец по имени Сагарадатта[274]. Сын его достал книгу, купив ее за сто рупий[275]. И в ней было написано:

«Что суждено, то и получит смертный».

Увидев ее, Сагарадатта спросил сына: «Мальчик, за какую цену ты достал эту книгу?» Тот ответил: «За сто рупий». Услышав это, Сагарадатта сказал: «Тьфу! Дурак ты, что за сто рупий достал книгу, в которой написана лишь часть стиха. Как ты наживешь богатство с таким разумом? Не смей входить в мой дом с сегодняшнего дня». Так отругав, он прогнал его из дома. А тот с печалью отправился в другую отдаленную страну и, достигнув одного города, остановился в нем. И через несколько дней какой-то горожанин спросил его: «Откуда ты пришел? Как тебя звать?» Тот ответил:

«Что суждено, то и получит смертный».

Затем, спрошенный другим, он ответил то же самое. И когда кто-нибудь спрашивал его, он давал один и тот же ответ. Так и сделался он известен под именем «Что суждено»[276].

И вот однажды царская дочь по имени Чандрамати[277], наделенная красотой ранней юности, в сопровождении подруги осматривала город. И по воле судьбы ей попался там на глаза некий царевич, наделенный необычайной красотой и прелестью. И только она увидела его, как, пораженная стрелой Кусумабаны[278], сказала подруге: «Дорогая! Постарайся сегодня же сделать так, чтобы я с ним встретилась». Услышав это, подруга быстро подошла к тому и сказала: «Меня послала к тебе Чандрамати. Она говорит тебе: «В самое тяжелое состояние поверг меня Манобхава[279] от того, что я тебя увидела. Поэтому, если ты быстро не придешь ко мне, я погибла». Услышав это, он ответил: «Если необходимо мне идти туда, скажи, каким способом следует проникнуть?» Тогда подруга сказала: «Ты должен подняться туда ночью по крепкому ремню, спускающемуся с крыши дворца». Он сказал: «Если таково твое решение, я так и сделаю». Порешив так, подруга пошла к Чандрамати. Когда же настала ночь, этот царевич подумал про себя: