Рабиндранат Тагор - Стихотворения. Рассказы. Гора

• Название: Стихотворения. Рассказы. Гора
• Автор: Рабиндранат Тагор
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Поэзия
• Год: 1973

Кабигуру — поэт-учитель — так назвали соотечественники Рабиндраната Тагора, как нельзя лучше определив самую суть его творчества. Слитые воедино художественное видение и философское осмысление позволили ему возрождать и нести в современный мир те "глубочайшие проникновения человеческого духа", которые Индия дала человечеству на протяжении веков. Это и сделало творчество Тагора ведущим проявлением художественного развития Индии и ее крупнейшим вкладом в мировую литературу XX века.

Примечания А. брагимова, М. Кафитиной, В. Новиковой, А. Гнатюка-Данильчука, А. Чичерова.

Вступительная статья Э. Комарова.

Рисунки Рабиндраната Тагора.

---

Наступила очередь Лилы. Ее попросили прочесть стихотворение. Сначала она было застеснялась, но потом одним духом, без всякого выражения отбарабанила:

Twinkle, twinkle little star…[9]

Зная, что следующим номером в программе значится пение, Лолита вышла из комнаты.

На веранде между тем спор достиг апогея. Разозленный Харан от доводов перешел к прямым оскорблениям, и Шучорита, которую возмутило такое неумение владеть собой, решительно встала на сторону Горы, что, конечно, мало способствовало охлаждению пыла Харана-бабу.

Мрак за окном сгущался все больше и больше. Небо покрылось грозовыми тучами. Гортанные крики торговцев гирляндами из арабского жасмина доносились с улицы. В пышной зелени деревьев засветились огоньки светлячков, и густая черная тень легла на соседний водоем.

Закончив вечернюю молитву, Пореш поднялся на веранду. При виде его Гора и Харан слегка смутились. Гора встал:

— Уже поздно, я должен идти.

Попрощавшись с Бародашундори и ее дочерьми, Биной вышел на веранду.

— Приходи к нам, когда захочешь, — говорил Пореш Горе. — Кришнодоял был мне близок, как брат. Сейчас мы с ним разошлись в убеждениях. Мы не видимся и не пишем друг другу, но дружба юных лет не забывается — воспоминание о ней делает и тебя близким и дорогим мне. Да благословит тебя всевышний!

Ласковый, спокойный голос Пореша отрезвляюще подействовал на Гору. И если его первый поклон был почтителен только внешне, то сейчас он склонился перед стариком с искренним уважением. На Шучориту Гора и не взглянул — показать ей, что он заметил ее присутствие, было, по его понятиям, чрезвычайно невежливым. Биной низко поклонился Порешу, сложив ладони, попрощался с Шучоритой и, словно устыдившись своего поступка, поспешил вслед за Горой.

Желая избежать церемонии прощания, Харан прошел в гостиную и принялся перелистывать лежавший на столе сборник ведических гимнов. Однако лишь только Гора и Биной ушли, он сейчас же вернулся на веранду.

— Мне кажется, — сказал он, обращаясь к Порешу, — что вряд ли следует знакомить девушек со всеми, кто приходит к вам.

Гнев охватил Шучориту; не в силах сдержать его, она воскликнула:

— Но ведь если бы отец придерживался такого мнения, мы не познакомились бы и с вами!

— Я не имел в виду людей, принадлежащих к одному с вами Обществу, — возразил Харан.

— Вы хотите, — улыбнулся Пореш, — снова запереть женщин на их половине, ограничить их свободное общение пределами нашего Общества? Нет, я не согласен. Я считаю, что девушки должны встречаться с людьми самых различных взглядов, иначе у них никогда не будет широкого кругозора. Не понимаю, к чему такая разборчивость.

— Я вовсе не протестую против того, чтобы они встречались с людьми других взглядов, — ответил Харан. — Но ведь эти двое даже вести себя как следует не умеют в присутствии дам.

— Нет, нет, вы не правы, — возразил Пореш, — это вовсе не недостаток воспитания, а обыкновенная застенчивость, и они никогда от нее не избавятся, если не будут встречаться с девушками.

— Знайте, Пану-бабу, — резко вставила Шучорита, — что сегодня мне было стыдно за поведение человека нашего Общества!

Но в это время с криком «диди, диди!» вбежала Лила, схватила Шучориту за руку и утащила ее в комнату.

Глава одиннадцатая

У Харана в тот день была особая причина стремиться выйти победителем из спора. Тем самым он хотел поднять свой престиж в глазах Шучориты. Сначала Шучорита тоже хотела этого. Но все пошло не так, как она думала. Хотя Шучорита и не разделяла взглядов Горы на религию и обычаи общества, но она не меньше его любила родину и страдала за свой народ. Обычно она никогда не вступала в разговоры, касающиеся общих проблем Индии, но на этот раз, когда Гора, возмущенный оскорбительными замечаниями Харана в адрес своих соотечественников, гневно обрушился на него, в ее душе поднялась горячая волна сочувствия Горе. Еще никто и никогда не говорил при ней о своей стране с такой страстью, с такой непоколебимой верой в нее.

Ей приходилось и раньше слышать недовольное брюзжание некоторых своих соотечественников по поводу своей страны и своего народа. Никто из них не верил в него искренне и не любил его глубоко. Однако это не мешало им произносить на собраниях громкие речи и читать патриотические стихи. Гора же вовсе не отвергал слабостей и недостатков своего народа, но он чувствовал его здоровый дух и испытывал к нему огромное уважение. В Горе жила такая неистребимая вера в дремлющие силы народа, что его страстные выступления в защиту отечества каждый раз убеждали колеблющихся. Рядом с этой беспредельной, чистой любовью пренебрежительные высказывания Харана казались Шучорите просто оскорбительными. Время от времени, преодолев смущение, она горячо возражала ему.

Вот потому-то, когда после ухода Горы и Биноя Харан возобновил свои злобные нападки и обвинил молодых людей в невоспитанности и грубости, возмущенная Шучорита снова не могла не заступиться за них.

Отсюда еще не следовало, что неприязненные чувства, которые возбудил в ней Гора, окончательно исчезли. Ее коробило при воспоминании об утрированном деревенском наряде, в котором он явился к ним. И в то же время внутренне она понимала, что, подчеркивая таким образом свою ортодоксальность, он просто бросает всем вызов, что в его поведении не было простоты искреннего убеждения, что сомнения продолжают обуревать его — и что выставил он свое правоверие напоказ из чувства протеста, потому что был зол и хотел уязвить других.

О чем бы Шучорита ни разговаривала в тот вечер, что бы ни делала, где-то в уголке сердца она все время ощущала гложущую боль. Чтобы извлечь занозу, нужно точно знать место, где она находится; и вот, чтобы найти это место и избавиться от мучившей ее занозы, Шучорита и решила уединиться на веранде.

Она надеялась, что прохлада и темнота успокоят непрошеное волнение, но непонятная тяжесть в груди не проходила, ей хотелось плакать, а слез не было.

Что же заставило страдать Шучориту? Появление незнакомого юноши с тилаком на лбу? То, что доводы этого юноши остались неопровергнутыми, или то, что самомнения его так и не удалось сломить? Трудно было представить себе что-нибудь более нелепое. И вдруг Шучорита залилась краской стыда: действительная причина вдруг открылась ей. Добрых три часа сидела она напротив этого юноши, даже вмешивалась в спор, поддерживала его, а он не только не обратил на нее никакого внимания, но даже, прощаясь, сделал вид, что не видит ее. Сомнений быть не могло: именно это полнейшее пренебрежение с его стороны и уязвило ее так больно.

Поведение Горы нельзя было объяснить замешательством, вызванным непривычкой к женскому обществу. В этом случае в нем чувствовались бы те же робость и неуверенность, что и в Биное, а этого отнюдь не было.

Почему же все-таки Шучорита так остро воспринимала холодное безразличие Горы, почему она не могла с презрением выбросить мысль о нем из головы? Ей было мучительно стыдно, что она не сумела сдержаться и вмешивалась в разговор. Правда, один раз, когда в ответ на особенно возмутившее ее замечание Харана она высказалась с большой горячностью, Гора посмотрел на нее. В его взгляде не было и тени робости, но что именно выражал этот взгляд, сказать она не могла. Может быть, он подумал: где стыд у этой девушки и как она самонадеянна, если осмеливается вмешиваться в разговор мужчин!

Ну и пусть! И тем не менее тяжелое чувство не оставляло Шучориту. Она старалась не думать об этом вечере, вычеркнуть его из памяти и — не могла… В ней поднималось негодование. Она заставляла себя с пренебрежением думать об этом дерзком фанатике, но перед ее мысленным взором неотступно стояла гигантская фигура Горы, она видела его уверенные, бесстрашные глаза, слышала сильный голос, и проникнуться презрением к нему ей никак не удавалось.

Шучорита привыкла быть центром внимания, привыкла к тому, что ее любят, ею восхищаются. Но она вовсе не добивалась этого и спокойно относилась к похвалам окружающих. Почему же тогда ее так больно ранило непоколебимое равнодушие Горы? После долгих раздумий она наконец решила, что единственной причиной ее негодования было неосуществившееся желание видеть Гору разбитым в споре с Хараном.

Пока она, терзаясь своими думами, сидела на веранде, наступила ночь. В доме погасли огни — все легли спать. Щелкнул замок парадной двери — это слуга запер ее на ночь перед тем, как пойти спать самому. В этот момент на веранде появилась Лолита в одной сорочке. Не говоря ни слова, она прошла мимо сестры в угол веранды и остановилась у перил. Шучорита улыбнулась про себя, она поняла — Лолита обижена на нее: она обещала лечь спать сегодня в ее комнате и совсем забыла об этом. А Лолита не прощала забывчивости в отношении себя. С ее точки зрения, это был тяжкий грех. Однако она не собиралась и напоминать о данном ей обещании.