Филип Фармер - Миры Филипа Фармера. Том 07. Темный замысел

• Название: Миры Филипа Фармера. Том 07. Темный замысел
• Автор: Филип Фармер
• Издательство: Полярис
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1996
• ISBN: 5-88132-157-X

Составляющий эту книгу роман «Темные замыслы» продолжает эпическую сагу о Мире Реки. Ее герои стремятся отыскать истину, скрытую от них экспериментаторами-этиками, но сами оказываются вовлечены в их темные замыслы.

---

Фаррингтону это ужасно понравилось. Тем не менее он сказал:

— Ладно, хватит о Лондоне, хотя я бы с удовольствием с ним когда-нибудь встретился. Но вот что я вам скажу. Ваша мысль о супермене звучит очень сходно с представлениями Церкви Второго Шанса об идеальном человеке. И еще более она похожа на то, что говорит один из моих матросов, знаете, тот маленький араб, хотя по-настоящему он вовсе не араб. Он испанский мавр, родившийся в XII столетии нашей эры. И он вовсе не из шансеров.

Фаррингтон указал на человека, которого Фрайгейт еще раньше заметил среди команды «Пирушки». Тот стоял в центре круга руританцев, держа в руках стакан с выпивкой и сигарету. Рассказывал он, должно быть, нечто забавное — люди вокруг громко смеялись. Роста он был 163 сантиметра, то есть чуть меньше 5 футов и 5 дюймов; худой, но при взгляде на него создавалось впечатление о некой пружинистой силе; смуглый и большеносый Очень похож на Джимми Дюранте.

— Нурэддин эль-Музафир, — сказал Фаррингтон. — А если сокращенно — Нур.

— По-арабски это значит Свет Веры — Странник.

— Вы знаете арабский? — спросил Фаррингтон. — А мне так и не удалось ухватить хоть чуточку чужого языка, кроме эсперанто.

— Я позаимствовал немало арабских слов из бёртоновского перевода «Тысячи и одной ночи», — ответил Фрайгейт. Потом, помолчав: — Так что же, меня вычеркнули?

— И да и нет, — сказал Фаррингтон. Он засмеялся, увидя изумленное выражение лица Фрайгейта, и крепко хлопнул его по плечу. — Можете держать рот на замке?

— Как траппистский монах.

— Ладно, тогда я тебе скажу, Пит. Том и я выбрали вон того здоровенного канака, — он указал на Мауи — огромного туземца с Маркизских островов, очень похожего на полинезийца, в белой повязке вокруг талии и с крупным красивым цветком в густых черных волосах. — Он был матросом на китобое, а потом гарпунером в течение 30 лет. Выглядит он так, что, надо думать, в схватке будет как боевой кот. Том и я решили, что по классификации он куда выше остальных. Но зато о книжках он не знает ничего, а я хочу видеть вокруг себя образованных людей. Может, я и похож на сноба, но дело обстоит именно так.

Ну, так я тебе скажу вот что. Я только что переменил свое мнение. Ты включен, насколько это зависит от меня. Нет, ты подожди минутку. Не надо, чтоб все видели, как ты счастлив! Мне еще следует поговорить с Томом. А ты постой тут. Вернусь через несколько минут.

Он нырнул в промежуток между танцующими, ухватил за руку Райдера и, несмотря на протесты последнего, оттащил его в сторону. Питер видел, как они разговаривают. Райдер несколько раз бросил взгляд в его сторону, но, по-видимому, спорить не стал.

Питер в душе был доволен, что ему не пришлось разыгрывать свою козырную карту. Если б его не выбрали, это вынудило бы его сказать этим обоим голубчикам, что он знает, кто они такие на самом деле. Что тогда бы произошло, сказать трудно. У обоих, видимо, была веская причина плавать под выдуманными именами. Так что, может быть, они поспешили бы убраться отсюда, оставив Фрайгейта с носом, раз он осмелился им угрожать. А может, взяли бы его с собой, чтоб заткнуть ему глотку, а затем вышвырнули бы за борт где-нибудь поближе к верховьям.

Вполне возможно, Фаррингтон понял его игру. Надо полагать, он задумывался над тем, почему это человек, так хорошо знакомый с творчеством Лондона, не узнал при встрече его самого. В этом случае Фаррингтон должен был решить, что Фрайгейт разыгрывает какую-нибудь комбинацию. Тогда он будет ему подыгрывать некоторое время, пока они не уйдут достаточно далеко вверх по Реке, а затем уж выяснит, какую тот преследовал цель.

Тем не менее Питер не считал, что ему может угрожать смерть. Ни Фаррингтон, ни Райдер не были убийцами. И все же, хотя некоторые люди в этом мире менялись к лучшему, другие становились хуже. Фрайгейт и понятия не имел, каковы были ставки в отчаянной игре, затеянной капитаном и его помощником.

Райдер подошел к нему, пожал руку и сказал, что рад видеть его на палубе. А через несколько минут Фаррингтон остановил оркестр и объявил о своем выборе нового матроса. К этому времени Питер вывел Еву наружу и рассказал ей о своих новостях.

Некоторое время Ева молчала. Потом сказала:

— Да, я знала, что ты пытаешься попасть на корабль. Здесь, Питер, секреты трудно хранить. Мне действительно было плохо, но главным образом потому, что ты скрывал от меня свое намерение бежать отсюда.

— Я пытался отыскать тебя, — ответил он, — но ты ушла куда-то и даже не сказала куда.

Ева заплакала. И у Питера глаза были на мокром месте. Она вытерла слезы, шмыгнула носом и шепнула:

— Я не говорю о том, что ты бросаешь меня, Пит. Но я скорблю о том, что умерла любовь. Когда-то я думала, что она будет длиться вечно. Не надо было быть такой дурой.

— Но я все еще очень привязан к тебе.

— И все же недостаточно сильно, не так ли? Я не виню тебя, Питер. Я и сама ощущаю то же. Это просто… как бы я хотела, чтоб у нас сохранились чувства, которые были в начале…

— Ты найдешь себе кого-нибудь другого. Во всяком случае, мы расстаемся без ненависти.

— Да, так лучше. Людям плохо, когда они любят друг друга, а вместе жить не могут. Но если любовь умирает совсем, превращаясь в хладный труп, то хуже не бывает. Не выношу безразличия.

— Ты вынесла гораздо больше, — сказал он. — Если бы мы были до сих пор влюблены друг в друга, я или остался бы тут, или попробовал бы уговорить капитана взять нас обоих.

— Но тогда ты возненавидел бы меня. Нет, сейчас, может, и плохо, но только так и нужно поступить.

Он притянул ее к себе, чтобы поцеловать, но она подставила ему щеку.

— Прощай, Питер.

— Я не забуду тебя.

— Из этого, как говорится, шубы не сошьешь, — сказала она и ушла.

Питер вернулся под тент. Люди толпились вокруг, спеша поздравить его. А он не чувствовал радости. Прощание с Евой было слишком печальным. Да и то, что он стал предметом всеобщего внимания, тоже как-то стесняло. Последним пожать ему руку подошел Буллит.

— Нам грустно расставаться с вами, Фрайгейт, — сказал он. — Вы были образцовым гражданином. Но есть еще кое-что. — Он повернулся к армейскому сержанту, стоявшему рядом, и распорядился: — Мистер Армстронг, будьте добры, конфискуйте оружие мистера Фрайгейта.

Питер не протестовал, поскольку принес клятву сдать оружие, если уедет из Руритании. Однако он не клялся, что не постарается украсть его обратно. И рано утром, когда было еще темно, Фрайгейт выполнил свое намерение.

Он утешал себя тем, что вложил слишком много труда в изготовление этого оружия, чтоб отдать его за здорово живешь. Кроме того, он был серьезно ранен на службе этого государства. Руритания задолжала ему оружие.

Но не успел еще корабль подняться на километр вверх по течению Реки, как Питер почувствовал острое желание вернуться и сдать оружие. Этот приступ честности длился целый день, и только к вечеру Фрайгейт почувствовал себя исцеленным.

Или подумал, что исцелился. Во всяком случае, преследовавший его сон вернулся опять. На этот раз он начался именно с того места, где Фрайгейт стоял голый перед своим домом. Он швырял гравий в окошко спальни, но удары камешков по стеклу так и не смогли разбудить Рузвельта. Фрайгейт обошел дом, проверяя двери и окна, и когда приблизился к парадной двери, то обнаружил, что она не заперта. Он тихонько прокрался через переднюю комнату в маленькую кухню и сделал пару шагов к двери, противоположной входу в ванную. Она вела его к крутой лесенке на чердак — к той его части, которая была превращена в малюсенькую спальню. Взбираться приходилось медленно, наступая на концы ступенек. Они жутко скрипели, если нога ступала на середину доски.

Именно тогда он заметил, что двери в спальню родителей и в спальню младших детей открыты. Там было светло от луны. (Не имело значения, что, когда он открывал дверь, рассвет уже наступил. Это ж был сон.) При ярком лунном свете он увидел, что старинная большая кровать родителей пуста. И кровать маленькой сестренки — тоже. Он заглянул за угол и увидел, что койки Мунго и Джемса тоже опустели.

И Рузвельта не было в его постели.

В панике Питер выглянул из окна на задний двор.

В собачьей конуре тоже никого не было.

Все, даже собака, исчезли, не сказав ему ни слова. Какое же несказанное преступление он совершил?

Глава 32

— Тренировочный дирижабль будет готов через месяц, — сказал Фаербрасс. — Джилл Галбирра — пока наш самый опытный стратонавт, и она возьмет на себя обязанности начальника тренинга. Фактически она будет капитаном тренировочного дирижаблика. Как ты, Джилл? Если ты не можешь стать командиром большого корабля, ты станешь неоспоримым боссом маленького. Тогда уж не посмеешь говорить, что я ничего для тебя не делаю.