Георгий Захаров - Я - истребитель

• Название: Я - истребитель
• Автор: Георгий Захаров
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

В этом полку было немало опытных летчиков. Один из них, капитан Пятин, раньше служил в дивизии Сергея Черных. Осенью сорокового года Пятин погнался за немецким разведчиком Ю-88, который на большой высоте шел над нашей территорией. Немцы заметили советский истребитель и стали уходить от преследования. Не желая упускать нарушителя границы, Пятин обстрелял его. Но граница была близко, поэтому разведчику все же удалось благополучно уйти. А капитана Пятина понизили в должности (он был заместителем командира полка) и перевели в 43-ю авиадивизию в 162-й полк на должность командира эскадрильи. Пятина в полку любили, его эскадрилья была одной из лучших.

Забегая вперед, скажу, что мы не зря в сороковом году делали упор на боевую и тактическую подготовку командиров звеньев. Звено - основная боевая единица в истребительной авиации. От боеспособности звена зависит боеспособность полка в целом. Война это подтвердила. А в 162-м полку, как и в других полках дивизии, командирами звеньев были молодые, но сильные и умелые летчики.

В шесть утра полк получил приказ, а к девяти часам уже приземлился в Барановичах. Задача ясная - прикрыть железнодорожный узел, город и войска.

После первых бомбардировочных ударов гитлеровцев аэродром в Барановичах почти не пострадал. Дивизия, которая должна была прикрывать город, сформироваться не успела, однако назначенный на должность командира этой дивизии полковник Татанашвили уже был здесь.

Приземлившись, летчики 162-го полка увидели несколько бомбардировщиков Пе-2 и Су-2, несколько истребителей МиГ-1, МиГ-3 и даже истребители Як-1. Это были экипажи из разных авиационных полков и дивизий, которым в первые минуты войны удалось взлететь под бомбами. Подполковник Резник сразу же приказал рассредоточить самолеты по краям летного ноля, замаскировать их.

В ночь на 23 июня немцы предприняли попытку бомбить, но попытка была сорвана и отбомбились они неудачно. Было ясно, что с рассветом они снова обрушатся на аэродром. И хотя к встрече этой готовились, дежурное звено младшего лейтенанта Козлова взлетало наперехват уже "по зрячему". Когда И-16 командира звена отрывался от полосы, "мессершмитты" уже обстреливали аэродром из пушек. Снаряд попал в машину-пускач, которая отъезжала от самолета одного из ведомых Козлова, но истребитель был цел, и оба ведомых взлетели вслед за командиром звена.

Три И-16 набрали высоту. Козлов осмотрелся. "Мессеры" кромсали аэродром, на котором машин уже не было видно, но вот один из них обнаружил щель, отрытую накануне для личного состава, и пошел на штурмовку. Командир звена бросил свой истребитель на врага, и пушечные очереди "ишачка" прошили кабину "мессершмитта". Это был первый сбитый летчиками полка фашист. Будущий Герой Советского Coюзa Николай Козлов в тот день еще не знал, что этим "мессершмиттом" он открывает длинный список своих побед.

Разогнав немцев, звено село на свой порядком изуродованный аэродром, С этого момента в течение двух суток полк находился в непрерывных боях, и за это время летчики Пятин, Овчаров, Бережной, другие открыли свой боевой счет.

А 25 июня полковник Татанашвили построил личный состав истребительной авиационной дивизии, основой которой был все тот же 162-й полк, и зачитал приказ. За первые три дня полк не потерял в боях ни одного летчика. Однако исковерканный, находящийся двое суток под непрерывными бомбежками аэродром стал непригоден к боевой работе. Взлетать с него было невозможно. Уцелевшие истребители предстояло уничтожить и в пешем строю оставить город... Татанашвили вывел свою походную колонну на шоссе. Надо было успеть проскочить Слуцк. Немцы 22 июня уже захватили рубежи на реке Шара и быстрыми темпами продвигались по направлению к Слуцку, охватывая Барановичи с юго-востока. Вскоре на шоссе показалась колонна автомашин. Какая-то сильно поредевшая стрелковая часть стремилась вырваться в направлении к Могилеву, пока танки противника не перерезали дорогу. Полковник Татанашвили остановил головную машину, и вскоре раздался его зычный голос: "Потеснись, пехота! Летчики, садись!"

Подъезжая к Слуцку, все увидели следы недавней бомбардировки. Колонна машин остановилась, и никто не спрашивал почему. На дороге и близ нее лежали убитые, а вокруг - повозки, ручные тележки, детские коляски, узлы, чемоданы. Кое-где еще стлался дым. Летчики полка уже встречались с противником в бою, но здесь, на шоссе под Слуцком, пожалуй, впервые поняли, с каким врагом они вступили в бой. Молча садились пилоты в машины, а Николай Козлов стоял как вкопанный и все смотрел на маленькую девочку дет трех, чудом уцелевшую после налета. Девочка теребила за рукав женщину, ничком лежавшую на земле, плакала и не могла понять, почему мама не встает и не идет дальше.

Летчик запомнил этот момент на всю жизнь. Он впервые понял, что ненависть - это не просто слово. Ему много раз приходилось слышать о ненависти к врагу, да и нередко говорить об этом с подчиненными, но когда это чувство ощутил сам, то понял, что выразить его нельзя никакими словами. Он дал мысленную клятву, какую только может дать себе твердый и решительный человек, - сбивать бомбардировщики. Только бомбардировщики! И впоследствии он сбивал их над Брянском, над Сталинградом, над Белоруссией, когда не мог стрелять - таранил. Первый таран он совершил уже в сентябре сорок первого года, второй - под Сталинградом. К лету сорок второго года на его боевом счету было больше десяти сбитых, из которых большинство составляли бомбардировщики.

Впрочем, раз уж я забежал в своем рассказе вперед, то должен сказать, что судьба 162-го истребительного и его летчиков долгое время была мне неизвестна. Я начал свой рассказ с этого полка потому, что, подготовив его к войне как командир дивизии, в первые же дни воевать начал без него. У 162-го полка в силу обстоятельств отдельно от других частей сложилась своя боевая судьба. Я только позже с большим удовлетворением узнал, что этот полк, как и другие полки дивизии, воевал отменно.

Несколько лет назад при выходе из метро дорогу мне внезапно загородил уже немолодой человек и с какой-то лихостью, несколько неожиданной для его возраста, произнес:

- Здравия желаю, товарищ командир!

При этом рука его автоматически дернулась к козырьку, но козырька не было, и рука так же автоматически опустилась.

Я внимательно посмотрел ему в глаза.

Волевой подбородок, обтянутые скулы, чуть запавшие щеки. Прямой, твердый взгляд. Я бы даже сказал, суровый взгляд, если бы где-то в глубине не таилась почти юношеская улыбка. И я понял, что этого человека хорошо знаю. Знал.

Тогда, уже не сдерживая улыбки, он снова сказал:

- Здравия желаю, товарищ командир!

- Козлов? - спросил я быстро,

- Так точно, Козлов! - ответил бывший младший лейтенант, который давно уже стал генералом.

Мы долго обнимали друг друга, и густой поток москвичей деликатно нас обтекал...

Одновременно с приказом 162-му полку я отдал приказ командиру 160-го полка майору Костромину и командиру 163-го полка майору Лагутину перебазироваться в Минск с задачей прикрывать город и войска в районе Минска и приказ прикрыть Пуховичи командиру 161-го полка капитану Кулиничу. 160-й полк летал на И-153, а остальные - на И-16. Таким образом, с утра 22 июня все полки дивизии передислоцировались в районы боевых действий.

Назову боевой состав 43-й истребительной авиадивизии по авиаполкам на 21 июня 1941 года.

160-й иап: 60 самолетов И-153, 72 летчика.

161-й иап: 62 самолета И-16, 70 летчиков.

162-й иап: 54 самолета И-16, 75 летчиков.

163-й иап: 59 самолетов И-16, 72 летчика.

Этим составом мы и начали воевать.

В первой половине дня кроме того, о чем мне сообщил утром не телефону командующий ВВС округа И. И. Копец, я никаких других сведений о ходе боевых действий не имел, хотя связь с Минском работала нормально. В первые часы войны, очевидно как и многие командиры, не испытавшие тяжести предрассветного удара, я полагал, что, несмотря на внезапность вторжения, военные действия в основном разворачиваются на границе и в приграничных районах. Что же касается налетов вражеских бомбардировщиков на столицу Белоруссии, то, думал я, только два моих истребительных полка уже составляют внушительную силу - более ста прекрасно подготовленных истребителей во главе с умелыми командирами. Даже этих двух полков достаточно, чтобы надежно прикрыть город, рассуждал я, полагая, что Минск наверняка будет прикрыт не только двумя моими полками.

Примерно так я прикидывал ситуацию, еще не зная о том, что после вражеских налетов на приграничные аэродромы 43-я истребительная авиадивизия, по существу, представляла собой основные силы истребительной авиации всего Западного Особого военного округа.

Около девяти часов утра над нашим аэродромом появился одиночный самолет. Определить его принадлежность оказалось делом трудным: на запрос самолет не ответил. Он шел на большой высоте - тысяч шесть или семь. Дежурное звено поднялось наперехват. Самолет оказался немецким и был сбит. Вероятно, он вел разведку. В течение первой половины дня над нами больше не было ни одного вражеского самолета.