Георгий Захаров - Я - истребитель

• Название: Я - истребитель
• Автор: Георгий Захаров
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Захаров Георгий Нефедович Я - истребитель

Захаров Георгий Нефедович

Я - истребитель

Аннотация издательства: Автор книги - известный в стране и за рубежом военный летчик. Ярко и увлекательно рассказывает он о мужестве и героизме советских авиаторов-добровольцев в небе Испании, Китая. Многие главы книги повествуют о боевой работе летчиков в ожесточенных сражениях в Белоруссии, под Смоленском, на ближних подступах к Москве. Немало страниц посвящено французским пилотам полка "Нормандия-Неман", входившего в состав дивизии, которой командовал Г. Н. Захаров.

Биографическая справка: ЗАХАРОВ Георгий Нефедович. Родился 24.4.1908 г. в Куйбышевской области. В Советской Армии с 1930 г. Окончил 7-ю военную школу летчиков в Сталинграде, курсы при академии Генерального штаба. Участник национально-революционной войны испанского народа 1936-39 гг., национально-освободительной войны китайского народа 1937-45. В действующей армии с июня 1941 г. Комдив 303-й иад, генерал-майор авиации. К апрелю 1945 г. - 153 б/в, 48 в/б, 10 сб. Указ от 19.4.45 г. В 1950 г. окончил военную академию Генерального штаба. С 1960г. в запасе. Награжден 2 орденами Ленина, 4 Красного Знамени, Кутузова 2 степени, Александра Невского, Отечественной войны 1 степени, 2 Красной Звезды.

Содержание

Выбор

Школа

Лучший в бригаде

В мирные дни

На новых машинах

Высокое доверие

Вива Русия!

Первые добровольцы

Эпизод на всю жизнь

Вдали от Родины

Бросок на юг

Неожиданное задание

Возвращение

Над Китаем

Перед новыми испытаниями

В боях над Наньчаном

Курсом на Сиань

В трудные дни

Накануне

В небе Белоруссии

На подступах к Москве

Перебазирование

Небо принадлежит нам!

Снова в боевом строю

"В небесах мы летали одних..."

На пути к Смоленску

Впереди - Белоруссия

В Восточной Пруссии

Над чужою землей

Прорыв

Последние боевые вылеты

Вместо эпилога

Примечания

Выбор

Школа

Над пустынным летным полем ветер гоняет рваные облака. В центре поля, где обычно выкладывают посадочное "Т", трава выбита костылями самолетов, но по краям - такая же сочная и густая, как весной, и с ней не под силу справиться ни летнему зною, ни осеннему ветру. Трава сохраняется до самых холодов, жухнет под ударами первого морозца и уходит под снег, так и не растеряв своей жизненной силы.

Осень в этих краях начинается внезапно, с появлением сильных ветров. Само воспоминание о знойном лете выветривается в мгновение ока. Еще несколько дней назад ты не знал, куда деваться от жары, и все твои мечты были о том часе, когда, наконец, задует прохладный ветерок. Но вот он задул, загулял, и ты уже хочешь только одного - чтоб он поослаб немножко и дал передышку. Но где там! Такова погода и приволжской степи, где близость реки не спасает летом от зноя, а осенью способствует разгулу оголтелых степных ветров. Выйдешь из казармы ветер прохватывает насквозь.

Но сейчас нам жарко. Уже битых два часа мы занимаемся строевой подготовкой.

Взводный не дает передышки. Так начинается каждый день, и конца этому не видно.

- Л-левой! л-левой! л-левой!

- Пр-равое плечо вперед!

- Кру-гомм!

Это "гомм" оглушает, как взрыв. Ну и голос у взводного! Даже в караульной роте я не утрамбовывал дорожку с таким усердием.

- Вольно!.. Каждый красный командир должен обладать безукоризненной выправкой. Каждый красный курсант должен в совершенстве владеть строевой подготовкой!

- Иначе самолет от земли не оторвется... - бурчит кто-то за моей спиной.

Мы улыбаемся. Это - ошибка. Комментировать науку строевого командира категорически не рекомендуется. Взводный на мгновение задумывается, словно решает сложнейшую воспитательную задачу, и внезапно взор его просветляется.

- На-пра-вo! Шагом - ар-ррш!

И снова, выкатив глаза, мы испытываем крепость солдатских сапог.

Я украдкой оглядываю товарищей: Прокоп Акуленко, Паша Путивко, Андрей Брагин, Миша Штыркин, Сережа Черных, Саша Семенов, Борис Смирнов, Миша Салаутин, Николай Петрухин - все старательно тянут ножку. Никто не пытается философствовать. Взводный доволен.

Набор тридцатого года в Сталинградской летной школе чрезвычайно пестрый по составу. Тут ребята из города, из деревни, из армии, с разными специальностями, с разным уровнем знаний. Но перед началом полетов на испытание нашей пригодности к летной работе все мы равны, никто ни перед кем не имеет никаких преимуществ, никто не гарантирован от отсева, отчисления.

Полеты на испытание начинаются поздней осенью. Летное поле уже припорошено первым снежком. Нашу группу предстоит проверить инструктору Климову.

Молодцеватый, с рыжей гусарской бородкой, сдержанный и немногословный, летчик-инструктор Климов в воздухе чрезвычайно зорок. Он умеет быстро почувствовать состояние курсанта. Ему достаточно совершить с вами два-три полета, и он уже хладнокровно готов доверить машину для управления в воздухе. Я ни разу не видел, чтобы Климов нервничал, хотя сам, например, поначалу чувствовал себя совсем не безмятежно. Теперь я понимаю, что наш инструктор был очень хорошим летчиком.

А тогда, в первом полете, мне некогда было следить за своими ощущениями. Пока самолет поднимал Климов, все казалось простым, ясным. Но стоило взять ручку управления самому, послушный У-2 моментально превратился у меня в тупого и дикого осла. То, задрав нос, он лезет в гору, то вдруг клюет вниз. Я вижу, как близка земля, которая сразу стала чужой и враждебной, и потому на всякий случай стараюсь держаться от нее подальше.

- Спокойнее! Отпусти ручку, - раздается голос Климова и тогда я вспоминаю, что в самолете не один. Машинально отдаю ручку от себя -самолет на секунду выравнивается. Но уже в следующий миг что-то начинает притягивать его к земле, и тогда я снова рву ручку на себя. Так он в летит у меня - то вверх, то вниз, словно вынюхивая что-то. Добиться от машины ровного полета невозможно, и, почувствовав это, я уже чисто механически выполняю все команды невозмутимого инструктора.

Мой первый полет затянулся и порядком утомил меня. Хотя воздух был морозный, а кабина открытая, холода я не чувствовал. Когда приземлились, казалось, будто совершил дальний перелет. Но Климов ошарашил: весь полет длился только шесть минут!..

Группа Климова одна из немногих первый этап проверки прошла без потерь.

Мы учимся по уплотненной программе. Большую часть времени на старших курсах занимают полеты, так что весь теоретический курс осваивается в основном в первый и частично во второй год обучения. Много времени проводим в классах, на тренажерах. Два дня в неделю - субботу и воскресенье - работаем на строительстве Сталинградского тракторного завода. Пожалуй, в городе нет организации или предприятия, которые бы в той или иной мере не участвовали в этом строительстве. И мы, курсанты авиашколы, - не исключение. Когда же первый трактор сходит с конвейера - в городе праздник. Законно гордимся со всеми трудящимися успехами пятилетки.

А казарму облетает еще одна новость: нам предстоит своими силами построить здание авиашколы, клуб, несколько служебных помещений - в общем, целый авиагородок. Для этого первым делом необходимо проложить узкоколейку от карьера.

И вот уже через несколько дней к месту будущего авиагородка "кукушка" подтащила первые вагоны со стройматериалами. Курсант нашей группы Миша Штыркин - бывший машинист. Он высунулся из паровозной будки и энергично командует:

- Поживей, ребятки, поживей!

Мы разгружаем вагоны. Энтузиазма нам не занимать...

Авиагородок рос быстрее, чем мы стали выпускниками. Как-то осенью тридцать второго года в школу прибыл Климент Ефремович Ворошилов и в сопровождении большой группы командиров внимательно осмотрел наше строительство. Состоялся митинг. К. Е. Ворошилов благодарил весь летный состав, руками которого была построена новая школа, рассказал нам о перспективах развития отечественной авиации. Потом присутствовал на полетах.

В то время мы уже много летали. Инструктор Климов, допустив нас к учебе после двух десятков пробных полетов, нами больше не занимался. Работать с группой стал инструктор Николай Домнин. Это уже он выпустил нас летать самостоятельно, и вскоре мы отрабатывали маршрутные полеты "по треугольнику". Хотя местность в радиусе трехсот километров все знали назубок, сдали даже специальный экзамен по ведению ориентировки с помощью карт, все это, как оказалось, еще не гарантировало спокойных маршрутов - в воздухе систему ориентиров приходилось познавать заново.

В самом деле, человек привык ходить по земле. Для летчика-истребителя возможность перемещения в пространстве многократно увеличивается, и к этому надо привыкнуть. Меняется положение тела в пространстве, способ перемещения, одни лишь ориентиры остаются прежними. А ориентиры эти - все та же плоскость, земля, и только точка наблюдения выносится за привычные пределы. Этого, однако, достаточно, чтобы земля поначалу изменилась до неузнаваемости, а тезис о том, что Волга впадает в Каспийское море, уже не казался бесспорной истиной.