Евгений Матонин - Яков Блюмкин: Ошибка резидента

• Название: Яков Блюмкин: Ошибка резидента
• Автор: Евгений Матонин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-235-03863-9

Короткая жизнь Якова Блюмкина (1900–1929) до сих пор остается вереницей загадок, тайн, «белых пятен», хотя он дружил, враждовал, застольничал со многими литераторами, среди них Есенин, Маяковский, Мандельштам, Георгий Иванов… Одни оставили о нем воспоминания, похожие на памфлеты, другие включили в произведения: «Человек, среди толпы народа / Застреливший императорского посла, / Подошел пожать мне руку, / Поблагодарить за мои стихи» (Н. Гумилёв). И это — убийство в 1918-м германского посла фон Мирбаха, давшее старт восстанию левых эсеров против большевистского правительства (как принято считать), — единственный факт его биографии, не подлежащий сомнению. Остальные невероятные приключения и обличья Блюмкина — чекист, организатор революции в Персии, «диктатор» Монголии, искатель клада барона Унгерна, военный советник в Китае, советский разведчик-нелегал на Ближнем Востоке, жертва предательства любимой женщины — воспринимаются как мифология, созданная не без его участия. Кем же он был на самом деле — революционером, авантюристом, разведчиком, провокатором, тайным агентом высланного из СССР Троцкого? Евгений Матонин, известный кинодокументалист, автор книг «Иосип Броз Тито», «Никола Тесла» («ЖЗЛ»), предпринял, пожалуй, первую попытку восстановить на основе сохранившихся документов, исторических исследований русской революции, воспоминаний реальную биографию этого колоритного «героя» своего времени, который являл собой все противоречия эпохи великих потрясений.　

знак информационной продукции 16+

---

«— Ребята, хотите побеседовать со Львом Давыдовичем? — покровительственно спросил Блюмкин. — Я могу устроить встречу.

— Хотим!

— Очень!

— Устраивай!

Примерно через неделю Блюмкин явился к нам на Богословский. Я лежал с перевязанной шеей и каждые четверть часа полоскал горло перекисью водорода.

— Ребята, сегодня едем ко Льву Давыдовичу. Будьте готовы.

— Есть!

— Будем, как огурчики!

И счастливый Есенин побежал мыть голову, что всегда делал, когда хотел выглядеть покрасивей и попоэтичней.

— Ой, а у меня тридцать восемь и пять. Ангина проклятая, — простонал я, поспешно разбинтовывая шею. — Дай, Яшенька, пожалуйста, брюки.

— И не подумаю давать. Лежи, Анатолий. Я не могу позволить тебе заразить Троцкого.

— Яшенька, милый…

— Дурак, это контрреволюция!

— Контрреволюция? — испуганно пролепетал я.

— Лежи! Забинтовывай шею! Полощи горло! — повелел романтик, торопливо отходя от моей кровати».

Блюмкин и Есенин отправились на встречу к Троцкому в автомобиле. Есенин захватил с собой журнал имажинистов «Гостиница для путешествующих в прекрасном» и подарил его Троцкому. Тот поблагодарил и вытащил из ящика стола тот же номер журнала — оказалось, что перед встречей он уже его прочитал. Этим, писал Мариенгоф, он сразу покорил Есенина.

В журнале была напечатана «Поэма без шляпы» Мариенгофа, где имелась такая строфа:

Не помяни нас лихом, революция.
Тебя встречали мы какой умели песней.
Тебя любили кровью —
Той, что течет от дедов и отцов.
С поэм снимая траурные шляпы, —
Провожаем.

«Передайте своему другу Мариенгофу, — сказал Троцкий, — что он слишком рано прощается с революцией. Она еще не кончилась. И вряд ли когда-нибудь кончится. Потому что революция — это движение. А движение — это жизнь».

* * *

Свое политическое молчание Троцкий прервал в декабре 1923 года. В «Правде» начали печататься его статьи, которые чуть позже, в январе 1924-го, он издал отдельной брошюрой под общим названием «Новый курс».

«Новый курс, — писал Троцкий, — должен начаться с того, чтобы в аппарате все почувствовали, снизу доверху, что никто не смеет терроризировать партию». Он призывал заменить бюрократов «свежими силами» и больше внимания обращать на учащуюся молодежь, о которой писал, что она «вернейший барометр партии — резче всего реагирует на партийный бюрократизм».

Троцкому ответили Каменев, Зиновьев, Бухарин и др. В партии снова началась дискуссия. Особую тревогу у сторонников «тройки» вызывали настроения среди военных. 20 декабря, например, собрание партийных ячеек Военной академии поддержало позицию Троцкого. А через четыре дня начальник Политуправления РККА Владимир Антонов-Овсеенко подписал циркуляр номер 200, согласно которому в ячейках официально вводился принцип выборности секретарей, а они сами освобождались «от мелочной опеки военкомов и политорганов». Предписывалось также «допускать свободную дискуссию… и критику деятельности руководящих военно-политических и партийных организаций». Более того, Антонов-Овсеенко направил угрожающий протест в ЦК и Политбюро, в котором предупреждал, что в партии есть люди, чей голос когда-нибудь «призовет к ответу зарвавшихся „вождей“, так, что они его услышат даже несмотря на свою крайнюю фракционную глухоту».

После опасного демарша Антонова-Овсеенко последовал быстрый ответ — в январе — марте 1924-го со своих постов были смещены он сам и заместитель председателя РВС СССР Эфраим Склянский. Их заменили Андрей Бубнов и Михаил Фрунзе. Другие соратники «демона революции» Раковский (ему Троцкий посвятил книгу «Литература и революция»), Крестинский, Иоффе вскоре были отправлены послами за границу.

Троцкого постепенно обложили со всех сторон. В январе 1924 года XIII партконференция обвинила его в организации фракционной деятельности и заклеймила «троцкизм» как «мелкобуржуазный уклон». Сам Троцкий в конференции не участвовал. Еще осенью, во время охоты, он провалился в болото и сильно простудился. С тех пор плохо себя чувствовал, никак не мог справиться с осложнениями после простуды, и 8 января 1924 года «Правда» поместила сообщение о том, что ему предоставлен отпуск по болезни «не менее чем на два месяца». 18 января 1924 года он отбыл на лечение в Сухум.

«Хронически воспаленный Лев Давидович» — ехидно называли Троцкого его недруги. В это время он был действительно болен, но его «проваливание в болото» в решающий момент борьбы со Сталиным выглядело как-то уж слишком символически.

Возможно, если бы Троцкий смог преодолеть себя и остался в Москве, судьба страны могла бы сложиться по-другому. Но как — вот вопрос. Однако он, что уже бывало и раньше, предпочел уклониться от решающей схватки. Вольно или невольно Троцкий оставил поле битвы своим противникам.

Через три дня после отъезда Троцкого на юг, под Москвой, в Горках, умер Ленин. Потом Лев Давидович будет возмущаться — его якобы специально неправильно информировали о дате похорон вождя, чтобы он не успел приехать из Сухума. Однако было уже поздно. 21 января 1924 года в России началась новая эпоха.

НА СЕКРЕТНОЙ СЛУЖБЕ СТРАНЫ СОВЕТОВ

«Высокоответственное боевое предприятие». От «германского Октября» до палестинской прачечной

Для Блюмкина 1923 год тоже стал переломным.

С одной стороны, работой у Троцкого он гордился и даже бравировал. Но, с другой стороны, было в ней много такого, к чему он не мог привыкнуть. Бумажная текучка, справки, отчеты, донесения, министерская солидная обстановка, где надраенные до блеска люди в военной форме с кожаными портфелями и деловым видом сновали по коридорам и кабинетам — все это вряд ли вызывало воодушевление у «бесстрашного террориста». Конечно, ежедневная бюрократическая рутина компенсировалась общением с кумиром, но Блюмкина все-таки тянуло к работе «в поле», а не на «паркете», судя по тому, что он охотно принял неожиданное предложение Зиновьева и Дзержинского.

Блюмкин пишет об этом предложении кратко: «В апреле 1923 г. по инициативе т. Зиновьева, Дзержинского я был привлечен к выполнению одного высокоответственного боевого предприятия. Тогда же я перешел на работу в Коминтерн, затем ИНО[40] ОГПУ». Но за этими тремя строчками — множество событий. И, кроме того, это было начало совершенно нового этапа в жизни Якова Блюмкина.

* * *

Писать об этом периоде его биографии очень сложно. Архивы, связанные с закордонной работой Блюмкина по линии внешней разведки, до сих пор закрыты и вряд ли откроются в обозримом будущем. Имеющееся же источники информации о работе Блюмкина крайне скудны, часто — малодостоверны, и, как бы сказали раньше, «засорены» различными мифами и сплетнями. Но тем не менее попробуем.

Итак, что же это за задание, к которому привлекли Блюмкина Зиновьев и Дзержинский?

Скорее всего, оно было связано с некой операцией за границей, которую совместно готовили и осуществляли Коминтерн[41] и ГПУ. Именно поэтому Блюмкин пишет, что его «привлекли» Зиновьев — в то время председателя Исполкома Коминтерна — и глава ГПУ Дзержинский. 15 ноября 1923 года, в связи с образованием СССР, Государственное политическое управление (ГПУ) при НКВД РСФСР было преобразовано в Объединенное государственное политическое управление (ОГПУ) при Совнаркоме СССР. По той же причине Блюмкин отмечает, что перешел на работу в Коминтерн.

Работа в Коминтерне — это только на поверхностный взгляд бумаги перекладывать и листовки для иностранных компартий писать. На самом деле аппарат Коминтерна располагал самой настоящей «красной паутиной», опутавшей почти весь мир и состоявшей из весьма квалифицированно подготовленных в Москве разведчиков и боевиков. Об этой разведслужбе всегда было известно гораздо меньше, чем о ее «соседях» — внешней разведке ГПУ-ОГПУ-НКВД и военной разведке (созданное в 1918 году Регистрационное управление Полевого штаба Реввоенсовета Республики, которое потом называлось Разведывательным управлением Штаба РККА, потом еще несколько раз меняло название, пока, наконец, в феврале 1942 года превратилось в знаменитое Главное разведуправление Генштаба РККА, или просто ГРУ).

Функции внешней разведки в Коминтерне выполняли специальный отдел, отдел международных связей, военно-конспиративная комиссия Исполкома. При Коминтерне работали секретные военно-политические курсы, слушатели которых изучали приемы конспирации, шифровальное дело, радиодело, общую военную подготовку, языки. Слушателями курсов, как правило, были иностранные коммунисты, которых агенты Коминтерна отбирали на местах. Формально они могли учиться в Коммунистическом университете национальных меньшинств Запада (КУНМЗ), а могли вообще проживать в СССР под другими именами и фактически нелегально.