Налини Сингх - В предвкушении страсти

• Название: В предвкушении страсти
• Автор: Налини Сингх
• Жанр: Любовно-фантастические романы

Познакомьтесь ближе с миром Пси и веров, где женщина с уникальными способностями видит в своем будущем страсть… страсть, которая для ее расы под строжайшим запретом.

Воспитанную в холодном Безмолвии Фейт НайтСтар начинают мучить кошмары — жуткие видения кровавых убийств. Это дурной знак для каждого, а для Я-Пси, высоко ценимых за их умение предсказывать будущее, — тем более. Впрочем, вскоре ясновидение подсказывает Фейт, что ее ждет куда более страшная опасность — болезненное желание и изысканное наслаждение. Однако ее разум настолько ослаблен воздействием мощного дара, что эмоции, которых Фейт так жаждет, вполне могут привести ее к безумию.

Вон Д’Анжело никогда не разделял в себе ягуара и человека, но именно хищник первым проявил интерес к Фейт. Зверя тянет к ней, он находит ее невероятно увлекательной, так что мужчине остается лишь подчиниться. Вон мечтает показать Фейт все пределы чувственного удовольствия, однако вожделение грозит оборвать последние нити, связывающие ее рассудок с реальностью.

А еще есть те, кто пытается использовать Фейт в своих интересах, и для этого им нужно любой ценой удержать ее в Безмолвии и избавиться от Вона…

---

— Иллюзии, значит? А разве для этого не нужно попасть в мой разум?

Он же вер, Пси практически не могут до него добраться.

— Я сделала кое-что получше, — ответила Фейт безо всякого намека на хвастовство. — Мои иллюзии настолько совершенны, что если бы в комнате была видеокамера, она тоже сняла бы волка.

Вон, крадучись, направился к постели, любуясь тем, как в этих удивительных глазах мерцают молнии, медленно угасая в чернильной темноте, однако не столь непроглядной, как та, что оставалась в них после видений. Опустившись на колени, он зарылся руками ей в волосы и обхватил ее лицо.

— Ты настоящая женщина.

«Моя женщина».

Опустив голову, он поцеловал ее. Для него этот поцелуй был целомудренным — чтобы лишь попробовать, но никак не утолить терзающий Вона голод. Но Фейт, всхлипнув, прильнула к нему. На целых пять секунд. Потом она отстранилась, и Вон тихо выругался. Ничего не получится, если она едва выносит даже самые невинные поцелуи — для Вона прикосновения были основой основ.

После недели, что он в детстве провел наедине с природой, леопарды смогли откачать его только с помощью касаний. Первый месяц в Дарк-Ривер он спал в облике ягуара, в окружении других пушистых тел. Без этого он становился все более и более агрессивным и диким, зверь захватывал лидерство, а человек отступал далеко на задний план. Обычно Стая охотно помогала ему, но в эти дни ему нужны были отнюдь не прикосновения леопардов.

— Вон… — Голос Фейт звучал очень мягко, почти покорно. — Вон, ты выпустил когти.

Ощутив, как они покалывают кожу на ее лице, Фейт пришла в такой ужас, что была готова признать за собой эту эмоцию. Ее реакция происходила из самых глубин психики, куда не дотягивалось никакое Безмолвие. Оттуда, где зарождался инстинкт выжить… пусть даже любой ценой.

Она могла бы оглушить поймавшего ее хищника внезапным ментальным ударом, но рисковала при этом покалечить его или даже убить. Почему-то Фейт была невыносима эта мысль.

— Не надо, Вон. — Она нарочно повторила его имя. — Я должна чувствовать себя в безопасности рядом с тобой. — Как ни парадоксально, но именно так она себя сейчас и ощущала.

Зверь в нем почти вырвался на волю, но его когти так легко касались ее кожи, что не оставили бы не малейшего следа, не говоря уж о царапинах. Однако Фейт знала, как легко потерять над собой контроль, и прямо сейчас в глазах Вона видела, что ягуар готов сорваться.

— Ты не простишь себе, если сделаешь мне больно.

— Я никогда не сделаю тебе больно. — Его голос звучал гортанно, будто между человеческой речью и звериным рыком. — Прикоснись ко мне.

Фейт хотела было отказаться, но остановилась. Почему он просит об этом именно сейчас? Она же умная, она сможет понять. Подавив инстинктивное сопротивление своего тела, она закрыла глаза и заставила себя дышать в ритме, очищающем сознание. В ноздри ворвался запах Вона — дикий, природный, и каким-то образом это помогло ей собрать воедино хаотичные мысли. Зачем еле владеющему собой веру просить прикосновений? Вполне логично, что это поможет ему обрести контроль. Но что если она ошибается?

— Я тебе доверяю.

Остро ощущая близость выпущенных когтей, она медленно наклонилась и прижалась к его губам. В нем ощущалось нечто горячее, первобытное и совершенно мужское. Голова сразу же опасно закружилась — сегодня вечером Вон и так зашел слишком далеко еще до того, как выпустил своего зверя. Разум завопил, что Фейт на грани. Какая жалость. Она не позволит Вону сорваться. Он вытащил ее из кошмара — она должна отплатить ему тем же.

Она случайно задела зубами его нижнюю губу, и Вон тихо зарычал. Фейт застыла. И тогда в отместку острые зубы соблазнительно впились в ее губу. Внутри Фейт начало разгораться дрожащее пламя, сплетаясь с огнем, уже бушевавшим в ее сознании.

Живот у нее скрутило, на коже выступил пот, а руки сами собой сжались в его волосах. Тепло и прикосновение, жажда и желание, сила и ярость — все это поднялось в ней тяжелой волной, сокрушающей самые сокровенные щиты. Удовольствие вдруг обернулось болью, а перед глазами поплыли темные пятна.

Вон ощутил, как она сломалась. Давным-давно втянув когти, он оборвал поцелуй, потому что Фейт, казалось, не способна это сделать.

— Фейт.

Тяжело дыша, она открыла глаза, которые заволокло непроглядным мраком.

— Это сильнее меня. — Она будто констатировала неизбежное.

Ярость грозила смыть его едва обретенный контроль.

— Нет, неправда.

Поднявшись с пола, он смотрел, как она перекатывается на бок в центре кровати.

— Я смогла помочь?

— Да. — Он слизнул ее вкус со своих губ.

— Что ж, хотя бы на это мне хватило сил.

— Ты справишься. Ты прошла длинный пусть от истерики из-за малейшего касания до поцелуя за весьма короткое время.

Вон забрался на кровать и, хотя это шло вразрез с его инстинктами, лег на самый край.

— Хотела бы я быть другой, сильнее, чтобы сделать больше… больше, — еле слышно произнесла Фейт, но ягуар расслышал в ее шепоте намек на холодную ярость. Отлично.

— Ты видишь будущее, Фейт. Это уже делает тебя экстраординарной.

К его удивлению, она подвинулась к нему на дюйм.

— Не уходи, пока я не проснусь. Вдруг темное видение опять вернется, а мои щиты сейчас совсем шаткие.

Иными словами, она боится. А раз чувствует страх, то и удовольствие — тоже.

— Когда это я уходил, даже если ты сама мне велела?

— Ты проводишь меня послезавтра? Я знаю, что говорила про пять дней, но видения появляются все чаще. Я придумаю что-нибудь, и меня не хватятся.

— Будь осторожна.

Ее Пси-клан слишком могущественный, чтобы не принимать его в расчет. Один лишь намек, что они могут потерять столь ценный актив, и Советники посадят Фейт под такой надежный замок, что придется прорываться к ней с боем. Не то чтобы Вон возражал против крови, но Фейт может попасть под перекрестный огонь.

— Спи, Рыжик. Я здесь.

Она закрыла глаза, и вскоре он ощутил, как страх ее отпускает. Вон охранял ее сон. Может, Пси сочли бы, что от него мало толку здесь, на физическом уровне, но Вон дважды видел и чуял ту жуткую тварь, которая присасывается к Фейт. Инстинкты подсказывали ему, что с Фейт все будет хорошо, если он не подпустит к ней тьму.

Он не уходил, пока не поднялось солнце, и Фейт не открыла глаза.

Глава 12

Фейт проснулась вовремя, чтобы увидеть, как Вон выскальзывает в окошко под потолком. Он провернул это с такой грацией и проворством, что она не могла им не восхититься.

— Что ты со мной делаешь? — прошептала она спустя несколько долгих минут.

Прошлой ночью она была вконец разбита и потому невольно опустила стены Безмолвия, позволив себе эмоции. Ей пришлось заплатить за это высокую цену — разум в буквальном смысле взорвался, стоило ей погрузиться в сон. Боль была просто невыносимой. Фейт с большим трудом скрыла это от Вона, откуда-то зная, что ее мучения ранят его. Но сейчас она позволила себе вспомнить свою агонию, вспомнить леденящую пустоту, шаг за шагом поглощавшую ее разум.

Веры сильно влияли на нее — Вон влиял. В общении с ними она не только допускала эмоции, но и начинала задумываться над отказом от Безмолвия. Но сегодня она убедилась, что это невозможно. Блоки не так-то легко обойти. Да, каким-то образом ей удавалось справиться с верхним уровнем защиты, терпеть прикосновения, испытывать определенные чувства. Но как только она решалась на большее, неумолимо наступала расплата.

Теперь ей стало совершенно очевидно, что на боли, в общем-то, и строилось все ее воспитание. Классический метод Павлова — наказание за «плохие» поступки, поощрение за «хорошие». Сейчас, в зрелом возрасте, Фейт сознавала причины такого с ней обращения, а вот в детстве она была невероятно уязвима.

Им нужно было лишь всякий раз причинять ей боль за «неподобающее» поведение, чтобы она начала вести себя согласно требованиям. Конечно, обучение Безмолвию строилось не только на этом. Тем не менее, именно боль стала главным компонентом формирования должной поведенческой модели.

Но поможет ли знание о том, чем обусловлены ее рефлексы, справиться с ними? И, куда более сложный вопрос, хочет ли она этого? Вчера вечером она призналась, что мечтает стать кем-то большим. Но для этого ей придется отказаться от всего, что ей известно, отвернуться от своего мира. От отца, от Пси-клана, от ее народа.

И все, что она получит взамен — жизнь в чужом мире с расой, которая радикально отличается от ее нынешнего окружения. Она понятия не имеет, как с ними общаться — учитывая, с каким презрением веры относятся к таким, как она. Хотя нет. Не все так думают. Вон, кажется, не считает ее бесчувственной машиной. Но даже он хочет, чтобы она изменилась, перестала быть той, кто она есть, и нарушила Безмолвие.