Станислав Вольский - Завоеватели

• Название: Завоеватели
• Автор: Станислав Вольский
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1940

Историческая повесть из эпохи открытия и завоевания Южной Америки.

---

Пленным было много работы. По указанию солдат, они снимали с убитых драгоценные украшения, сносили их в общую кучу, вытаскивали трупы за ограду, рыли могилы, затирали во дворе кровь. Все это нужно было сделать как можно скорее, ибо назначенное в честь Атагуальпы пиршество нельзя отменить. Пизарро строго соблюдает обычаи и ни за, что на свете не нарушит законов испанского гостеприимства.

Наступила ночь. В покое Пизарро зажглись смоляные факелы и осветили длинные столы с испанскими винами, жареным мясом и награбленными в королевском лагере-кубками и чашами. Пизарро подошел к Атагуальпе, поклонился и произнес слова, которыми в течение столетий, встречали в испанских домах почетных гостей:

— Весь мой дом в твоем распоряжении.

Потом взял пленника за руку и посадил его рядом с собой посредине стола, неподалеку от входа. В отверстие двери видна была часть двора. Красноватые отблески факелов падали на трупы, которых еще не успели убрать, и в их дрожащем свете мертвецы, казалось, оживали, закостенелые руки двигались, скрюченные пальцы распрямлялись. Атагуальпа повернулся к Филиппильо и отрывисто проговорил:

— Скажи вождю, чтобы он приказал задернуть дверь занавесью. Я не хочу, чтобы души убитых воинов видели унижение инки.

Дверь закрыли, и пир начался. Пизарро был доволен всем: победой, добычей, Атагуальпой, своими солдатами, небесной помощью. Чтобы благочестиво закончить столь знаменательный день, он прочел своему пленнику целую лекцию об истинной вере и о благородстве белых.

— Тебя постигло несчастье потому, что ты надругался над священной книгой, — объяснял он Атагуальпе с помощью все того же незаменимого Филиппильо. — Наш бог покарал тебя и предал нам. Но не бойся, испанец благороден и не мстит врагам. Побежденных врагов мы щадим и ведем войну только с теми, кто сам нам ее объявляет. Даже если мы можем погубить их, мы этого не делаем, и прощаем им.

Пизарро ласково улыбается, подливает гостю вино, подкладывает лакомые куски. Он нежен с Атагуальпой, как с родным братом. Ведь инка — это конь, на котором победитель объедет всю перуанскую империю и с помощью которого без сражений и кровопролитий покорит ее жителей. Но коня нужно приручить. За конем нужно следить, чтобы он не скинул всадника. Коня нужно держать в почете, чтобы его подданные по-прежнему повиновались ему. И коня нужно беречь, как зеницу ока.

Атагуальпа слушал ласковые речи и старался понять их смысл. Почему белые пощадили его? Что им, от него нужно? Если они такие великие колдуны, они могли бы убить его вместе с прочими воинами и сразу захватить все города его отцов. А если они в самом деле такие добрые, как они о себе говорят, почему они перебили тысячи безоружных людей, которые шли к ним в гости?

В ответ на вопросы чужеземного вождя Атагуальпа время от времени важно кивал головой. Иногда с вежливой улыбкой произносил несколько слов, которые Филиппильо переводил так:

— Я не обижаюсь на вас. На войне все зависит от счастья. Счастье мне изменило, оттого вы и перехитрили меня.

Поздно ночью пир кончился. Пизарро пожелал инке спокойной ночи и приказал под надежной охраной отвести его в лучшую комнату здания.

На следующее утро начались деловые будни. Солдаты считали добычу, пригоняли все новые и новые полчища пленных, спорили, что сделать с ними — убить, или отрезать им правые руки, или отпустить по домам. Пизарро приказал пощадить пленных, чтобы не слишком восстанавливать население против победителей. С инкой он велел обращаться как можно вежливее и воздавать ему почести, приличные главе государства. Пусть перуанцы знают, что инка, хотя и пленный, все еще их повелитель!

Развилины дома, в котором жил плененный Атагуальпа.

В свободные часы он приходил к узнику и услаждал его беседами: говорил об истинной вере, о том, как силен христианский бог, и как силен испанский король, и как сильны испанские воины. Атагуальпе это надоедало. Ему больше нравилось, когда его посещали ближайшие помощники Пизарро и учили игре в кости, которую он скоро постиг не хуже своих учителей. Через три-четыре дня к нему допустили любимых жен, слуг и уцелевших сановников и разрешили гулять по двору. Прежде чем переступить порог его комнаты, знатные посетители клали на спину какую-нибудь тяжесть в знак покорности. Низко согнувшись, входили они в покои инки, заливались слезами, целовали край его плаща и всем видом своим изъявляли рабскую преданность. Униженный, лишенный свободы, Атагуальпа все еще был для них сыном Солнца, божественным властелином.

Пизарро вскоре понял, что победа еще не обеспечена. Армии инки далеко еще не растаяли: на юге, как донесли разведчики, находился полководец Кискис с большим отрядом из испытанных воинов Квито, а несколько ближе, в окрестностях города Хауха, стоял любимый военачальник Атагуальпы, Чалькучима, с тридцатитысячным войском. Эти вооруженные силы сохраняли еще полную боеспособность и в любую минуту могли двинуться против завоевателей. Во что бы то ни стало нужно было сделать так, чтобы обе армии оставались в бездействии. А сделать это можно было только через посредство Атагуальпы.

Пизарро стал с пленником еще ласковее, еще предупредительнее. По его приказу, специальные гонцы ежедневно приносили из расположенных ниже долин виноград и другие фрукты, не произрастающие в Кахамальке. Каждое утро он сам приходил осведомляться, как почивал инка и не нужно ли ему чего-нибудь. Жен и сановников пропускали беспрепятственно. Падре Вальверде вел с Атагуальпой двухчасовые душеспасительные беседы и говорил до тех пор, пока инка не засыпал. По вечерам Эрнандо Пизарро и Педро де-Кандиа рассказывали, как силен испанский король и как сильно и благородно его воинство.

Но все эти любезности и разговоры не очень действовали на узника. Падре Вальверде был недоволен и писал в своем донесении в Рим: «Атагуальпа хитер и одержим бесом гордости. Он совсем не думает о спасении души и по наущению дьявола иногда задает мне такие вопросы, на которые я затрудняюсь ответить. Полагаю, что когда минует надобность в нем, сего закоренелого язычника придется сжечь на костре в назидание его подданным».

Если бы падре присутствовал при разговорах Атагуальпы с его родственниками и понимал их, он пришел бы в еще больший гнев.

— Я хорошо понял теперь белых людей, — говорил узник своей свите. — Это совсем не сыны Солнца, а просто колдуны, которых подземные боги научили разным хитрым проделкам. Они ездят по свету, чтобы достать побольше золота. Они творят свои утренние и вечерние заклинания, чтобы отнять разум и силу у своих врагов. Золотом у них можно купить все, Золотом же я куплю у них и свободу.

Как-то раз один из сановников, приехавших издалека, сообщил Атагуальпе неприятную новость: Гуаскар узнал о плене инки и собирается с помощью белых захватить трон. Если повелитель останется в заключении еще несколько месяцев, стрясется беда: пурпурная борла перейдет к его недостойному брату. И Атагуальпа решил: чужеземцам надо отдать все, чтобы только вырваться на волю, потом с помощью уцелевших армий, может быть, удастся раздавить белых и отнять у них награбленное. Но сейчас нельзя терять ни одного дня, ни одной минуты.

На следующий день утром он велел позвать к себе в спальню Пизарро и нескольких его приближенных и сказал:

— Если вы отпустите меня на свободу, я дам вам столько золота, что им можно будет покрыть весь пол этой комнаты.

Комната имела около четырех метров в ширину и около шести в длину. Испанцы недоверчиво переглянулись: им казалось невозможным, чтобы у одного человека было столько богатств. «Белые дьяволы хотят больше, — подумал Атагуальпа. — Ну что ж, дам им еще». Он встал, вытянул руку и провел по стене черту на девять футов (два и одна треть метра) от пола.

— Вот сколько дам! — повторил он.

Испанские военачальники чуть не рассмеялись ему в лицо, но Пизарро, много слышавший о богатствах столицы, поверил пленнику. На указанном Атагуальпой месте он начертил красную линию, позвал нотариуса и приказал писать акт. В акте было упомянуто, что указанное пространство должно быть заполнено не слитками, а золотыми вещами. Это значительно уменьшало вес добычи. Кроме того, Атагуальпа обещал наполнить серебром соседнюю, несколько меньшую комнату. Это тоже было занесено в акт.

В тот же день Атагуальпа разослал во все концы государства гонцов с приказом доставить в Кахамальку рее золото и серебро, какое имеется в храмах, дворцах и прочих общественных зданиях.

Приказ грозного владыки был исполнен. В Кахамальку стали приходить десятки носильщиков с драгоценным грузом на спинах. Начальники областей отбирали все, что можно, но жрецы храмов тайком вывозили сокровища и прятали их в укромных хранилищах.

Проходили недели за неделями, а до красной черты все еще оставалось далеко. Пизарро терял терпение. Беспокоился и Атагуальпа, опасавшийся козней брата.