Сергей Арбенин - Собачий род

• Название: Собачий род
• Автор: Сергей Арбенин
• Жанр: Ужасы и Мистика

"Собачий род" — новая редакция романа "Собачий бог" Сергея Арбенина (Смирнова).

На окраине сибирского городка происходят загадочные убийства. Растерзанные тела находят в переулках, на свалках. Власти устраивают массовый отлов бродячих собак и отстрел волков…

О местном краеведе ходят нехорошие слухи. Все, кто входит в его дом, бесследно исчезают. Старик не топит печь, лежит в пустой холодной комнате, в которой нет никакой мебели кроме лежанки и белой шкуры на полу…

Больного и старого пса Тарзана хозяева увозят из дома и бросают в лесу. Но пес должен вернуться и спасти свою Маленькую Хозяйку. Он знает, что рядом с ней, среди синих сугробов, растет Нечто, что грозит всему живому.

Это Нечто чувствует и студент, снимающий комнату в деревянном доме неподалеку. Студент, который в лунные ночи способен превращаться в собаку…

---

Кавычко замахал рукой водителю:

— Иди-ка сюда!

Водитель услыхал, подошёл, озираясь.

— Странно, да?

— Странно, — сказал водитель и лаконично оформил страшную догадку Кавычко: — Помер, поди, и лежит который день.

Андрей Палыч вздрогнул.

— Дверь, наверное, изнутри закрыта, — неуверенно сказал он.

— Наверно, — охотно согласился водитель.

Взялся за ручку, опустил вниз. Язычок врезного замка щёлкнул, и дверь открылась.

— Ну вот… — удовлетворенно сказал водитель. — Входите, Андрей Палыч.

Андрей Палыч понял, что авторитет его повис на волоске, совершил над собой гигантское насилие, глубоко вздохнул, закрыл глаза, и вошёл.

Глаза невольно открылись. Он оказался в довольно просторной сумрачной комнате. У стены, на диване, покрытом пушистым белым ковром, лежал Коростылёв. Андрей Палыч тупо посмотрел на него, не понимая, что делать дальше.

— Однако, холодно же тут у вас! — почти весело сказал водитель, вошедший следом.

Коростылёв, казавшийся мёртвым, тут же внезапно ожил, повернул костлявую голову.

— Конечно, холодно. Печь три дня не топлена.

— А что так? — сочувственно спросил водитель. — Заболели, что ли? Или дров нет?

— Ну да… Прихворнул малость.

Андрей Палыч стал озираться в поисках стакана с водой, чтобы подать Коростылёву. Во всяком случае, он полагал, что именно это и есть самая первая и самая действенная помощь любому больному. Но в комнате не было не только стакана, не было вообще никакой посуды. Не было даже и стола. Голые стены в выцветших обоях, большая печь, заросшая инеем.

— Что-то вы совсем живёте… — начал было Кавычко и осёкся. Он хотел сказать — "бедно", но это слово в его кругах считалось крайне неприличным, почти непристойным. Поэтому после небольшой заминки он договорил, — По-спартански как-то.

— Да, именно так, — согласился Коростылёв. — По-стариковски. Много ли мне надо?

— Ну, много — не много, а чего-то есть надо, — сказал шофер. — Сейчас я печь растоплю.

Коростылёв махнул рукой:

— Не надо. Ни к чему дрова переводить. Я привык к холоду. Холод — он, знаете ли, лучше любого доктора. От многих хворей лечит.

— Вот и простудились! — суровым учительским голосом сказал Андрей Палыч и кашлянул: не переборщил ли?

— Хворь моя не от холода, и не от голода. От старости это, сынок, — как-то буднично сказал Коростылёв.

И вдруг, в совершенном противоречии с вышесказанным, поднялся и сел.

Он по-прежнему был брит, и одет, как всегда: в слегка поношенный костюм, рубашку, застегнутую доверху, без галстука. Но на ногах у него ничего не было, даже носков.

И неожиданно бодрым голосом спросил:

— Вы, я полагаю, — Андрей Павлович, помощник Максима Феофилактыча, царство ему небесное?

— Э-э… Да, бывший помощник. Теперь я секретарь КЧС, комиссии по чрезвычайным ситуациям, и помощник председателя комиссии.

— Это Владимира Александровича, значит? — спросил Коростылёв, проявляя недюжинную память. — Он ведь сейчас, если не ошибаюсь, сосредоточил в своих руках всю исполнительную и часть законодательной власти в области?

Андрей Палыч непроизвольно поморщился. Эк выражается, однако! Не пора ли поставить этого нищего босого прощелыгу на место?

— Приблизительно так, — сказал Кавычко сквозь зубы. — Вообще-то, Владимир Александрович хотел пригласить вас на экстренное заседание комиссии в качестве одного из экспертов… Но, учитывая ваше положение…

— Это моё положение сейчас перманентно, — загадочно заявил старик и встал. — Когда заседание?

— Ровно в два часа.

— Так едем!

Андрей Павлович до того поразился произошедшей в Коростылёве перемене, что даже не заметил, как на нём оказались ботинки. И будто из воздуха — в комнате не было ни шкафа, ни вешалки, ни даже гвоздя в стене, — появились поношенное пальто и шапка-ушанка.

Коростылёв вытащил из нагрудного кармана очки, водрузил их на хрящеватый нос. Очки по-прежнему сверкали трещинами.

Водитель только руками развёл, повернулся, и поспешил к машине. Выйдя на улицу, отогнал от машины какого-то пацана, открыл обе боковых дверцы. Андрей Палыч вышел первым, Коростылёв — за ним. Водитель заметил, что ворота Коростылёв оставил незапертыми. "Да, — подумал водитель, — любопытный старичок. И квартирка у него странноватая". Он вспомнил, что из большой комнаты был вход в другую — тёмную. Вход был закрыт старинной стеклярусной занавеской, и разглядеть, что там, за ней, не было никакой возможности. "Наверно, там-то у него и мебель, и холодильник. А может, хлам какой-нибудь. Книжки там всякие…".

И шофёр забыл о Коростылёве.

* * *

Заседание проходило в кабинете губернатора. Вход в здание охраняли омоновцы, они же дежурили на каждом этаже, на каждом повороте коридора. Перед дверью в приёмную тоже стояли два здоровяка с автоматами.

Коростылёв прошёл мимо них со скучающим видом. Один из омоновцев сделал было останавливающий жест рукой, но Кавычко на ходу, сквозь зубы бросил:

— Этот — со мной!

Они прошли в приёмную, где тоже торчал вооруженный человек в камуфляже. При виде Кавычко он отдал честь, а у Коростылёва строго спросил:

— Фамилия, имя, отчество?

Коростылёв назвал себя.

— Мобильный телефон, диктофон, видеокамера, фотоаппарат при себе имеются?

— Нет-с, — чопорно ответил Коростылёв. — И оружия нет… — тут он безмятежно улыбнулся: — Только зубы.

Охранник не понял, вопросительно взглянул на Кавычко. Потом кивнул и тоже козырнул.

В кабинете, за большим овальным столом, сидели человек десять. В губернаторском кресле — сам председатель КЧС Владимир Густых. Он держался уверенно, строго. На приветствие Коростылёва только кивнул и показал жестом, куда ему сесть. Кавычко поместился рядом с Густых, разложил бумаги, придвинул ноутбук. Взглянул на Густых и сейчас же его захлопнул.

— Наше заседание посвящено одному вопросу, — сказал Густых, не вставая с кресла. — Есть предложение правительства Российской Федерации о массовом отстреле волков и бродячих собак на всей территории нашей области. Слово — главному лесничему области.

Поднялся седой человечек в полувоенной лесной форме.

— В настоящий момент на территории области, по данным нашего управления, насчитывается порядка 800 волков. Места их обитания в принципе известны, сейчас эти места уточняются с помощью вертолётов, снегоходов и другой техники. Стая волков в количестве семи особей, проникшая на территорию пригородного Калтайского лесничества, была уничтожена. По показанию свидетелей из местных жителей, стаей верховодила большая волчица белой масти, видимо, альбинос…

— Короче, — сказал Густых, глядя в стол.

— При отстреле стаи белой волчицы не обнаружено.

— Достаточно, — сказал Густых, и лесничий сел. — Зато белая волчица обнаружена в городе, и не где-нибудь, а прямо во дворе губернаторского дома. Есть видеоматериалы и показания дочери Максима Феофилактовича. Трагедия, напомню, произошла спустя сутки после отстрела калтайской стаи.

Он вздохнул.

— Вчера, как вы знаете, было совершено нападение на усадьбу цыган Никифоровых на Черемошниках, в микрорайоне бывшего Лесопромышленного комбината. Хозяин и хозяйка убиты. Убийца — тоже. Вот предварительное заключение экспертизы по поводу этого маньяка: "Смерть наступила в результате множественных переломов костей таза, позвоночника, конечностей. Точную дату смерти установить оказалось невозможным. Согласно анализам образцов тканей, человек мёртв давно, неопределенно давно. Однако эти данные противоречат тому, что случилось". — Густых поднял голову. — Напомню, что это заключение предварительное. На полное гистологическое исследование уйдёт несколько дней, а на анализ образцов ДНК — месяц. К тому же анализа ДНК у нас в городе не делают, — придётся посылать в Новосибирск.

— Белиберда какая-то! — громко сказал Ильин. — Он что, уже мёртвым был, когда этих цыган убивал?

Густых снова перечитал справку, пожал плечами:

— Согласен: чертовщина получается, — ответил кратко.

Коростылёв поднял глаза и внезапно спросил:

— И где он сейчас, этот убийца?

— Точнее, его останки… В холодильнике, — мрачно ответил Густых. — И, судя по некоторым внешним признакам, — это хорошо знакомый многим из нас человек.

— Кто? — одновременно спросили мэр Ильин и начальник УВД Гречин.

— Бывший заместитель по безопасности "Спецавтохозяйства" Лавров.

— А акт опознания есть? — спросил Ильин.

— Есть. Только до меня он не дошёл, — осел в кабинетах ФСБ, — раздражённо сказал Густых.

Повисло долгое молчание. В комнате становилось жутковато. И тишина многим показалась замогильной.

Но Густых, сделав над собой усилие, стряхнул наваждение и продолжал: