Людмила Минич - Жемчужина из логова Дракона[VolgoDon конвертируется в fb2]

• Название: Жемчужина из логова Дракона[VolgoDon конвертируется в fb2]
• Автор: Людмила Минич
• Жанр: Фэнтези

---

Он натянул поводья. Во всем этом была какая–то неправильность. Что–то предательски надтреснутое, словно голос почившего Старейшины. И Ветру вдруг достало силы понять что это, ведь проклятая Жемчужина сделала слух слишком тонким, а зрение слишком острым — не увильнешь, не отвернешься. Он не отдаст дар Драконов, даже вопреки своей боли. Что там боли — вопреки всему на свете! Он уже все решил, сделал выбор, почти не задумываясь. Теперь же бросал лакомые косточки растревоженной совести, будто собаке, и та с радостью их ловила. Изворотливо лгал самому себе. Давно ли? Да почти всю жизнь. Хорошо, что достало сил это понять. Словно в глаза себе заглянул.

Как ни странно, теперь Ветер почувствовал облегчение. «Так что же, выбросить Жемчужину? Зашвырнуть подальше? — обратился сам к себе. — Дракон ведь правду сказал: без нее мне намного хуже придется. Теперь я без нее и сам умру. Где–то под забором. Да и не хочу я с ней на самом деле расставаться, что бы она со мной ни вытворяла».

В тот день он в первый и последний раз себе признался, что у него никогда не хватит сил отказаться от Жемчужины, и больше о том не думал. Ветер вновь вернулся к ставшей уже привычной жизни и понесся в ее потоке, как щепка. Только с той поры стал он записывать свои тексты и оставлять то тут, то там… Пусть кто–то его не услышит, так хоть прочитает, если грамоте обучен. А потом расскажет тем, кто не обучен. И стали эти свитки ходить по миру: и в Царстве Витамов, и в Либии, и в Краю Вольных Городов, и в Пелахе, даже в Империи Индурги и далеком Солкте. Ветра начали переводить, как когда–то он сам переводил Стэвира, Орфа или Хандарма.

Но деньги, что, казалось, так легко заработать своими сказками, почему–то не оттягивали карманов. Ведь что такое бродячая жизнь? Да и люди к нему стали разные похаживать. Помоги, подскажи… А ведь он всего лишь стихотворец. Какая помощь от него, кроме нескольких монет да еще, быть может, совета? И только слава Ветра множилась непрерывно. Да и зачем ему в таскать с собою в поясе небезопасный груз, если и так почти все задаром доставалось? Порой ему даже случалось раздаривать подарки, что преподносили почитатели. Ведь не носить же с собой целый дом? Так он и передвигался из города в город, из деревни в деревню, а за ним, набиваясь в приятели, тянулись самые разные люди: то актеры бродячие, то предприимчивые торговцы, а то и просто бродяги. Ветру было все равно с кем странствовать. Пусть, в компании всегда лучше, спокойнее, веселее, а чем больше их, разных, тем больше хороших стихов сотворится.

Так прошло почти четыре года со времени бегства из Кетэрсэ. Наконец–то Ветра занесло и в Коронат Пелах, которого он избегал с давних пор. Он пустился в новое странствие не без колебаний: прошлое не стерлось из памяти, да и не сотрется никогда. Но лучшего времени ему не дождаться — как раз закончились стычки на границе с Индурги, а новых, хвала Нимоа, пока не предвиделось.

Ветер придерживался окраин этого небольшого воинственного государства, его не манила блестящая столица, потому что с некоторого времени стихотворец старался держаться подальше от чрезмерных скоплений знатных особ. Вообще–то, о Короле, Витторе Пелахе Третьем, ничего плохого не говорили, даже больше лестного: повелитель строгий, приверженный военному порядку, но просвещенный и необычайно прозорливый. Здешний правитель всемерно покровительствовал наукам и искусствам, при его дворе нашли себе приют многие известные люди, например необыкновенный живописец по камню Нитсме из Либии или известные всем стихотворцы Анкассан Чудной из Фалесты и Силверт Тан, но Ветру хватало горького опыта, чтобы не рваться в Кранах, просвещенную столицу.

С тех пор как Ветер в последний раз покинул Пелах, прошло немало времени, и снова он дивился, повсюду сталкиваясь с солдатней. В свою актерскую бытность в труппе Брэнна он много колесил по Пелаху, и в те далекие времена все это не сдавалось таким уж странным. Тем более что небольшой Коронат постоянно воевал то с далекими соседями, то с близкими, то помогал близким соседям против далеких, то выступал в походы далеко на восток или юго–восток, в обход Индурги. Зато военной мощью с ним могли сравниться разве что Вольные Города, да и то, верно, все вместе взятые, но такого союза не бывало уже давненько. Поэтому на плодородные земли Пелаха посягать никто не осмеливался.

В отличие от Ветра, все здесь давно привыкли к военным порядкам, каждая деревня была приписана к прокорму королевского войска и постою, если придется. Привык и Ветер. Редкий вечер на местных постоялых дворах и в харчевнях обходился без солдатни. Вот им–то, многим из них, Ветер мешал своими историями, ведь они приходили туда веселиться. Милое дело — задираться с постояльцами, устроить хорошую драку, или затащить куда–нибудь упирающуюся крестьянку или горожанку.

Сначала Ветер просто мирился, а то и вовсе помалкивал до того, как вояки совсем не упьются. Потом попробовал начинать свои выступления с какой–то истории для них, например с «Арбалетной стрелы» или «Битвы в ущелье», сложенной по рассказу одного старого солдата, которому посчастливилось остаться в живых, одному из немногих. И дело пошло на лад. Он расплескивал подле них образы битвы, металла, смерти, страха и храбрости, столь близкие любому воину, и постепенно задиристые выкрики стихали, головы опускались, усы падали в кружки с сабханом, а они и не замечали. Бывалые принимались вспоминать свои схватки и друзей, которых больше нет, а молодым, необтесанным еще тяжкими походами, просто становилось не по себе. Все равно, конечно, оставались недовольные, но их «призывали к порядку» или попросту выкидывали за двери. Так слава Ветра проникла и в солдатские казармы.

В один прекрасный день к Ветру постучались. Он только что прибыл во Фришту, хотелось отдохнуть, и потому стихотворец не был расположен к длительным беседам. Если дело не срочное, пусть подождет до вечера, выкрикнул он из–за двери. Однако настойчивая дробь повторилась, пришлось отворить. На пороге он узрел юного офицерика, в невысоких чинах, но все равно уж очень молодого для такой выслуги — видно, из здешней знати. Тем удивительнее было слышать обращение:

— Господин Ветер, стихотворец?

— Да, это я, — неохотно подтвердил Ветер, уже догадываясь, что за этим последует.

Нельзя пренебрегать осторожностью, как это сделал он. Словом, история не могла не повториться.

— Коронованный Властитель Пелаха Виттор Пелах Третий приглашает господина Ветра, стихотворца, в Кранах, к своему двору.

Вытянувшись, он четким жестом выхватил свиток с огромной печатью и протянул Ветру. Что ж, там было то же самое. «Следовать в Кранах… немедленно…» и так далее.

— Что значит немедленно? — осведомился Ветер безрадостно.

— Утром господин стихотворец отправится из Фришты в Дассан, — ответил непроницаемый посланец. — На хороших лошадях он прибудет туда к вечеру. Предписано оказывать всяческое содействие, господину Ветру следует избегать промедлений. Проезд до Дассана нами обеспечен, а дальше — там разберутся.

— Где?

— В Дассане. Нарочный уже отбыл.

— Как? Уже?

— Как только господин Ветер прибыл во Фришту. У меня строжайший приказ: как только господин Ветер появится в городе, немедленно сообщить о прибытии и обеспечить беспрепятственное следование в столицу.

— Как же узнали, что это я?

— Приложено описание господина Ветра.

Чему удивляться, он же не где–нибудь, а в Коронате Пелах. И на утро Ветру поневоле пришлось отправиться в Кранах.

Столица его не удивила, он бывал здесь раньше, но в королевский дворец попал, конечно же, впервые. Выстроенный всего лишь несколько поколений назад — видно было по постройкам, воздушным ажурным башенкам и стрельчатым окнам — он вобрал в себя всю бездну красоты, на которую оказались способны искусники, пригретые в Кранахе и нынешним властителем, и предыдущим, и теми, что правили до него. Над входами красовались Драконьи обличья, огромные. Чудилось, что они обнимают двери со всех сторон, как будто входишь в пасть Дракона. Эти Драконы не были похожи на хранителей — скорее, устрашали входящих. И сразу становилось ясно, что хозяин этой громады — непростой человек.

Зато так почтительно с Ветром обращались лишь в некоторых из Вольных Городов. Ну, может, еще кое–где в Либии. Слуги кланялись и величали его «господином». Гостю отвели во дворцовых покоях две комнатки, небольшие, но изящно и предусмотрительно обставленные, накормили великолепным обедом, принесли несколько новых пар платья и просто кадамчей по его мерке и на его выбор. Однако во всем этом великолепии Ветру чувствовался привкус тюрьмы, пока, правда, уютной и красивой. Кто знает, что будет дальше?