Лев Хахалин - Последние каникулы

• Название: Последние каникулы
• Автор: Лев Хахалин
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1982

Опубликовано в журнале "Юность". 1982,N 2.

Автор известен также под псевдонимом Шишкин Иван Тимофеевич

---

— Можно сказать: кризис преодолен, — похвастался он Оле. — Что ты такая грустная? Тяжело смотреть на это? — Ему вдруг стало совестно, что он перевалил на нее свои заботы. — Иди, Оль, я здесь до завтра. Если все будет нормально, приду ужинать. — Она покорно вышла, даже не оглянувшись на старуху, устало побрела в сторону лагеря.

За окном смеркалось, углы избы уже чернели, и все ярче и ярче разгорался иконостас. Когда язычки лампад вздрагивали под порывами ветра, казалось, что в иконах происходит какое–то движение, и Вадик оглядывался, недовольный.

К девяти часам вечера (Вадик все скрупулезно отмечал на бумажке) появились симптомы отека легких — это была катастрофа. Вадик метался по избе, лихорадочно хватался за шприцы, колол сердечные, гормоны и не получал никакого эффекта. Он как раз вводил в вену новый препарат — вручая его Вадику, отец сказал: «На крайний случай, коллега!» — когда в избу проскользнула Оля. Она взглянула на старуху, на осунувшегося, вспотевшего Вадика и спросила:

— Она мучается? Это больно? Она умрет?

Вадик закончил инъекцию, отошел к окну, закурил и ответил сразу на все вопросы:

— Кто его знает? Делаю, что могу. Не понимаю, не понимаю…

А старуха начала задыхаться, руки ее шарили по одеялу, брали его в щепоть и бросали. Что–то сознательное было в монотонности этих движений. И тут впервые Вадик вздохнул.

— Что это она? — забеспокоилась Оля.

— Обирается, — буркнул Вадик. — Все, уходи! Не смотри на это. Отек мозга, — пробормотал он. — Ну, с чего 'бы, а?

— Это долго будет? — У Оли в глазах была мука.

Вадик пожал плечами. И тогда Оля встала и, ни слова не сказав ему, вышла из избы. Он был удивлен, высунулся в окно, увидел, как она нагнулась к завалинке и с трудом отвалила полусгнившее бревно и шарила в темноте рукой под домом. Потом выпрямилась и почти побежала по тропинке в лагерь, что–то унося с собой.

Прошел час, за окном становилось все тише. И все громче хрипела, задыхалась старуха, и все сильнее металась на кровати. И вдруг она смолкла. Вадик наклонился и увидел, что старуха как бы успокоилась.

Она умерла утром, уже в присутствии приехавшей с носилками Светланы Филипповны, легко и просто: однажды вздохнула, а выдоха они не дождались.

— Все–таки умерла! — сказала Светлана Филипповна. — А я уж в нашу медицину снова поверила. Устал, Вадим Владимирович? Вот, дорогой, сколько сил, бывает, положим, а толку нет! Не переживайте! Кто вас осудит!..

…Вадик приплелся в лагерь, занес чемоданчик в медпункт и с чугунной головой, с болью в затылке пошел на кухню. Оли там не было.

— Танечка, дай чего–нибудь горяченького! — прохрипел Вадик, оглядываясь на треск — сейчас его все раздражало, а это в печке стреляли дрова. Таня быстро поставила перед ним завтрак и убежала за печку, вынесла оттуда дымящийся, с чем–то черным стакан. Вадик отхлебнул и зажмурился от удовольствия:

— Откуда кофе?

— Оля велела дать. — Таня остановилась, ожидая следующего вопроса.

— Спасибо тебе, — ответил Вадик. — Посиди со мной.

— Автандил заболел, — сообщила ему Таня. — Всю ночь кашлял.

— …Понимаешь, простыл. Спал под тремя одеялками, потел, совсем здоровый стал, клянусь! — Худой Автандил складывал ладони, улыбался изо всех сил, закатывал глаза, а они у него слезились, веки покраснели, опухли. И температура у него была высокая, и справа в легких Вадик услышал подозрительные хрипы.

— На больничный! — сказал он Автандилу.

— С ума сошел, видит аллах! — завопил Автандил. — Какой сегодня день, знаешь? Пятое августа. План горит! Я каменщик!

— А воспаление легких не хочешь?

— Какое воспаление! Купался много, горло болит, красное! — Автандил широко разинул рот. — Опять смотри горло!

— Ничего–ничего, — отмахнулся Вадик, — обойдутся без тебя.

— Я не обойдусь, — тихо ответил Автандил. — Сколько дней лечить будешь? — И оглянулся на открытую дверь — в лагерь въехала машина, хлопнула дверца кабины, послышались голоса командира, Сережи–комиссара.

— Что, док, нашел работу? — В двери показалась голова командира. Вадик автоматически зафиксировал, что командир хорошо выглядит. — Я видел — старуху выносят. Уморил?

— У Автандила тяжелый бронхит, возможно, пневмония, — сухо доложил Вадик. — Перевожу на больничный. На постельный режим.

— Не буду на постельный режим! — рассердился Автандил.

— Вай! От своего счастья отказывается! — просунул голову в медпункт Вовик. — На коечке, в тепле, подушку ухом придавить не хочет!.. Совсем глупый человек! Доктор, давай я вместо него, я покашляю.

— Ты у меня другим местом покашляешь, — прогудел Сережа–комиссар откуда–то из–за угла.

— Ну, ладно! — Командир махнул Автандилу рукой. — Посачкуй пока. Если будем зашиваться, пришлю за тобой.

Автандил виновато посмотрел на Вадика.

— Здесь ложиться? — И как только проглотил таблетки, накрылся одеялом с головой.

Вадик покрутился еще немного по лагерю, проверил хранение мяса в магазине и, вконец обессиленный, вернувшись в лагерь, уснул. Дважды ему казалось, что около двери бубнили голоса, но не просыпался. А потом вдруг услышал рядом:

— Где ваш врач? — Голос был начальственный, громкий.

— Сейчас найдем, — ответил командир и постучал в дверь.

Вадик встал, оделся, потрогал спящего горячего Автандила. Помятый и хмурый, он вышел из медпункта. У дверей столовой стояла группа одетых в форму стройотряда мужчин. По аккуратности и чистоте одежды он догадался, что прибыло начальство. На него оглянулись, расступились, и Вадик увидел Сашку Шимблита.

— Что ж вы спите, ведь за полдень уже? — неприязненно сказал ему самый главный по виду начальник. Его голос и разбудил Вадика.

— А что случилось? — разозлясь, нарочно лениво спросил Вадик.

— Пока ничего. Ухо себе не повредили?

— Благодарю, по–моему, нет.

— Доложите медицинскую обстановку в отряде. Я заместитель начальника районного штаба.

— В отряде тридцать шесть человек. Один болен — в медпункте, один с травмой — на легких работах по лагерю, два бойца — на кухне. Инфекций нет. Имелись четыре случая травмы: ушибы и порезы пальцев, легкое ранение правой голени.

— При каких обстоятельствах?

— Обтесывал бревно, ну топор и соскочил… — вставил командир.

— Что ты мне сказки рассказываешь? — рявкнул начальник. — Технику безопасности нарушил, вот и все дела.

— Не было нарушения, — не согласился командир.

— Почему у тебя врач не на объекте? Почему спит днем? — Кочетков пожал плечами, отвернулся. — У вас здесь что, конфликты? Ну, зайдем куда–нибудь.

В столовой Саша Шимблит, предостерегающе взглянув на Вадика, быстро отрапортовал:

— Врач отряда докладывал мне, что не находит общего языка с командиром. Командир урезает пищевой рацион, вмешивается в профессиональные вопросы. Суть конфликта — в непонимании командиром задач врача отряда, излишней требовательности к бойцам.

— Ну, командир–то, судя по делам, здесь как раз нетребовательный, — сказал начальник. — Что скажете вы? — Он повернулся к Вадику.

— Я тут, как пес цепной, при продуктах во время закладки. И еще — в отряде есть слабые ребята. Он их не щадит. И еще — что мне делать на объекте? Здесь у меня по крайней мере хоть прием местного населения, а там? Сегодня, кстати, я не спал ночь, так что ухо просто не успел повредить.

Сашка Шимблит и еще один парень улыбнулись. — Кстати, о тебе была районная радиопередача, не слышал? Три письма в газету пришло: от какого–то покусанного, директора совхоза — ты его дочку в клинику вовремя направил — и еще от одного с рыбной косточкой. Ты у нас на хорошем счету. Отлично с лишаем справился. А могло быть!..

— А, дело прошлое, — махнул рукой Вадик. — Розовый лишай. Обошлось.

— Ладно! — прерывая их, сказал начальник. — Теперь слушайте информацию. Первое — прогноз на август плохой. Делайте выводы. Второе — усилить технику безопасности: был тяжелый несчастный случай. Третье — все силы на выполнение плана. До последнего! Мобилизуйте все, что можно. Но двадцать шестого августа — приказом! — штаб прекратит работы. Еще раз тебе говорю, Кочетков: сделай все, что можно! Больных и слабых можешь отпускать, реши это с врачом. Но выполни план! — Он с недовольной миной посмотрел на командира. — Ладно. Подхарчите нас, и двинемся дальше.

— У тебя в аптечке на объекте йод кончился и бинтов маловато, — тихо говорил Вадику Сашка. — А вообще ты молодец. На грамоту можешь вполне рассчитывать. У ребят дела такие: Суворов Коля сбежал под предлогом семейных обстоятельств. Остальные работают. Большинству трудно с командирами, — шепнул он. — Вот только Томке… Она в своего командира влюбилась, — Сашка хихикнул, — чуть до персоналки дело не раздули. Вовсю любовь крутят! У вас дела хуже всех, то есть у отряда. Мало заработают ребята, совсем мало, когда поделят на всех. Ты в коммуне?