Анатолий Уткин - Подъем и падение Запада

• Название: Подъем и падение Запада
• Автор: Анатолий Уткин
• Издательство: ACT
• Жанр: Политика
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-049218-3

Пять столетий Запад владел земными просторами — недрами, промышленным производством, торговлей, военным контролем. Но в конце XX века контроль западных стран над мировым развитием ослаб, и на наших глазах сузилась сфера западного доминирования. Привычное преобладание Запада начало уступать место новым центрам мирового развития.

Мы являемся свидетелями коренного поворота центра мирового развития и могущества из Северной Атлантики в Восточную Евразию — немыслимого еще несколько лет назад и неотвратимого сегодня.

Профессор А.И. Уткин является директором Центра международных исследований ИСКРАН (Москва), работал в исследовательских и университетских центрах Запада и Востока, в Нью-Йорке, Париже, Стамбуле, Шанхае, он автор 46 монографий, многие из которых переведены на иностранные языки.

---

Второй вариант сводится к стремлению уменьшить значимость незападного мира. Прежде всего, это означает жесткую борьбу за страны, находящиеся как бы посредине между Западом и не-Западом и еще не сделавшие своего выбора. В этом случае либеральный мир должен быть перестроен таким образом, чтобы прельстить такие страны (по–своему демократические), как Индия, к союзу с Западом, создать с ними союз сегодня, а не в неком отдаленном и абстрактном будущем. Целями должны быть также Бразилия, Индонезия, Южная Африка. Запад должен в ходе раунда Доха ограничить дотации своему сельскому хозяйству, наладить широкое лицензирование молекулярно–генетических процессов.

Третий путь предполагает уход незападного мира в самостоятельное плавание. Это сценарий «живи и давай жить другим». Задачей может быть проведение ограничительных линий на спорных территориях, контролирование пограничных линий, мостов между двумя мирами, мест, где взаимозависимость не имеет альтернативы. Эти зоны должны использоваться для ослабления «альтернативного мира», поскольку незападный мир — далеко не монолит и споры между его частями неизбежны. Возникает некая новая биполярная конструкция, часто приводящая к конфронтации. Такая конфронтация не должна завершиться вооруженным конфликтом, но в нем не будет и западной «победы». Западные специалисты признают, что «периодический фаворитизм, безотчетное отношение к средствам — что типично для стан «параллельного» мира — компенсируется более высоким уровнем социальной дисциплины»[754].

Но подлинный холод отчуждения Соединенные Штаты испытали, увидев реакцию мирового сообщества на отказ подписать Соглашение по биологическому оружию и особенно когда вооруженные силы США обрушились на Ирак. Самодовольное отрицание администрацией Джорджа Буша–младшего всякой формы многосторонности в международных акциях создало подлинно негативную в отношении США обстановку.

И это в ситуации, когда сотни крупных американских компаний стали переводить свое производство (особенно активно после 2004 г.) в Китай — четверть всех «беглецов из США». И в Америке начали понимать, что «даже мирный подъем Китая влияет на геополитическую обстановку. Как только вновь приобретенная экономическая мощь Китая начнет воздействовать на ее растущую политическую мощь и стратегическое присутствие в мире, внешнему миру будет все сложнее воздействовать на Китай»[755].

Преуспеют ли американцы?

Ответить на этот вопрос непросто. История и география делают воистину сложным для Вашингтона сближение с Пекином и Нью — Дели. Некоторые из предпринятых американцами инициатив дали неубедительные или вовсе негативные результаты. К ним относится реформа Международного валютного фонда. Китайская квота увеличена с 2,98 процента до 3,72 процента. Реформа Совета Безопасности ООН затормозилась, ключевые страны еще не решили, какие из стран заслуживают статуса постоянного члена СБ ООН. Отказ Европейского союза понизить уровень сельскохозяйственных субсидий буквально парализовал «Раунд Дохи» и противостояние Севера и Юга не ослабло. Вера в то, что Индия может воздействовать на становящийся ядерным Иран, ослабла.

В Соединенных Штатах окрепла оппозиция курсу на сближение с Китаем и Индией. Гарвардские профессора Роберт Лоуренс и Иен Джонсон в своих работах постарались показать, что недавнему революционному Китаю понадобятся еще многие десятилетия для превращения в верных защитников социального статус кво в мире. Стратегический диалог с Китаем, получивший большую огласку, на самом деле только лишь начался. Ожидать того, что китайцы быстро откроют свой национальный рынок, означает игнорировать историю (Японии для этого понадобилось 15 лет, а ведь Япония была оккупирована).

И в США осознают, что явное протежирование одних неизбежно вызовет ожесточение их соседей, вызовет кризис уже устоявшихся международных организаций. Кому–то ведь придется платить за новые привилегии растущим гигантам. Саботаже этой стороны более чем реален. Вполне очевидно, что среди «потерпевших» будут могучие европейские державы, чей союз затормозился, но имеет еще значительные шансы. Согласится ли Брюссель, набравший в свой союз 25 государств, с переходом силовых центров в зону Тихого океана?

В этом противостоянии развивающиеся страны с мировой периферии вполне могут встать на сторону оттесняемого Брюсселя. Да, их влияние в многосторонних международных институтах невелико, но вовсе лишиться международного влияния эти страны не хотят. Своими действиями президент Буш создал активный лагерь противников, подозрительно относящихся ко всем его инициативам. В этих странах видят в повороте 2005–2008 гг. стремление американцев окончательно избавиться от многосторонних соглашений и обязательств. Не будем забывать и о волне активного антиамериканизма, поднятой множеством стран, устрашенных презрением Вашингтона к их суверенитету в принципе. Критически выступившим странам уже труднее «перейти на сторону дяди Сэма» в обществах, где этот дядя ассоциируется, прежде всего, с муками, гражданской войной и развалом Ирака.

И внутри США Буш преодолевает протест с великим трудом. Демократическая партия решила (после поражений 2000 и 2004 гг.) играть в серьезную оппозицию курсу Чейни — Рамсфелда.

Традиционные атлантисты, чьи представители много послевоенных десятилетий правили Белым домом и его министерствами, активизировали — через Совет по международным отношениям и прочие традиционные организации — давление в пользу поворота к испытанным западноевропейским союзникам, к «золотому миллиарду», к странам западной цивилизации. Генри Киссинджер, Сэмюэл Хантингтон, Збигнев Бжезинский — и несть им числа — потребовали вдохнуть новую силу в связи, обеспечившие победу в «холодной войне», связи с культурно и социально близкими партнерами, а не с диковинным миром конфуцианского буддизма и еще более далекого индуизма.

И далеко не все приветствуют американский поворот в сторону Китая, который только что едва ли не казнили как «нечестного игрока» на мировой экономической арене.

Критики в США не в восторге и от сближения Вашингтона с Дели. Согласится ли Индия покинуть место лидера всемирного Движения неприсоединения ради словесных комплиментов американцев? Готова ли Индия резко и решительно перейти в ряд ближайших союзников США? Есть все основания сомневаться в этом. Можно ли Вашингтону надеяться на то, что Индия — многолетний противник режима нераспространения — внезапно станет стойким защитником этого режима.

Многие из влиятельных деятелей на Капитолийском холме продолжают питать к Индии серьезные опасения, и поворот Белого дома их не радует. И уж совсем категорически выступают они против технического сотрудничества с Дели в технологической сфере. «Минималисты» требуют ограничения Индии хотя бы в процессе создания ядерной начинки для индийских боеголовок.

Следуя «доктрине Буша», Соединенные Штаты нанесли упреждающий удар по Ираку, но не только не решили своих проблем, но обрели, как мы видим это сейчас, гораздо более масштабные проблемы. Отчего потеряла влияние Британская империя? Оттого, что принимала активное и непосредственное участие в двух мировых войнах, доведших ее до измождения.

Трудности в Ираке начались не с выдвижением американских армейских частей против элитных иракских формирований, а после того, как эти формирования исчезли неведомо куда. Американский народ в общем и целом воспринял как «приемлемые» потери полтораста человек в ходе боевых действий между Тигром и Евфратом (примерно такими же были потери в афганской кампании). Но американское общество начало испытывать конвульсии после 1 мая 2003 г., когда президент Буш объявил об одержанной победе, а еженощные потери американских военнослужащих начали приближаться к цифре собственно боевых потерь. Мир оказался для американской армии и общества едва ли не более болезненным, чем объяснимый военный период.

За что идет битва?

Итак, Запад начал заранее наказывать своих противников. Война идет не за некий географический пункт, а за трудноопределяемые понятия — симпатии американского народа, поддержку иракского народа, за психику американского солдата. Это весьма отчетливо понимают и американцы; они тоже бьются за «сердца и умы» иракского народа. Только когда большинство иракцев придет к выводу, что центральное правительство реально обещает большее, чем обожженные огнем партизаны, оно лишит инсургентов главного — народной поддержки и симпатии.

Во Вьетнаме «уничтожение врага» за счет «завоевания сердец вьетнамского народа» оказалось ошибочной стратегией. Если Запад пойдет по старой дорожке, то рискует потерпеть поражение. В 14 из 18 провинций Ирака западная коалиция, опираясь на шиитов и курдскую «Пеш Мергу», заняли довольно прочные позиции. Это американская «зеленая» зона. Но в провинциях Анбар, Багдад, Ниневия, Салах–ад–Дин — «красный» пояс — инсургенты чувствуют свою силу.