Иван Катавасов - Ярмо Господне

• Название: Ярмо Господне
• Автор: Иван Катавасов
• Жанр: Ужасы и Мистика

Продолжение Шестикнижия инквизитора повествует о духовно-рыцарском ордене, противостоящем злонамеренной магии. Только для взрослых.

Религиозная сайнс фэнтези для верующих и не очень верующих в XXI веке от нашей христианской эры.

Насколько по содержанию, настолько и по форме, роман «Ярмо Господне» соотносится с «Коромыслом Дьявола», поэтому авторское предупреждение благосклонным читателям остается в силе и в неизменности.

Если кому-нибудь когда-нибудь придет в голову, будто бы ваш автор хоть как-то разделяет политические, натурфилософские и религиозные воззрения своих персонажей, значит, кто-то из нас в чем-то заблуждается. Совсем уж безысходно обманется тот, кто разглядит в этом повествовании что-либо физическое вместо метафизического.

---

Разгоревшийся на правой груди аноптический стигмат инквизитора ручонкой прикрывает напрасно. «Око прознатчика» и «зрак соглядатая» его не засекают…»

Поболе, нежели боевые свойства и женственные стати дамы Анфисы, проницательный взгляд инквизитора Филиппа привлек мускулистый и жилистый эскорт Вальтера Шумке, всюду следовавший за дорогим иностранным гостем в пешем порядке с летательным деревянным мечом-бокеном за спиной. «Ибо достойный внимания образчик левитатора сия особа есть…»

Президента корпорации «Белтон» плотно эскортировала сумрачная девица левитатор, формально прикрепленная к нему для почета, но больше для присмотра, как бы чего не вышло нехорошего со стороны тороватого и навязчивого спонсора Вальпургиевой ночи в сем году от мира того-сего.

Ведьма-то была редкой для стереотипических собратьев и сестер натуральной соловой масти: желто-песочные распущенные волосы, прихваченные черной шелковой лентой и столь же светлая от природы не очень густая растительность в паху, стильно распрямленная и расчесанная.

Ее можно было бы счесть гиперсексуальной куколкой-блондинкой, кабы не соляризация темно-оливкового загара и гипертрофированная рельефность мускулатуры по всему телу. Снизу доверху сплошь тугие вздувающиеся мышцы, — даже на выпуклом лобке и уплотненной груди с незаметными сосками, — обезжиренные и обезвоженные искусным бодибилдингом в сочетании с упорными многолетними занятиями боевыми искусствами и наукой убивать голыми руками.

«…Условная ведьма Виктория Ристальская не далее, чем два с половиной часа перед тем разделалась с тремя активистами общества «Смерк», пытавшимся возжечь крест. Нанесла им множественные ушибленные раны головы и яичек, но не доводила дело до летального исхода. Пяти другим членам «Смерка» позволила присоединиться к шабашу.

Двоюродная племянница Авенира Карпеко. Служит у него инженером по технике безопасности и личным телохранителем.

Объект обладает экстрасенсорной апперцепцией природных аномалий с вероятностью детектирования свыше 70 процентов. Практикует спорадическое ясновидение.

Параноидально ненавидит вредоносную магию и зловредительное колдовство. Конвоирует ведьмака Валерия Шумковича с целью предотвратить эвентуальную групповую инициацию участников вальпургического шабаша.

Субсексуальна и фригидна. Уважает и ценит родственные связи и мужскую дружбу без домогательств к ее женскому естеству…»

Рыцарь Филипп уважительно оглядел заточку композитных наращений на ногтях рук и ног воительницы и по достоинству оценил ее отнюдь не выставленную напоказ воинскую боеспособность и быстроту рефлексов по текучей плавной манере передвигаться:

«Если что не так, способна за полторы-две секунды вскрыть подконвойному ведьмаку Шумковичу брюшину или отсечь гениталии. Подчистую…»

Филипп Ирнеев проводил долгим мужским взглядом ландшафтные мышцы спины и ягодиц Вики Ристальской, покидавшей сцену карнавала и сценарий видения, и решил, что было бы неплохо пригласить ее как-нибудь секулярно поразмяться в школу выживания сэнсэя Тендо. «Эдакой арматурной и фактурной спарринг-партнерши у меня еще не бывало. Ни спереди, ни сзади…»

На макушке горы Игрище рыцарь-инквизитор Филипп мельком глянул на вкопанное в землю бревнышко с грубо вырезанной личиной языческого деда Белуна. Гораздо внимательнее он всмотрелся в бумажную иконку Святой Вальпургии, пришпиленную к идолу. Теперь и у клира римско-католической диоцезии будут кое-какие духовные неприятности в соответствии с исправительной орденской методикой «заочные истины».

Находясь на высшей точке горы Игрище, инквизитор безразлично огляделся и панорамировал на триста шестьдесят градусов эйдетическое восприятие для протокола. Затем, непротокольно вздохнув, подвел черту под увиденным:

«Полетали и будя. Карнавальный вальпургический блуд подлежит нечаянному посрамлению и негаданному поношению, иже предначертанному…»

К тому времени Валерий Шумкович, Виктория Ристальская и все прочие зримо и незримо сопровождающие их лица успели довольно далеко спуститься с горы.

Рыцарь Филипп предприимчиво всех обогнал, прибегнув к многофункциональной маскировке «массированный протей». Ее транспозиционная мимикрия включала и левитирование и некоторые другие внешние свойства имитируемых объектов.

Для ускоренного полета с горы Филипп без зазрения совести, не чинясь, позаимствовал у какой-то буйствующей в любовном экстазе парочки бледно-зеленую пластмассовую выбивалку-колотушку для ковров.

«Пылесос пылесосом, а коврик-то у меня в спальне от стены до стены не мешало бы и выбить… Эту обтерханную выколотку заброшу в «БМВ» ее законного владельца, — как его там, Сергун, что ли? — а себе на днях куплю новую в хозмаге на Таракановском рынке…»

Внизу у трех арматорских джипов кавалерственная дама-зелот Вероника внесла реконструктивное предложение:

— Полетали и будя. Думаю, братец Фил, пора бы им прекращать карнавал.

Наш неприкаянный ведьмак Валера ужо выезжает в оперативном направлении Чароньские озера, спешно. И несолоно хлебавши. Ни фига ему туточки не обломилось.

Небось видел, зверь-девку дядюшка Авенир к нему приставил — мышца на мышце и алмазные когти.

Ой, что будет! — Вероника Триконич в притворном ужасе схватилась за голову. — Птички божьи не жнут, не сеют, но гадят исправно сверху вниз. Бывает, на себя и под себя сходят, справят нужду на землице.

Поехали, братец Фил, поехали, не то и нам перепадет, сверзится на шабалку какой-никакой окаянный подарочек с неба. Ибо на место ведовского деда Белуна вот-вот придет медицинский дед Дрыстос.

Поторопись, дрысь-дрысь, приободрись, пись-пись, — докторской присказкой арматор Вероника отогнала прочь и двух девиц-субалтернов в «херувимах» из прикрытия инквизитора-дознавателя Анфисы. — Вы чё тут вылупились, фефелы? Голой бабы-мочалки никогда в жизни не видели? Марш к себе в тачку, яйцерезки хромированные!

А ты, халда голозадая, чё тут ниппеля выставила? Примчало промеж ног мочало! — арматор Вероника по-сержантски напустилась на Анфису. — Вали-ка, сестренка, в машину волосню с мандовошками отклеивать. Не то я поутряни тебе такой гинекологический прошмандец заделаю, профилактически в п… углубленно. Как положено, после серьезной и опасной миссии…

Вероника несколько преувеличила опасность падения чего-либо или кого-либо им на головы. Они все-таки находились вдали от скоплений левитаторов, врасплох узревших враз ярко-ярко заполыхавший огромный пламенный крест в темном поле. Вослед вырвавшийся из креста исполинский слепящий огненный столп уперся в небо и стал неотвратимо опускаться, тяжко рушиться на гору Игрище тяжелым монолитом… И вдруг мгновенно исчез, будто луч отключенного лазерного устройства. В ту же секунду отчего-то погасли оба зенитных прожектора из музея; кое-где необъяснимо и пугающе потухли костры.

Невыносимые последствия всеустрашающего, неизъяснимого знамения поспешно и успешно настигли мастеров и мастериц высшего пилотажа, рванувшихся из темноты и высоты птичьего полета панически пикировать в сторону цивилизованного отхожего места с биотуалетами.

Мало у кого хватило выдержки. Многие не успели и опорожнялись по-птичьи, конфузливо совершали посадку и ковыляли к нужникам, к воде пешком ввиду полной неспособности к левитации.

Подобные же нестерпимые симптомы ураганного расстройства желудка, кишечника, несносного переполнения мочевого пузыря немедля ощутили и те, кто летал пониже, и те, кто находился на земле. Приземлялись, стайками присаживались на корточки, трескуче облегчались, прудили, журчали напористо летающие ведьмы и ведьмаки куда попало, как пришлось, где кому невтерпеж, коли неудержимо приспичило…

Спустя 10–15 минут масса левитаторов на своих двоих медленно и уныло потянулась долой с всецело обгаженной и подмокшей горы. Шли они к резервам сухой туалетной бумаги, бумажных полотенец, мыла и к проточной воде… У рукомойников и душевых кабинок выстроились длинные очереди порой крайне взвинченных, скандальных, но в целом очень по-человечески смущенных ведьм и ведьмаков.

Карнавал ознаменовался огромным конфузом и досрочным окончанием Вальпургиевой ночи. По всему видать: цельное соблюдение чистоплотности у левитаторов есть такое же нерушимое табу, как и запрет ночных полетов с воскресенья на понедельник.

Больше всех оказался доволен внезапным и категорическим поношением в корневом смысле оголтелого магического разгула, аномально сотрясавшего всю округу, рыцарь-адепт Патрик. В дороге на третьем этапе субботне-воскресного рейдирования в окрестностях белоросского Дожинска он благодушно внимал устным пояснениям кавалерственной дамы-зелота Вероники. Пусть себе и был адепт эйдетически ознакомлен с планом-диспозицией. Ему все интересно. Xотя он и дополнительно введен в курс дела рыцарем-зелотом Патриком, аргументировавшим свои воззрения на фетишизм и табу, существовавших или по сю пору имеющих место быть у диковатых племен, ссылкой на арматорскую задумку, опирающуюся на привычки и социальные стереотипы местных левитаторов.