Иван Катавасов - Коромысло Дьявола

• Название: Коромысло Дьявола
• Автор: Иван Катавасов
• Жанр: Ужасы и Мистика

Религиозная сайнс фэнтези для верующих и не очень верующих в XXI веке от нашей христианской эры. Православная фэнтези только для взрослых. Воинствующая религия против магии и колдовства в наше время. Шестикнижие инквизитора повествует о духовно-рыцарском ордене, противостоящем злонамеренной магии. Только для взрослых. А также для верующих и не очень верующих.

---

В то же время открытые дионисийские верования, слившиеся с орфическим культом, совсем их не устраивали, как религия невежественных сельских жителей, материалистически поклонявшихся и приносивших жертвы человекообразным богам Дионису и Деметре.

Тогда впервые в лексиконе Архонтов Харизмы появился латинизм «pagani», то есть поселяне-язычники. Так эргоники-римляне стали называть земледельцев и сельских рабов, обыкновенно боготворящих диких кумиров и тотемы, язычески болтая невесть что на варварских тарабарских наречиях. В дальнейшем язычеством и поганством начали именовать нелепые и ложные крестьянские верования, не совместимые с истинной верой цивилизованных городов-полисов и граждан-квиритов Великого Рима.

Таким же пейзанским язычеством эранистрии-харизматики посчитали буддистскую религию. Даром что вероучение царевича Гаутамы, великого пророка-мессии и воплощенного Будды, пользовалось в их среде огромным уважением, они не смогли увидеть в нем цель и средство, способные смирить их гордыню и прекратить внутреннюю войну между ними.

К превеликому сожалению очень многих Архонтов Харизмы, близкого им по философскому духу царя Александра, согласно истинному неизреченному пророчеству обещавшего стать экуменическим мессией и спасителем, они столь бездарно утратили.

Куда там, милые дамы и господа хорошие! Не вышло и впредь не выйдет. С тем, что находится вне скудного и куцего человеческого разумения и иллюзорной власти от мира сего, люди не в состоянии разобраться без действенной помощи Божьей. Не так ли, рыцарь Филипп?

Вероятно, по той же причине Архонты Харизмы отвергли высоконравственное вероисповедание мессии Зороастра. При всем при том дуалистическое противостояние черного бога Аримана и светлого бога Ормузда весьма напоминало их собственную вековечную войну, длившуюся третье столетие, и в корне противоречило монотеизму «Эпигнозиса». Ну, а вылупившийся из зороастризма культ персидского Митры представал перед ними нелепым варварским подражанием орфическим мистериям.

Предельно вздорным из прочих языческих верований Архонтам Харизмы представилось еврейское поклонение Иерусалимскому храму, а также анекдотичным и побасенным историческим хроникам, якобы предопределяющим израильскую богоизбранность. Причем к истинному пророку Моисею, им оставившему боговдохновенные десять заповедей, варвары иудеи примешали смехотворных эвгемерических персонажей и априорно вымышленные собирательные фигуры племенных вождей.

Такую вот мешанину тогдашние богомольные евреи — ессеи и фарисеи — всем кагалом титуловали священным библиотечным писанием. Дескать, их библейские пророки постранично, дословно, буквально предсказали появление царя-мессии, призванного освободить языческий храм Соломона и Зоровавеля, столицу Иерусалим и государство Израиль от римского владычества…

Кроме монархического теизма, концепции бога несотворенного, религиозной авторитетности моральных и гигиенических предписаний, Архонты Харизмы ничего хорошего в презренном иеговизме не обнаружили. Как же этакое политиканствующее язычество допускать в качестве истинной веры? Или же искать в нем способ примирения враждебных друг другу тайных полубогов и невидимых героев — эранистриев-харизматиков, повелевающих царями и народами?

Как вы понимаете, о языческом и вторичном, лишенном оригинальности римском пантеоне под предводительством политизированного Юпитера Капитолийского никто из них и не поминал. Лишь изредка кто-нибудь посмеивался, как эти варвары-латиняне из эпигностического неизреченного Физис-Нус состряпали глупого двуликого Януса… Слышали-де звон…

Вот так вот, рыцарь Филипп. Как видите, трудны поиски божественной истины…

Веру от Бога с заглавной буквы, мой друг, не выбирают. Отбирать, избирать можно лишь ереси или политические доктрины.

Уверен, вы со мной согласны. Истинное вероисповедание само находит себе исповедников, ищет и обретает их независимо от исторических обстоятельств и дурной социальной среды.

Лишь в анекдотических повествованиях политически ангажированных славянских летописцев князь с боярами судят и держат ряд, к какому такому богу им привалиться, присоседиться…

К иудейскому, воспрещающему свинину? Нет. К магометанскому, запрещающему пьяное веселье? Ну, не-е-т… Во! Давай, братва, валим к христианскому. С ним вволю выпьем и закусим…

С предложением Павла Семеновича по древнерусскому поводу и политическому случаю опрокинуть по рюмке водки Филипп Олегович согласился. И от предложенной сигары он тоже не отмежевался.

— …Стоит отметить, рыцарь Филипп, «Эпигнозис» обрел-таки секулярных последователей. Однако ж весьма своеобразных. Благодаря тому, что поэма являлась закодированной паравербельно, где требовалась многоступенчатая перекрестная перестановка слов, анонимные профаны затеяли искать в ней скрытый смысл, толкования, пророчествующие о будущем.

И, представьте себе, находили! Брали из «Эпигнозиса» отдельные расшифрованные фразы и строфы, вставляя их в собственные свои неумелые писания. Так появились несколько Сивиллиных книг-пророчеств и самодельных апокалипсисов-откровений, приписанных еврейским пророкам, вавилонским и египетским жрецам.

Накануне нашей эры религиозная эсхатологическая эклектика являла собой воистину поразительную межеумочную картину. Бесподобное смешение, синкретизм всего и вся в философских и вероисповедальных воззрениях без малейшего указания на первоисточники и авторство, становилось своеобразным плавильным тиглем, откуда всенепременно должна была выйти и выкристаллизоваться новая экуменическая религия, имеющая реальные возможности примирить дотоле непримиримых, привести к общему согласию априорно несогласных, совместить ранее несовместимое, соединить прежде времен несоединимое и отделить от века неотделимое.

Дабы настала наша христианская эра, требовалось обязательно принести не мир, но меч и одновременно возлюбить врагов своих. Почитать и отвергать одно и то же. А собирая в житницы, высевать зерно на сухую дорогу и на камень.

Как никогда в то время человечество испытывало потребность в провиденциальном, предопределенном Божиим Промыслом, всех удовлетворяющем толковании единства и борьбы противоположных Добра и Зла, Света и Тьмы, Свободы и Неволи, Любви и Ненависти, Истины и Лжи.

В прописных буквах отцы и братья ноогностики по-своему верно сформулировали религиозно-философскую задачу. Они же способствовали тому, чтобы на свет Божий в одно и то же время от двух авторов-творцов за 4 года до рождения Иисуса Христа появился несравненный эзотерический Продиптих — сила и знание средневековых рыцарей Благодати Господней.

Правда, поначалу на титульном листе инкунабулы, типографически гравированной на медных досках, отредактированной, набранной и изданной в Риме на всеобщем греческом койне, значилось: «Дихобиблия Филона Иудея и Аполлония Тианского. Апокалипсис Творения и Евангелие Бога пресуществленного».

Думаю, рыцарь Филипп, прежде чем мы правозначно продолжим нашу беседу в ином месте и в другое время, вам должно ознакомиться с переизданным Продиптихом в виде русского репринта, негласно отпечатанного в петербургской типографии Николая сына Ивановича Новикова в 1792 году.

Паче моего чаяния, ваш покорный слуга, рыцарь Филипп, принимал в оном просветительском прожекте кое-какое участие. На боговдохновенность перевода не притязаю, но ручаюсь за харизматическую точность и адекватность текста греческому оригиналу…

ГЛАВА V ВОСКРЕСЕНЬЕ И ВОЗДВИЖЕНЬЕ РЫЦАРЯ ФИЛИППА

— 1 -

Еженедельно просыпаться в воскресные дни как можно раньше Филипп Ирнеев ничуть не считал зазорным или же самобытной оригинальностью. «Вера и Бог — они, чай, для всех».

Давно уж по воскресеньям, начиная с десятого класса, он стремился ушмыгнуть из дому до того, как продерут глаза сестра, зять и родители. Во чтоб оно ни стало, ему требовалось избежать по-родственному добродушных насмешек и не то чтобы излишне ехидных издевательств над «Филькой-богомольцем, в церковь с утра пораньше намылившимся».

Ни по утрам, ни по вечерам, скандалить по религиозным поводам он никогда не скандалил, молчаливо отстаивая свою воцерквленность. «Незачем Бога всуе поминать». Но агнца веры от безбожных козлищ все же таки нужно отделять, насилу пожертвовав блаженным утренним сном в выходной день.

Отныне же извечной проблемы воскресной побудки для рыцаря Филиппа как вовсе и не бывало, не существовало. «Велика милость Господня!»

Он теперь испытывал необходимость свершения на рассвете харизматической заутрени, сверхрационально и сверхъестественно его соединяющей с Подателем всех благ земных и небесных. Впрочем, и еженедельной обедней в монастырской церковке Утоли моя печали он не пренебрег в тот знаменательный день.