Иван Катавасов - Коромысло Дьявола

• Название: Коромысло Дьявола
• Автор: Иван Катавасов
• Жанр: Ужасы и Мистика

Религиозная сайнс фэнтези для верующих и не очень верующих в XXI веке от нашей христианской эры. Православная фэнтези только для взрослых. Воинствующая религия против магии и колдовства в наше время. Шестикнижие инквизитора повествует о духовно-рыцарском ордене, противостоящем злонамеренной магии. Только для взрослых. А также для верующих и не очень верующих.

---

Согласитесь, просыпаться от невыносимой боли есть процедура довольно мучительная и ко сну не располагающая.

Ленку-поскудь требовалось обязательно упредить и сжаться в комок. Иногда дорогую сестренку удавалось встретить точным ударом босой ноги в солнечное сплетение. Чтобы следов не оставить.

Тогда он нередко с ней дрался, чаще всего безнадежно за явным преимуществом старшей сестры в весе и в силе. Но зачинщиком драки, забиякой и обидчиком она со злорадством выставляла его, с притворным и фальшивым плачем показывая синяки.

Ей верили: «Она же девочка, пойми ты, глупый Филька. Как тебе не стыдно!»

Маленький Филипп далеко не все в ту детскую пору понимал. Угрюмо и молча он огребал родительские затрещины и стояния в углу.

На стервозную Ленку не жаловался и не закладывал ее, хотя видел, как она часами в отсутствие родителей разглядывает различную генитальную мужественность в художественных альбомах. Или, гнусно хихикая, смотрит с подружками видеофильмы, где мужчины и женщины по-разному занимаются сексом.

Теоретически и абстрактно об эротике, порнографии, о том, откуда берутся дети, он был осведомлен. Но на практике даже не догадывался, что за этим кроется.

В возрасте семи лет к вопросам пола он относился с конкретным безразличием, если у него в ту пору не наблюдалось ни малейших вторичных половых признаков. В отличие от Ленки, он украдкой видел, густо-густо заросшей в промежности и теребящей ее под одеялом. Видать, у нее там под женской прокладкой чесалось и зудело.

Будучи старше брата на шесть с половиной лет, как впоследствии свел концы с концами Филипп, девочка Лена довольно рано созрела. Грудь и тело ее почти оформились. Но мальчики мало обращали внимания на толстушку и дурнушку одноклассницу. Вот она и оттягивалась, садистски вымещая неудовлетворенную подростковую сексуальность на младшем брате, спавшем с ней в одной маленькой комнате.

В ту страшную зимнюю третью четверть, когда детям так не хочется просыпаться и подниматься затемно, первоклашка Филипп немало претерпел от сестры-садистки. Но однажды в марте Амелия Иосифовна обнаружила, как обращается ее послушная и ласковая доченька-отличница с младшим братишкой.

Наверное, накануне он чересчур громко заорал спросонок, почувствовав в паху Ленкину железную пятерню. Хотя врезать ей коленом в челюсть все же успел, до прихода матери с нагоняем.

Возмездие и воздаяние постигли негодницу аккурат на 8 марта. Мать воочию из-за двери убедилась, каким таким образом дочь будит ее сына в праздничный день.

Никакой международной женской солидарности не увидела и не дождалась дочка от мамы в ту знаменательную дату. Отоварив негодное чадо колоссальной оплеухой, Амелия Иосифовна опрокинула его на кровать и принялась охаживать по ягодицам толстым отцовским ремнем, видимо, загодя припасенным.

Карательные меры сопутствовали нравственной проповеди по поводу развратных действий в отношении малолетних и угрозами отправить отъявленно преступную дочь в детскую психиатрическую клинику для лечения сексуального расстройства.

Пути педагогики исповедимы, поэтому подкованному воспитателю Амелии Иосифовне не составило труда вычислить, что к чему, практически сопоставив эмпирические факты: вопли сына, сальные ухмылки дочери, а также — теоретические знания из институтского курса возрастной психологии и физиологии. Грех и кара были налицо.

Ленка в задранной на голову ночной рубашке, визжала, чуть ли не сладострастно вопила, извивалась кверху голым задом, выставив наружу все свое волосатое девичество, подвигнувшее ее на «преступный маниакальный эксцесс».

В употреблении специальной педагогической терминологии и подручного спецсредства заместитель директора школы по воспитательной работе Амелия Ирнеева не стеснялась.

До конца досмотреть Филиппу интереснейший спектакль не позволил папа Ирнеев, благословивший сына подзатыльником и отогнавший прочь от приоткрытой двери.

Нельзя сказать, чтобы крики «развратной дочери» отца очень разжалобили, но он поспешил педагогически предупредить мать не так уж усердствовать, «закрепляя дурной условный рефлекс садомазохизма». И «ни в коем случае не повреждать девственную плеву».

Надо полагать, воспитательные меры родители-педагоги обсудили заранее.

С тех пор Филипп с особым рвением отмечает светлый постсоветский праздник — Международный женский день, когда он, наконец, перебрался спать на диван в большой комнате. А общенародный телевизор унесли в родительскую спальню.

Из спальни в бывшую детскую перетащили громоздкий трехстворчатый шкаф под потолок, а Фильке оборудовали в зале, ставшем отцовским кабинетом, уютный учебный уголок с лампой, книжными полками и раскладной партой. Но это обустроилось чуть позже, на весенних каникулах.

Филипп сейчас подозревает: хитрожопая втируша Ленка сей или оный «маниакальный эксцесс» могла устроить и задумать нарочно. Наверное, для того, чтобы после одной роскошествовать в отдельной комнате.

Он потом подсмотрел, как она в постели при свете ночника, согнувшись пополам, по-собачьи вылизывает себе между ног языком…

Спустя три года «Фильке-недоноску» минуло десять лет, а «Ленке-блядухе» было шестнадцать, когда отношения между братом и сестрой мало-помалу сгладились и наладились. В силу возраста и гендерного естества.

В третьем классе Филька вытянулся, окреп, реально и сексуально возмужал. На физкультуре занял в строю по росту почетное четвертое место вслед за жердяем Антосиком, мордоворотом Борькой и верзилой Степашкой с кулаками-гирями. Не то что раньше, когда он был восьмым с краю, маленьким, «Простофилькой, Химицыным сынком».

«Ленка-Химоза» тоже стала девкой не промах, из тех, за кем ухлестывают поклонники из выпускного класса. Она подросла, постройнела в бедрах и талии, округлилась в бюсте, научилась пользоваться косметикой.

И брата Фильку она очень зауважала за периодическую демонстрацию ей волнующего зрелища непроизвольной эрекции под душем.

То, что Ленка за ним регулярно подсматривает сквозь окошко между ванной и туалетом, Филиппа не волновало. «Чего ее, дуры, стесняться?»

Он сам как-то раз оттуда же полюбопытствовал, как она пальцами и ручкой массажной щетки себя ублажает. Сгибаться в три погибели у нее уже не получалось. Наверное, постарела…

Когда белоросский батька-президент Лыч учинил очередной конституционный референдум о продлении своих персональных полномочий, Ленка училась на третьем курсе химфака, откуда она пробкой выскочила замуж за аспиранта Яшу Самусевича. Естественно, с брызгами шампанского, свадебными лимузинами и придурковатым зятем, прочно поселившимся в квартире Ирнеевых.

Однако мышечная радость, встреча и проводы зари в открытой лоджии на 14-м этаже, но с непрошеными мыслями о столь возмутительных жизненных невзгодах, Филиппу Ирнееву ничуть не улыбались. «Сестра Ленка-Химоза еще куда ни шло, но тот придурок… Одно слово — Психун…»

Филипп оборвал цепочку общежитейских воспоминаний, уж было выстроившихся в склочную и сварливую совковую очередь. Он прекратил заниматься растяжкой, сел на шпагат, перешел к ментально-силовым упражнениям. Система сэнсэя Тендо требовала жесткой концентрации и не допускала посторонних размышлений…

Как обычно, усердная сосредоточенность обострила чувства. По завершении упражнения Филипп напрягся, прыжком встал на ноги и неслышно-невидимо скользнул на третий уровень в пентхауз, в спальню к Ваньке.

На первый взгляд ребенок спал спокойно, на правом боку, не метался во сне, не сучил ногами, отталкивая одеяло. Все же какая-то аномалия, несообразность присутствовали. Филипп приблизился к кровати и только тогда увидел: его воспитанник, вцепившись зубами в мякоть ладони, беззвучно плачет.

«Ага, мелкому опять кошмары сняться. Кому пустячок, а ему горе. Ну, благословясь…»

По-глупому будить, теребить Ваню учитель вовсе не собирался. Не касаясь, он волнообразным движением несколько раз провел рукой над стриженым затылком.

Затем подошел с другой стороны к кровати мальчика и наложил на него крестное знамение. Уже не по восточной системе сэнсэя, а по собственному христианскому наитию.

«И расточились бесы, чье имя — легион».

Через пару секунд Ваня оставил в покое ручонку со следами зубов. Сквозь слезы чему-то или кому-то он облегченно и счастливо улыбнулся во сне.

— 3 -

Рядом со спящим Ваней Филипп вновь ощутил себя словно бы маленьким, слабым и беззащитным ребенком. Хотя теперь это почти забытое чувство вернулось к нему не пугающим ощущением безысходного отчаяния и осознания детского бессилия, но знакомым и родным восприятием беззаботного и безмятежного счастья.

«…Входит, выходит оно странно и зело престранно, государики мои. Второй день подряд неизъяснимое дежавю у тебя, дорогой мой Фил Олегыч. В серийном выпуске и производстве…