» » » » Ольга Елисеева - Повседневная жизнь русских литературных героев. XVIII — первая треть XIX века


Авторские права

Ольга Елисеева - Повседневная жизнь русских литературных героев. XVIII — первая треть XIX века

Здесь можно скачать бесплатно "Ольга Елисеева - Повседневная жизнь русских литературных героев. XVIII — первая треть XIX века" в формате fb2, epub, txt, doc, pdf. Жанр: История, издательство Молодая гвардия, год 2014. Так же Вы можете читать книгу онлайн без регистрации и SMS на сайте LibFox.Ru (ЛибФокс) или прочесть описание и ознакомиться с отзывами.
Ольга Елисеева - Повседневная жизнь русских литературных героев. XVIII — первая треть XIX века
Рейтинг:
Название:
Повседневная жизнь русских литературных героев. XVIII — первая треть XIX века
Издательство:
Молодая гвардия
Жанр:
Год:
2014
ISBN:
978-5-235-03686-4
Скачать:

99Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания...

Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.

Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.

Как получить книгу?
Оплатили, но не знаете что делать дальше? Инструкция.

Описание книги "Повседневная жизнь русских литературных героев. XVIII — первая треть XIX века"

Описание и краткое содержание "Повседневная жизнь русских литературных героев. XVIII — первая треть XIX века" читать бесплатно онлайн.



Так уж получилось, что именно по текстам классических произведений нашей литературы мы представляем себе жизнь русского XVIII и XIX веков. Справедливо ли это? Во многом, наверное, да: ведь следы героев художественных произведений, отпечатавшиеся на поверхности прошлого, нередко оказываются глубже, чем у реально живших людей. К тому же у многих вроде бы вымышленных персонажей имелись вполне конкретные исторические прототипы, поделившиеся с ними какими-то чертами своего характера или эпизодами биографии. Но каждый из авторов создавал свою реальность, лишь отталкиваясь от окружающего его мира. За прошедшие же столетия мир этот перевернулся и очень многое из того, что писалось или о чем умалчивалось авторами прошлого, ныне непонятно: смыслы ускользают, и восстановить их чрезвычайно трудно.

Так можно ли вообще рассказать о повседневной жизни людей, которых… никогда не существовало? Автор настоящей книги — известная исследовательница истории Российской империи — утверждает, что да, можно. И по ходу проведенного ею увлекательного расследования перед взором читателя возникает удивительный мир, в котором находится место как для политиков и государственных деятелей различных эпох — от Петра Панина и Екатерины Великой до А. X. Бенкендорфа и императора Николая Первого, так и для героев знакомых всем с детства произведений: фонвизинского «Недоросля» и Бедной Лизы, Чацкого и Софьи, Молчалина и Скалозуба, Дубровского и Троекурова, Татьяны Лариной и персонажей гоголевского «Ревизора».

знак информационной продукции 16+






Как не сбыться? Почти все рано или поздно делают роковой шаг. Но пока именно страх удерживает Печорина в состоянии вечного юноши. Не дает переступить порог взрослой жизни. Ведь женитьба, помимо прочего, — это очень много ответственности, в том числе и материальной.

Еще в «Княгине Лиговской» автор здраво судил на сей предмет. Родители бранили Лизавету Николаевну Негурову, бальную знакомую Жоржа: «Вот, матушка, целый год пропустила даром, отказала жениху с двадцатью тысячами дохода, правда, что он стар и в параличе, да что нынешние молодые люди! Хорош твой Печорин, мы заранее знали, что он на тебе не женится… что ж вышло? он же над тобой и насмехается».

Видимо, серьезность, бесповоротность шага пугали героя. Этим он близок читателям-подросткам, страшащимся подпасть под власть непонятного и явно враждебного существа: «Ведь есть люди, которые безотчетно боятся пауков, тараканов, мышей…»

Рассуждения Печорина очень показательны: «Я никогда не делался рабом любимой женщины; напротив, я всегда приобретал над их волей и сердцем непобедимую власть, вовсе об этом не стараясь. Отчего это? — оттого ли, что я никогда и ни чем не дорожу и что они ежеминутно боялись выпустить меня из рук… или мне просто не удавалось встретить женщину с упорным характером?»

Рисовка? Поглаживание себя по самолюбию? «Надо признаться, что я точно не люблю женщин с характером: их ли это дело!.. Один раз, один только раз я встретил женщину с твердою волей, которую никогда не мог победить… Мы расстались врагами, — и то, может быть, если б я ее встретил пятью годами позже, мы расстались бы иначе…»

О ком это? О Сушковой? О Лопухиной? О княгине Щербатовой? О бедняжке Бахерахт? Не утруждайтесь. Во всей России в это время «твердую волю» приписывали только одной даме — княжне, вернее, великой княжне Марии Николаевне. Близкие называли ее «Мэри». Именно с ней поэт расстался «врагами», хотя, конечно, ни о каком романе речи не шло…

Не шло, но, возможно, подразумевалось. А в тексте повести и намекалось. Некая записка. Некое кольцо… Если державный родитель только заподозрил, что дочь хоть отчасти послужила прототипом обманутой Мери, то его отзывы становятся по-человечески понятны. К моменту выхода «Героя…» Лермонтов был более чем известен царской семье, и не только благодаря стихам на смерть Пушкина.

В мемуарах князя Мещерского есть зарисовка, как будто не относящаяся к Лермонтову. Князь дружил с поэтом, чтил его память и в тексте называл полную фамилию. Но в неприятном рассказе упомянул некоего «поручика Л***», да к тому же добавил, что тот служил в Преображенском, а не в лейб-гвардии гусарском полку. Но поведение очень узнаваемо. «Балов было в обществе в то время очень много… Но самые изысканные, и к тому же для немногих избранных, были придворные балы в Аничковом дворце. Быть приглашенным на эти балы считалось между гвардейскими офицерами большим почетом».

«После больших стараний, исканий и забот» поручик «Л***» несколько раз побывал в Аничковом и «стал часто забываться». Чему способствовала и обстановка: «на Аничковых балах было как бы менее сдержанности, менее этикета, более свободы, чем на больших балах в Зимнем дворце». Император «бывал особенно общителен», ходил по залу и «удостаивал разговора» некоторых гостей. Однажды он обратился к недавно произведенному в следующий офицерский чин князю Александру Голицыну с парой похвальных слов. Тот поклонился.

«В этот момент, когда государь уже собирался идти далее, сосед мой поручик Л***… неожиданно вмешался в разговор и сказал государю с некоторою ужимкою: „Вот и я, ваше величество, нахожусь шестой год в чине поручика“. Государь приостановился, не поворачиваясь к нему, молча окинул его через плечо несколько раз с ног до головы своими грозными очами и, не говоря ни слова, пошел дальше. Я никогда не мог забыть этой минуты. Мне кажется, что, если б я был на месте поручика Л***, я бы провалился сквозь землю!»[530]

Кажется, что мемуарист полностью зашифровал текст. Ведь Лермонтов не носил чин поручика «шесть лет». Но так ли важно, с какими именно словами малоизвестный гость обратился к императору? Достаточно одной развязности, которую подчеркивали все петербургские знакомые Лермонтова того времени. Не является ли приведенная сцена разгадкой запрета производить Лермонтова в следующий чин, который был дан Николаем I? Кавказское начальство могло лишь докладывать о геройствах поручика на высочайшее имя…

Впрочем, столичное общество само воспитывало те качества, которые за глаза осуждало. После возвращения поэта из первой ссылки его наперебой стали приглашать в лучшие дома — ведь он сделался известен. И гоним. Одно это превращало вчерашнего опального писателя в интересный салонный трофей. Свои ощущения Лермонтов передал Жоржу Печорину из «Княгини Лиговской».

«На балах Печорин… был или печален, или слишком зол, потому что самолюбие его страдало… У него прежде было занятие — сатира, — стоя вне круга мазурки, он разбирал танцующих, и его колкие замечания очень скоро расходились по зале и потом по городу; но раз как-то он подслушал в мазурке разговор одного длинного дипломата с какою-то княжною. Дипломат под своим именем так и печатал все его остроты, а княжна из одного приличия не хохотала во все горло; Печорин вспомнил, что когда он говорил то же самое и гораздо лучше… она только пожала плечами».

Герой, как и сам Лермонтов, был в праве обижаться на равнодушие. Но остроты далеко не всем нравятся. Особенно если они задевают тех, кто привык чувствовать себя огражденным от «крупного града светской соли». В 1839 году великая княгиня Мария Николаевна заказала В. А. Соллогубу роман о мелком армейском офицере, которому удалось, благодаря знакомствам, пробиться в большой свет. Соллогуб и сам не выносил поэта за слишком пристальные, неприличные взгляды, которые тот бросал на его жену «магнетическими глазами»[531]. Бедной даме даже пришлось выговаривать: «Вы же знаете, Лермонтов, что мой муж не любит вашу привычку… Почему вы мне причиняете эту неприятность?»

В «Герое…» эта черта передана Печорину. Грушницкий передает слова княжны: «Кто этот господин, у которого такой неприятный, тяжелый взгляд?» И добавляет: «Я тебя не поздравляю; ты у нее на дурном замечании».

В марте 1840 года в «Отечественных записках» появилась «Повесть в двух танцах» («Большой свет»), в которой Лермонтов был выведен под именем Леонин и которую Соллогуб читал императрице и великой княгине.

Чтобы сделать подобный заказ, Мария Николаевна должна была очень обидеться. На что именно? Мы можем судить только по аналогии. В первой книге «Отечественных записок» за 1840 год появилось стихотворение «1-го января», которое вызвало в обществе много толков и вокруг которого споры не утихают до сих пор. Говорили, будто на маскараде в Дворянском собрании, где скучал поэт, прогуливались две дамы — одна в розовом, другая в голубом домино. Все делали вид, что не узнают их, и вели себя с внешней свободой, однако не пересекая границ приличия. Дамы подошли к Лермонтову и сказали ему несколько слов. Далее следовало поклониться и остаться там, где стоишь. Однако поэт пошел рядом с августейшими масками, продолжая бальную болтовню из колкостей и намеков. Его поведение сочли настолько дерзким, что августейшие особы «смущенно поспешили искать убежища».

Считается, что под домино скрывались императрица Александра Федоровна и либо одна из ее придворных дам, либо старшая дочь — великая княжна Мария Николаевна. Супруга австрийского посла Долли Фикельмон описала один из таких праздников 1835 года: «В пятницу на масленой неделе я сопровождала с большой таинственностью и инкогнито императрицу в маскарад… Мы оберегали ее на бале до 3 часов утра. Она интриговала (кокетничала под маской. — О. Е.), очень забавлялась и веселилась, как юная девица, вырвавшаяся из-под отцовской опеки, но невинно и чисто, пугаясь каждого чуть более ласкового или фривольного слова, адресованного к ее маске, и все же смеялась и приходила в восторг от всех этих новых для нее словечек»[532].

Границу приличия в маскараде переступить было очень легко, ведь нарочно делался вид, будто публика не знает, кто под домино. Однажды у Энгельгардтов Ж. Дантес назвал императрицу «дорогуша». Этот случай вызвал первый серьезный выговор в его адрес со стороны государя. Тот сам прекрасно понимал, как зыбко положение на подобных балах. «Много объяснений адресуется ему под прикрытием черного домино, за которым скрывается и светская дама, и танцовщица, и служанка», — продолжала Фикельмон.

Была ли колкость Лермонтова более утонченной, чем «дорогуша» Дантеса? В «Княгине Лиговской» поэт объяснил, почему дерзит на балах: «В коротком обществе, где умный разнообразный разговор заменяет танцы… он мог бы блистать и даже нравиться… Но таких обществ у нас в России мало, а в Петербурге еще меньше… Хороший тон царствует только там, где вы не услышите ничего лишнего, но увы! друзья мои! зато как мало вы там и услышите!» Продолжая ту же тему в «Герое нашего времени», автор добавил уже о княжне: «Она смутилась, — но отчего?.. Оттого, что мой ответ ей показался дерзким? Я желал бы, чтоб последнее мое предположение было справедливо». Итак, дерзость заставляет заметить говорящего. А слушающих — на мгновение сбросить «приличьем стянутые маски».


На Facebook В Твиттере В Instagram В Одноклассниках Мы Вконтакте
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!

Похожие книги на "Повседневная жизнь русских литературных героев. XVIII — первая треть XIX века"

Книги похожие на "Повседневная жизнь русских литературных героев. XVIII — первая треть XIX века" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.


Понравилась книга? Оставьте Ваш комментарий, поделитесь впечатлениями или расскажите друзьям

Все книги автора Ольга Елисеева

Ольга Елисеева - все книги автора в одном месте на сайте онлайн библиотеки LibFox.

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Отзывы о "Ольга Елисеева - Повседневная жизнь русских литературных героев. XVIII — первая треть XIX века"

Отзывы читателей о книге "Повседневная жизнь русских литературных героев. XVIII — первая треть XIX века", комментарии и мнения людей о произведении.

А что Вы думаете о книге? Оставьте Ваш отзыв.