Любен Георгиев - Владимир Высоцкий. Встречи, интервью, воспоминания

• Название: Владимир Высоцкий. Встречи, интервью, воспоминания
• Автор: Любен Георгиев
• Издательство: Искусство
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1991
• ISBN: 5-210-02281-1

Л. Георгиев, болгарский театровед, доктор филологических наук, прекрасно знает театральную Москву Он автор книг и телефильмов, посвященных советским режиссерам, актерам, писателям. С Высоцким его связывали долгие годы дружбы. Встречи, интервью, воспоминания помогают автору воссоздать подлинный его портрет — артиста, поэта, певца, человека, гражданина

В книге живет и образ собеседника знаменитого певца и актера— самого Любена Георгиева. Об этом нельзя не сказать, и это большое достоинство, которое, несомненно, оценит читатель.

---

Здесь интересно, в каком порядке сам Высоцкий расположил свои занятия и какую судьбу он избрал бы, если б все зависело только от него. Незадолго до смерти и Василий Шукшин сказал в интервью болгарскому литератору Спасу Попову, что намерен почти целиком сосредоточиться на литературе. Получается, что люди испытывают наибольшее влечение к тому, чему в жизни меньше всего уделяют времени.

В своих размышлениях вслух перед публикой Владимир Высоцкий сделал однажды следующее признание: «Если на одну чашу весов бросить все, что делаю помимо песен (кино, театр, выступления, радио, телевидение и проч.), а на другую — только работу над песнями, думаю, что песня перевесит».

Теперь этот вопрос о приоритетах решен.

Книгой «Нерв» Высоцкий вошел в литературу, и следующие книги еще более упрочили его положение в ней.

* * *

Я приведу некоторые данные о состоянии здоровья Высоцкого, мне сообщили их после его смерти. Они до сих пор малоизвестны, но, мне кажется, исключительно важны для понимания его драмы.

25 июля 1979 года во время концерта в Бухаре Владимир Высоцкий упал, бездыханный, на сцене. Жизнь ему возвратил укол в сердце. Высоцкому предписали два месяца восстановительного отдыха, как при инфаркте. На следующий день после возвращения в Москву он отправился на аэродром встретить врача, который спас ему жизнь. Пришел, чтобы увидеть его и помочь ему устроиться в Москве на время пребывания. Похвастал, что в Москве никто не знает о случившемся в далекой Бухаре. Все удалось скрыть.

С роковой точностью, спустя год, удар повторился.

Алла Демидова рассказывает в своих воспоминаниях, что в последнее время Высоцкий часто болел, играл Гамлета бледным и на пределе сил, забывал роль, за кулисами глотал таблетки. От его родителей я знаю, что уже в старших классах школы у Володи начались нелады с сердцем. У него нашли ревмокардит. Эта болезнь была не столь невинной, если послужила основанием для освобождения от военной службы. Долго она не давала о себе знать, лишь в конце жизни Высоцкого заговорила в полный голос. Семен Владимирович показывал мне два медицинских заключения, найденных в книгах сына. Еще в 1978 году Владимир почувствовал себя плохо и пошел к врачу. Выяснилось, что состояние его здоровья очень неважно, что следует провести необходимые исследования, что у него неблагополучно с сердцем и нужен длительный отдых. Но как только Володе стало немного лучше, он швырнул это заключение и рецепты в ящик стола, никому ничего не сказав.

Я уже говорил, что Владимир Высоцкий признавал в жизни только одну скорость — ракетную. Он изо всех сил погонял своих коней, не важно, что он пел и покрикивал при этом: «Чуть помедленнее, кони…» Он давил на педали и гнал своих железных коней еще сильнее, хотя знал о плохих дорогах, опасных поворотах, внезапном ослеплении от встречных машин.

«Марина пыталась умерить его бешеный темп, — замечает их общий друг, Станислав Говорухин, и делает такой вывод: — Отчасти ей это удалось. Во всяком случае, она продлила ему жизнь».

В декабре 1979 года у него снова был сердечный приступ. Владимир отправился в поликлинику, кардиограмма показала предынфарктное состояние. Ему был предписан немедленный отпуск и активное лечение. Но и на этот раз заключение последовало в ящик письменного стола.

По-видимому, у Высоцкого давно уже накапливались предпосылки инфаркта миокарда, который произошел ранним утром в его квартире на Малой Грузинской. В эту роковую ночь при нем находился тот же врач, что уже однажды спас его. Но теперь он не смог ему помочь. 25 июля в 4 часа 10 минут наступила смерть.

* * *

Когда его собеседник в сентябре 1979 года на Пятигорской телестудии спросил, какой вопрос хотел бы он задать самому себе, Владимир Высоцкий ответил:

— Сколько мне еще осталось лет, месяцев, недель, дней и часов творчества? Вот такой вопрос хотел бы я себе задать. Точнее, знать ответ на него…

Увы, совсем мало, меньше года. Но это знаем мы сейчас. Он тогда не знал.

Это как раз и прекрасно, что человек не знает, сколько ему остается жить на этом свете. Если бы он узнал об этом каким-нибудь образом (скажем, от врача или если он осужден, например, на смерть), он мог бы распределить остаток жизни по дням и часам. Но это была бы уже не жизнь. Для него жизнь закончилась бы в момент узнавания, исчезновения загадки.

Но это не мешает нам рассуждать о смерти.

Тема смерти занимает значительное место в песенном творчестве Владимира Высоцкого. Произведения, в которых он говорит о смерти, могли бы составить большой цикл, а может быть, и целый сборник. Некоторые из них носят шуточный характер, как, скажем, стихотворение «Мои похороны» или «Страшный сон очень смелого человека». Когда же речь идет о потере друга, тон стихотворения совершенно иной, таковы трагические строфы «Памяти Василия Шукшина».

Смерть самых лучших намечает
И дергает по одному.
Такой наш брат ушел во тьму!..
Не буйствует и не скучает.
А был бы «Разин» в этот год.
Натура где — Онега. Нарочь?
Все печки-лавочки, Макарыч!
Такой твой парень не живет.
..........................................
Гроб в грунт разрытый опуская
Средь Новодевичьих берез.
Мы выли, друга отпуская
В загул без времени и края.
А рядом куст сирени рос.
Сирень осенняя. Нагая…

Оплакивая Шукшина от имени всего народа, он скорбит о нем и как о своем близком товарище — Шукшин полтора года снимал комнату в доме, где жил Высоцкий (тогда они часто встречались). Сохранилось признание певца — он сожалеет, что ни разу не снялся вместе с Шукшиным, и говорит, что постоянно смотрит его фильмы при повторной демонстрации.

Песню «Кони привередливые» Ульянов назвал провидческой.

Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому по краю
Я коней своих нагайкою стегаю-погоняю.
Что-то воздуха мне мало, ветер пью, туман глотаю,
Чую с гибельным восторгом: «Пропадаю,
Пропадаю!»
Чуть помедленнее, кони, чуть помедленнее!
Не указчики вам кнут и плеть.
Но что-то кони мне попались привередливые…
И дожить не успел, мне допеть не успеть…

Последнее стихотворение Высоцкого содержит предчувствие недалекой смерти и воспринимается как предсмертное, как прощание с родными и друзьями. Вот эти три строфы, которые стали широко известными, не будучи опубликованными и переложенными на музыку:

И снизу лед, и сверху. Маюсь между.
Пробить ли вверх иль пробуравить вниз?
Конечно, всплыть и не терять надежды,
а там за дело, в ожиданье виз…
Лед надо мною, надломись и тресни!
Я весь в поту, как пахарь от сохи.
Вернусь к тебе, как корабли из песни,
все помня, даже старые стихи.
Мне меньше полувека — сорок с лишним.
Я жил двенадцать лет, тобой и Господом храним.
Мне есть что спеть, представ перед Всевышним,
мне есть чем оправдаться перед ним.

Марина Влади рассказала историю этого стихотворения, написанного летом 1980 года:

— Кажется, за день до отъезда в Москву Володя увидел на столе яркую рекламную карточку — такие у нас бросают в почтовые ящики, агитируя купить какую-нибудь вещь. Он повертел карточку в руках и начал что-то быстро писать между строк рекламного текста и на полях. Закончив, прочел. Мне стихи очень понравились. Говорю: «Подари мне». «Нет, — отвечает, — надо чуть-чуть подправить. Пришлю из Москвы телеграфом». Действительно, кое-что исправил, прислал. После его похорон я перерыла весь дом в поисках этой карточки. Знала, что он не мог ее выбросить. И нашла. Теперь храню как самую дорогую память о нем.

У этого стихотворения нет мелодии, точнее, она не сохранилась, потому что Белла Ахмадулина утверждает, что Владимир пел ей эту песню. 22 июля, за три дня до смерти, пел он ее и Джуне Давиташвили. Под текстом стоит дата —20 июля 1980 г., а текст написан его рукой, мелким почерком на открытке, адресованной Марине Влади. Последние две строки — это прощание с ней, с друзьями, со светом. Мотив, вероятно, звучал печально и траурно, без черного юмора, смерть в стихах эстетизирована и доведена до высшей абстракции, потому что — увы — встреча с ней была совсем-совсем близка…

Как артист Высоцкий не любил изображать смерть. Даже в «Гамлете» он не показывал, как умирает его герой, как падает на землю и проч. Он просто отдалялся от нас и исчезал в тюле подвижного занавеса. Вспомним о суеверии, описанном в реквиеме памяти Шукшина:

Смерть тех из нас всех прежде ловит.
Кто понарошку умирал.

Конечно, ни один автор не может пройти мимо мысли о неизбежном: «Если бы я знал, что будет со мной через десять лет, наверно, мне было бы неинтересно жить дальше», — как-то сказал Высоцкий.