. Ганнибал - Лиловый (I) (СИ)

• Название: Лиловый (I) (СИ)
• Автор: . Ганнибал
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

Глубоко темнело, уходя в бездну лилового, ночное небо над Саидом. Рассыпали боги на нем свои слезы, блестящие, яркие, будто бриллианты на платье богатой женщины. На губах была соль уходящей дневной жары, ноги начинали мерзнуть. Он стоял, не замечая подкрадывающегося холода.    Сабаин был невелик, всего пятьдесят с небольшим жилищ да окружающая плато стена. Саид -- огромен. Саид простирал свои могучие барханы на многие, многие фарсанги: десятки, сотни дней караванного пути, ледяные ночи, огненные рассветы. Он стоял на стене поселка и смотрел вперед, чувствуя себя стоящим на краю гигантской чаши. Было почти страшно свалиться туда, покатиться по пологому склону, оказаться на дне. Что там, на дне? Он никогда не покидал свой сабаин.

---

Халик тронулся с места.

Острон раскрыл рот, но не мог издать ни звука; его колотило. Ятаган Халика совершил широкий размах, отсекая державшую меч руку долгара, немедленно пошел назад в обратном замахе, и на этот раз Халик оказался достаточно близко: увернуться тварь не успевала.

Клинок снес ей голову.

Костистая кисть разорвала рубаху, пробив плоть, и с тощих пальцев закапала кровь.

Ятаган выпал из ладони Халика.

-- Он здесь не один, -- еле слышно прохрипел слуга Мубаррада. -- Уводи людей, Острон.

Мощные руки обхватили предплечье твари и с усилием отдернули его; обезглавленное тело принялось заваливаться, и Халик кое-как выпрямился, держась за рану. Острон бросился к нему, подобрал ятаганы, поймал здоровяка за локоть.

-- Халик! Халик!..

-- Немедленно, -- выдохнул тот. Острон в панике оглянулся: драка понемногу стихала, и человека в сером плаще на крыше больше не было. Сунгай медленно поднялся на ноги, и его лицо было мучнисто-белым, как у человека, только что пережившего острый сердечный приступ.

-- Надо делать, что он велит, -- сказал Сунгай. Дернул подбородком; из гущи тел вынырнул огромный лев, грозно ощерился, глядя в сторону цитадели. Острон кое-как помог Халику, и великан опустился, почти рухнул на спину животного. Мышцы льва явственно напряглись.

-- Я чую его, -- еле слышно пробормотал слуга Мубаррада. -- Еще один. В цитадели. Оставь меня, Острон. Мне не выжить.

Но Острон не послушал его; лев медленно пошел вперед, осторожно, стараясь не причинять раненому человеку еще больше боли, а Сунгай уже выпрямился и закричал во всю глотку:

-- Отступаем! Все, кто еще в состоянии идти, отступаем!

Рядом с Остроном оказался Ниаматулла, с выцветшими от страха и непонятной муки глазами, и руки его дрожали.

-- Гайят праведная, -- пробормотал маарри, -- спаси нас!..

Острон отыскал глазами Басира; китаб вроде бы был в своем уме, хотя отчаянно цеплялся за ятаган в своей единственной руке. Он увидел взгляд Острона и лихорадочно кивнул, убрав меч, поднял рог и затрубил.

Ответ они услышали сильно не сразу. Сунгай тем временем торопливо привязывал к лапе Хамсин обрывок чьего-то бурнуса, имевшего белый цвет; птица взлетела и устремилась к воротам падшего города.

Острон шел, переступая через тела. "Мубаррад милостивый, -- металось у него в голове, -- это уже второй раз. Второй раз, когда я покидаю Тейшарк, перешагивая через тела падших товарищей".

***

Оглядываясь в последний раз, Острон приметил силуэт человека в плаще и вздрогнул. Теперь уже, впрочем, было почти все равно: последние бойцы покидали город, и на их счастье, одержимые позволили им уйти, хотя было несколько стычек на кривых узких улицах, когда выжившие люди выбрались на равнину перед воротами города, Сунгай облегченно кивнул.

-- Половина уцелела, -- хрипло сказал он Острону.

Острон тем временем поднял глаза на небо. Тучи сгустились еще сильнее. Расхристанные, перепачканные в грязи люди мало замечали это, но ветер стал куда сильнее, и Острон чуял, что вот-вот...

-- Быстрее, -- заорал он и бессознательно передернул плечами; он не видел, как над ним столбом взвилось пламя, но люди вокруг него видели и уставились на него. -- Быстрее, уходим! Отступаем! Сейчас начнется ливень!..

-- Маридова задница, -- выругался оказавшийся рядом Ханса. -- Дело дрянь!

-- Нет, -- возразил Сунгай, -- ливень задержит преследователей. Острон прав, нужно быстрее уходить.

-- Нужно... проклятье, почему только у нас нет Одаренного Ансари, -- пробормотал Острон. Слуга Мубаррада по-прежнему сидел на спине льва, но его голова безвольно моталась, а рубаха вся пропиталась кровью. Костистая рука долгара разорвала не только ткань, но и кольчугу, пронзила плоть и вышла с другой стороны. -- ...Может быть, Абу Кабил поможет?..

-- Некогда искать Абу Кабила, -- отрезал джейфар. Выражение его бледного лица стало сосредоточенным; вскоре к ним подбежали несколько лошадей, в одной из которых Острон признал тяжеловоза Халика. -- Ну-ка помогите мне.

Понадобились совместные усилия четырех человек, чтобы взгромоздить слугу Мубаррада на коня.

-- ...Он не удержится в седле, -- выдохнул Острон, -- но двоих человек лошадь...

-- Если один из них будет легким, вынесет, -- раздался за его спиной голос, и фигурка, закутанная в грязный бурнус, взлетела на круп коня за спиной Халика. Острон с облегчением обнаружил, что это Лейла.

Перед воротами Тейшарка царила суматоха. Люди вскакивали на лошадей, какие еще остались, другие бросились бежать по безжизненной равнине; как только начнется ливень, сухая пыль превратится в непроходимую грязь, и времени терять нельзя. Острон и Сунгай тоже взобрались в седло и последовали за Лейлой, обхватившей Халика обеими руками. Судя по топоту копыт, за ними ехали другие люди, но сколько их было, Острон не смотрел; в голову ему пришла леденящая мысль.

Где Сафир? Уцелела ли она в этой суматохе? Сохранила ли рассудок?

Но некогда, некогда... тучи почернели. Внезапный грохот заставил некоторых лошадей встать на дыбы.

Тишина. Абсолютная, такая нереальная, будто он оглох.

Минута тишины.

А потом резко хлынула вода.

Это был даже не ливень; это был потоп. Одежда моментально вымокла, и копыта лошадей разбрасывали во все стороны грязь.

-- Мы не сможем долго ехать! -- крикнул Сунгай, ехавший по правую сторону от Острона. Острон, не оборачиваясь, ответил:

-- Но мы должны отъехать как можно дальше от города!

-- Одержимые тоже не смогут преследовать нас, -- услышали они сквозь рев ливня голос Лейлы. -- Халик потерял сознание! Нужно срочно перевязать его рану!

Острон загнанно оглянулся. Несколько всадников мчались следом за ними, но из-за густой пелены дождя он мог рассмотреть только ближайших из них.

Ни Сафир, ни Абу Кабила среди них, конечно, не было.

Он сам не заметил, как одними губами повторяет, будто заклинание: "Мубаррад, сохрани ее".

-- Я вижу утес! -- раздался голос джейфара. -- Если мы не заберемся на него, окажемся по колено в воде!

-- Хорошо, остановимся там! -- крикнул ему Острон и пришпорил коня. Бег лошадей тем временем понемногу замедлялся: копыта вязли в грязи. На их счастье, утес, о котором говорил Сунгай, был не слишком далеко. Это была здоровая скала, изъеденная ветрами, она стояла на каменистом плато, на которое люди завели лошадей. Ветер становился все сильнее и сильнее, и ливень пронзал их стрелами воды; оставшись без наездников, лошади большей частью улеглись на камень. Кто-то из людей устроился рядом с животными, Халика бережно сняли с коня и уложили на чей-то бурнус под прикрытием нависающей скалы. Он так и не приходил в себя; Лейла осторожно распорола мокрую рубаху, с помощью Хансы подняла кольчугу. Острон еле поборол желание зажмуриться: на животе Халика была ужасная рана, хлюпавшая кровью.

-- Ассаханы среди вас есть? -- крикнул Сунгай, обводя взглядом уцелевших людей. Один из них поднялся на ноги, подошел к ним.

-- Я ассахан, -- сказал он хмуро. -- Кое-что смыслю во врачевании. Это ведь тебе было нужно?

Сунгай молча кивнул в сторону великана. Острон опустился на колени возле темноволосой головы Халика; рядом с ним села Лейла, мягко положила ладонь на его плечо. Ассахан склонился над слугой Мубаррада, и его лицо потемнело.

-- Он не жилец, -- сказал он, выпрямляясь. -- Я ничего не могу сделать, прости. Раны, нанесенные в живот, вообще обычно смертельные... а это... именем Ансари, я не хочу даже знать, что за тварь сделала это.

Веки Халика еле заметно дрогнули. Острон резко нагнулся над ним.

-- Халик?

-- Я же... говорил... -- прошептал слуга Мубаррада. -- Глупый... мальчишка.

Сунгай сделал знак; ассахан, вздохнув, пошел прочь. Острон, чувствуя, как что-то болезненно сжимается внутри, не сводил взгляда с бледного лица Халика.

-- Я знал... -- говорить тому было трудно, но он из последних сил выдавливал слова одно за другим. -- Что умру. Я... молю Мубаррада... о том, чтобы... он даровал тебе... удачу, Острон... На моих плечах... лежала большая ответственность. На твоих... еще больше... неси ее... с честью.

-- Я не опозорю ни тебя, ни чести своего племени, -- тихо отозвался Острон.

-- И всегда помни, -- уголки губ Халика чуть приподнялись. -- Люди умирают... и будут умирать... но мы умираем... здесь и сейчас... для того, чтобы завтра взошло солнце... и наши дети могли ничего не бояться.

Он вздохнул, и его большая ладонь медленно соскользнула с груди.

Острон замер.

Вокруг бушевала стихия, но как-то уже не так... небо больше не ярилось, выплескивая на Саид свою ненависть.

Небо плакало.

Чья-то теплая рука вновь коснулась его плеча. Острон продолжал смотреть на лицо Халика, где каждая черточка была ему так хорошо знакома, и... но чего-то в этом лице уже не хватало до прежнего Халика.