Владислав Римма Храбрых - Завод седьмого дня (СИ)

• Название: Завод седьмого дня (СИ)
• Автор: Владислав Римма Храбрых
• Издательство: СИ
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2016

Когда Альберт пришел в тот мир туманной осенью, ему сразу же дали понять, что сама по себе человеческая жизнь не очень-то многого и стоит. Все взрослое население работало на Завод – огромный город. В Заводе никто из горцев никогда не бывал и Альберт даже не знал человека, который мог пройти те километры, что отделяли Гор от единственного входа в Завод, небо над которым всегда было серым. По крайней мере, никто из ушедших назад не возвращался.

---

– Почему ты только сейчас это принесла?

Альберт разлил чай и сел рядом, изучая пучок сильно пахнущей травы. Лиа отобрала у него травку и положила на место с таким видом, как будто от ее местоположения зависела как минимум судьба половины мира.

– Потому что я никогда не думала, что Рони оставила какие-то записи, вот это все и пылилось на чердаке вот уже сколько лет.

Альберт с сомнением и хрустом открутил крышечку небольшой бутылки, в которой плавало что-то очень подозрительное и, наверное, когда-то даже живое. По крайней мере, Альберту казалось, что на него с упреком смотрят маленькие глазки.

– А ты уверена, что оно не протухло?

Рони – мать Лиа и Эльзы – была единственным толковым врачом на весь город. У нее даже какое-то время учился Карел, пока по жизненным обстоятельствам не подался в священники. Просто учить его стало некому.

А все ее запасы с тех пор и хранились в коробке на чердаке, куда Лиа по счастливой случайности решила залезть за соленьями. Там она обнаружила большое количество коробок, многие из которых до сих пор не разобрала, запасы матери и тонны пыли. Треть загрязнения ее усилиями была уже уничтожена.

– Да что им будет, – хотя голос Лиа звучал уверенно, Альберт почему-то не смог ей безоговорочно поверить.

Лиа положила перед ним листок, Альберт заглянул в правильные округлые буквы, теснящиеся ровными строчками, и покачал головой. Чтение никогда не было его сильной стороной, даже если человек писал так, будто выводил слова по трафарету.

– Так, понятно, – Лиа поменяла местами листки. – Ты знаешь, я сама в этом не разбираюсь. И даже не могу сказать, чем болеет Марта. Но при ее симптомах, вот, что нашла, все принесла.

Она сравнила два почти одинаковых пучка и поморщилась.

– Это заваривай два раза в день. Это – перед сном. Вот тот бурый капай в еду. Или не бурый. Ладно, – Лиа запуталась и снова уткнулась в бумаги. – В общем, смотри, на бутылочках есть записки. Там указано, сколько раз принимать и как. Уже проще. А травки подсуши на плите и кипятком залей. Я, когда разберусь с мамкиными записями, тебе все расскажу.

Альберт кивнул и сгреб все со стола, оглядываясь в поисках ящика. Увидев, что никакой свободной емкости под лекарства нет, поставил все обратно и уронил несколько тканевых мешочков с какими-то горными орехами и шишками.

– Спасибо за все, – попытался было поблагодарить Альберт Лиа, но та только кивнула.

А Альберт потянулся и совершенно неожиданно для себя ее поцеловал.

Лиа легко его оттолкнула и закатила звонкую пощечину, совершенно не изменившись при этом в лице. Потом она встала и подошла к двери, бросив Альберту на прощание:

– Мы оба неплохо выпили, и последние полчаса как-то испарились из моей памяти. До встречи, мальчик мой, и приложи холодное полотенце к щеке, а то опухает что-то.

Альберт остался один, щипать себя за горящую щеку и думать о том, что Лиа, похоже, совсем не обиделась на него. И даже, кажется, не удивилась. Вот только оскорбить успела мимоходом. Надо же, «мальчик». Ну, хоть не «внучок», и то ладно.

Одной ногой наступив на сидение стула, Альберт приподнялся и вынул только что убранную бутылку с полки. Налил себе полный стакан мутной жидкости, поставил бутылку назад и сел. Тупо попереставлял с места на место бутылочки, рассматривая надписи. Цифры он понимал лучше букв, но Рони хотя б писала аккуратно и разборчиво, не то что Карел. В его записках он так и не разобрался.

Да и о чем брат мог писать? О своем дне? Вряд ли, на это у него было слишком мало свободного времени. Переписывал уроки Рони? Или то, о чем говорил Маркес? Нет, наверное, Альберт не очень-то хотел разбирать, что брат там в своих бумагах нацарапал.

Волосы Альберта почти высохли и теперь торчали прядями в разные стороны. Подергав себя за челку, он опрокинул в себя белесую муть, чувствуя, как скрипит на зубах осадок, скрестил руки на столе и положил на них голову. На зубах остался неприятный налет, горло саднило, как при болезни.

Альберту нужно было о многом подумать, чем он и собирался заняться, только мысли неконтролируемо расползались, как сонные мухи, и через пару минут он уснул, провалившись в темноту, наполненную радужными кругами.

Чуть меньше недели Альберт даже не думал о Лиа, да и вообще занимался другими делами, менее полезными и более созерцательными.

Например, его очень тревожило, что за продуктами никто не шел. Конечно, можно было подумать, что у тех, кто еще остался в городе, хватало своих запасов, но мерзкое чудовище где-то в подкорке нашептывало, что они просто делают все без его, Альберта, ведома. И это ему очень не нравилось.

Краткий обход Гора показал, что тех, кто остался, не хватило бы даже, чтобы выкопать картошку. Да они и не рвались особо, ненавязчиво выпроваживая Альберта и намекая, что своими грядками он может заниматься сам. Их это вроде как уже не касалось.

Марте не стоило об этом знать, а Альберт был слишком раздосадован открывшимся знанием, чтобы молчать. Поэтому он решительно повернул к дому Лиа, решив, что если поиграет с Джои, вреда большого не будет. Вот и время убьет, раз все равно то, что он делает, никому не нужно.

Так куда бежать, зачем торопиться?

– Ты вовремя, – Лиа страшно обрадовалась и сунула ему в руки коробку, которую подпирала коленом.

Удивленный Альберт направился за ней и поднялся по лестнице. Весь жилой этаж был заставлен ящиками, Джои деятельно носился с охапкой своих вещей в руках, то и дело обо что-то спотыкаясь, а Даан сидел на полу и сосредоточенно заколачивал ящики. Он улыбнулся оскалом из гвоздей во рту и помахал рукой. Альберт улыбнулся в ответ и, потому как руки у него были заняты, направился дальше. Лиа составляла ящики в чулане. Взяв из рук Альберта коробку, она пристроила ее в углу и задумчиво поцокала языком.

– Высоковато. Рухнет к чертям... Ну и пусть! – она развернулась и тут же наткнулась на Альберта, который стоял в проходе, всей своей фигурой изображая живой вопрос. – Пойдем. Давно хотела тебе рассказать.

Лиа ухватила его за рукав и силой запихнула в свою комнату. Усадив на стул, сама присела на край кровати.

– У нас будет еще один ребенок!

– Поздравляю.

Альберт неуверенно улыбнулся и встал со стола, присаживаясь рядом с Лиа и обнимая ее за плечи. Та вздрогнула, но не отстранилась.

– Это очень хорошо, будет у Джои брат или сестра. Хорошо же? Лиа?

Лиа резко встала, вырвавшись из его рук, отошла к низенькому окну и остановилась там, обнимая себя за плечи. Жест этот был либо безотчетным, либо показательным.

– Я помню, как ты волновалась перед рождением Джои, – продолжил Альберт, – мы все волновались. Но он ведь родился нормальным, да и с Дааном отлично сошелся.

Лиа бросила на него злой взгляд, но Альберт его не заметил, глядя на свои сплетенные пальцы. Они оба знали, о чем должна была сейчас зайти речь, но не были еще уверены друг в друге: Лиа мечтала о том, что Альберт вообще не спросит, а Альберт никак не мог задать вопрос, на который знал ответ. Вместо этого он усмехнулся и обвел комнату взглядом:

– Я никогда не был в твоей комнате. Знаешь, побывал вот, и ничего особенного. А мне почему-то казалось, что у тебя-то все должно быть совершенно иначе. Вот такая вот детская глупость. Впрочем, раньше я думал, что и Тиль с Мартой жили в волшебных комнатах, в которые нам нельзя. И у Карела с Юнгой они больше, светлее, взрослее. А что уж говорить про комнату Йохана! Как-то грустно осознавать, что мое разочарование в жизни началось с комнат. Вид из окна у тебя, должно быть, красивый.

Альберт привстал, выглянул в окно и увидел только край покатой крыши и сухой туман. Лиа фыркнула за его спиной, но ничего не сказала. Она все детство провела на своей кровати, надеясь увидеть чуть больше, чем позволял ей угол обзора. Пока еще не получалось.

Зато, как оказалось, жизнь – это не одна комната, а куда больше. И вид из многих окон куда лучше, чем из ее.

– Когда Эльза еще жила с нами, я ей очень завидовала, – Лиа поймала удивленный взгляд Альберта и с улыбкой кивнула. – Из ее комнаты было видно улицу с дубом. Когда она уезжала, мы страшно поскандалили. Тогда я узнала, что дуб заслоняет ей весь обзор и ничегошеньки из ее комнаты не видно. Запомни, Альберт, что не всегда тем, кому ты завидуешь, повезло больше, чем тебе. Всегда кому-то лучше, а кому-то хуже.

Альберт хмыкнул.

Он все прекрасно понимал, мог даже убедить себя в том, что согласен со всем, что говорит Лиа, но никак не мог обмануть себя: он решительно не мог представить, кому же может быть хуже, чем ему сейчас.

– Ну, а у кого вид был лучше, чем у тебя и Эльзы? Барти видел все и смеялся над вами?

Теплая и какая-то доверенная атмосфера вдруг пропала. Лиа нахмурилась.

– Он никогда не жил с нами, и я не считаю этого человека своим родственником. Так что у нас было равноправие: ничего никому не видно.