Хелен Саймонсон - Последний бой майора Петтигрю

• Название: Последний бой майора Петтигрю
• Автор: Хелен Саймонсон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-077991-8

Майор в отставке Эрнест Петтигрю после смерти брата сталкивается с проблемами, решать которые он должен, не поступившись понятиями о чести, долге, благопристойности. Страсти разгораются и вокруг семейной реликвии, которую родственники намерены выгодно продать, и вокруг дружбы майора с владелицей деревенского магазинчика пакистанкой миссис Али. Оба любят литературу, оба потеряли супругов, и их дружба может перерасти в нечто большее. Но местное общество не готово принять мусульманку как равную.

---

— Забавно, что вы устали от того, что весь день были одни, — сказал юноша. — А я устал от того, что весь день был в магазине. Хотелось бы мне поменяться с вами, чтобы иметь время для чтения и размышлений.

— Не спешите меняться местами со стариком, — сказал майор. — Молодость — дивное и бурное время. Это пора возможностей, новых знакомств и приключений.

— Я скучаю по студенческим годам, — сказал Абдул Вахид. — Мне не хватает горячих споров с друзьями и долгих часов наедине с книгами.

— Да, жизнь порой мешает нам читать, — согласился майор.

Они молча пили чай, слушая, как трещат поленья в камине.

— Мне жаль оставлять вас, майор, но я решил переехать обратно в магазин, — сказал наконец Абдул Вахид. — Я слишком долго обременял вас своим присутствием.

— Вы уверены? — спросил майор. — Вы можете жить здесь столько, сколько пожелаете. Уверяю вас, Роджер и Сэнди не собираются приезжать сюда дольше, чем на пару дней, и вы можете брать с моих полок любые книги.

— Спасибо, майор, но я решил, что буду жить в пристройке за магазином, — ответил Абдул Вахид. — Там есть окошко и туалет. Надо только убрать оттуда сломанный трактор и пару клеток для кур, покрасить стены, и это будет практически такая же комната, как та, в которой я жил, когда учился в университете. Она станет моим пристанищем, пока все не решится.

— То есть вы еще не связывались со своими родственниками, — сказал майор.

— Пришло письмо.

— О, — протянул майор. Абдул Вахид молча уставился на огонь. После бесконечно долгого молчания майор спросил: — Надеюсь, с добрыми вестями?

— Судя по всему, нравственные противоречия могут быть преодолены, — ответил Абдул Вахид и скривился, словно попробовав что-то кислое.

— Но это чудесно, не так ли?

Майора удивляло очевидное уныние молодого человека.

— Скоро вы будете со своим сыном и, возможно, даже переселитесь из курятника в дом.

Абдул Вахид встал, подошел к камину и, присев на корточки перед огнем, протянул руки к огню.

— Вы бы вряд ли одобрили, случись это с вашим сыном, — сказал он.

Майор нахмурился, борясь с ощущением, что молодой человек прав. Он задумался над правдивым, но в то же время уместным ответом.

— Я не хотел вас обидеть, — добавил Абдул Вахид.

— Вы меня не обидели, — ответил майор. — Вы правы, по крайней мере теоретически. Мне бы не хотелось, чтобы мой сын оказался в подобной ситуации, и меня, как и многих других, можно обвинить в самодовольной мысли, что уж в наших-то семьях такого никогда не случится.

— Я так и думал, — сказал Абдул Вахид.

— И вы на меня не обижайтесь, — сказал майор. — Я хотел сказать, что все так думают — в теории. Но когда жизнь предлагает вам что-то конкретное — что-то реальное, вроде маленького Джорджа, — все теории летят к черту.

— Я не ожидал, что они во всем согласятся с моей тетушкой, — сказал он. — Я надеялся, что они облегчат мое решение.

— Я понятия не имел, что вы не хотите жениться на Амине, — сказал майор и поставил кружку, чтобы подчеркнуть свою поглощенность беседой. — Видимо, я сделал ошибочный вывод.

— Не то чтобы я не хотел на ней жениться, — начал Абдул Вахид, усаживаясь обратно в кресло. Он сложил кончики пальцев и тихо на них подул. — В ее присутствии я просто теряюсь. У нее такие глаза. И она всегда была такой смешной и неуправляемой. Она как молния, как взрыв.

Он улыбнулся, словно вспомнив какой-то конкретный взрыв.

— По мне, это описание звучит поразительно похожим на любовь, — заметил майор.

— У нас не принято жениться по любви, майор, — сказал Абдул Вахид. — Я не хочу стать одним из тех мужчин, которые гнут и крутят правила своей религии, словно лозу для корзин, чтобы оправдать свое существование и удовлетворить свои телесные желания.

— Но ведь ваша семья дала свое разрешение? — спросил майор. — Вам дали шанс.

Абдул Вахид взглянул на него, и майор с удивлением увидел на его лице скорбь.

— Я не хочу, чтобы из-за меня моя семья унизилась до лицемерия, — сказал он. — Нас разлучили из-за веры. Мне это не понравилось, но я понял и простил их. Теперь же я боюсь, что они перестали возражать, чтобы получить финансовую выгоду.

— Ваша тетя пообещала поддержать вас, — сказал майор.

— Если вера стоит меньше, чем магазинчик в уродливой деревушке, в чем тогда смысл моей — да и любой — жизни? — спросил Абдул Вахид и словно обмяк.

— Она отдаст магазин, — сказал майор.

Это не был вопрос, потому что он уже знал ответ. Его привело в ярость то, как пренебрежительно и походя Абдул Вахид отозвался и о жертве своей тети, и о пасторальной красоте Эджкомб-Сент-Мэри. Он долго смотрел на юношу, снова видя перед собой вечно угрюмого упрямца.

— Она отдаст магазин, что, конечно, бесконечно щедро с ее стороны, — сказал Абдул Вахид. — Остается только решить, где она будет потом жить, — он вздохнул. — Но чего придется лишиться мне?

— Можете начать со своей гордыни, — сказал майор, не заботясь о том, чтобы скрыть свое раздражение.

Абдул Вахид потрясенно взглянул на него, и майор не без злорадства понял, что задел его.

— Что вы имеете в виду? — спросил юноша, хмурясь.

— Очень удобно видеть в жизни только черные и белые краски, — сказал майор, пытаясь смягчить свой тон. — Особенно этим увлекаются молодые люди, которые только и ждут, когда они наконец избавятся от своих стариков.

Он хотел выразить свои мысли как можно короче — длинных высказываний молодежь не любит.

— Однако столь жесткий подход обычно свидетельствует о недостатке образования или жизненного опыта. Бывает, такие молодые люди предпочитают странные прически и терпеть не могут мыться. Впрочем, это не ваш случай. Вы очень чистоплотны.

Абдул Вахид озадаченно смотрел на майора. Все лучше, чем его обычный угрюмый вид.

— Вы странный человек, — проговорил он. — Вы хотите сказать, что это неправильно и глупо — пытаться жить по своей вере?

— Думаю, это прекрасно, — ответил майор. — Но мне кажется, что жить по вере — это прежде всего помнить, что скромность стоит первой в списке добродетелей.

— Я живу так просто, как только могу, — сказал Абдул Вахид.

— Я восхищаюсь этим вашим качеством, и мне очень приятно и непривычно видеть молодого человека, который не гонится за материальными благами.

При этих словах ему вспомнился Роджер, и он ощутил во рту горький привкус.

— Я только прошу вас подумать — просто подумать, так ли скромны ваши мысли, как ваши привычки.

Абдул Вахид взглянул на майора и издал очередной короткий лающий смешок.

— Майор, сколько же еще веков британцы будут учить нас скромности?

— Я вовсе не об этом, — в ужасе ответил майор.

— Шучу, — сказал Абдул Вахид. — Вы мудрый человек, и я очень серьезно — и скромно — подумаю над вашими словами.

Он допил чай и встал из-за стола.

— Но я должен спросить вас, знаете ли вы, что это значит: любить неподходящую вам женщину?

— Мой мальчик, а разве бывают другие женщины? — спросил майор.

Глава 15

Утопающее в тумане красное солнце едва успело подняться над изгородями, а майор уже шагал по подернутой инеем траве. Он решил добраться до усадьбы по полю, намереваясь опередить остальных участников охоты. Из куста остролиста малиновка насвистывала свою песню холмам, словно нарисованным на небе акварелью.

Майор слишком долго ждал этого события и совсем не хотел торопить начало, прибыв на место действия в шумном и вонючем автомобиле. Он не боялся, что его «ровер» будет жалко смотреться среди роскошных автомобилей лондонских жителей. Мелкой завистью он никогда не мучился. Ему просто хотелось пройтись пешком. Он чувствовал тяжесть ружей, висящих у него на локте. Ружье Берти было хорошо смазано и сверкало почти так же, как и его собственное. Старая охотничья куртка поскрипывала на швах, карманы оттягивали медные гильзы со стальной дробью. Старая охотничья сумка хлопала при ходьбе по бедру. Возможно, в ней сегодня и не появится никакой дичи — наверняка у Дагенхэма подстреленных птиц собирают загонщики, — но было очень приятно щелкать ее пряжкой. К тому же в сумке хранился мятный батончик, который он неизменно брал с собой на охоту. Он заказывал мятные батончики, потому что их можно было есть аккуратно и без стеснения предлагать окружающим — не то что мятые сэндвичи, которые фермеры вытаскивали из сумок и рвали запачканными порохом руками на части. Сегодня, впрочем, вряд ли у кого-то обнаружатся мятые сэндвичи или чуть теплый чай.

Перешагнув через ограду и устремившись вперед по глинистой дорожке, он пожалел, что миссис Али не может видеть его прямо сейчас, в охотничьем костюме. Киплинг бы оделся именно так, чтобы отправиться на охоту с Сесилом Родсом[17], подумал он. Он почти видел, как они поджидают его, чтобы узнать его мнение о затруднениях, с которыми столкнулся Сесил, создавая новую империю.