Хелен Саймонсон - Последний бой майора Петтигрю

• Название: Последний бой майора Петтигрю
• Автор: Хелен Саймонсон
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современная проза
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-077991-8

Майор в отставке Эрнест Петтигрю после смерти брата сталкивается с проблемами, решать которые он должен, не поступившись понятиями о чести, долге, благопристойности. Страсти разгораются и вокруг семейной реликвии, которую родственники намерены выгодно продать, и вокруг дружбы майора с владелицей деревенского магазинчика пакистанкой миссис Али. Оба любят литературу, оба потеряли супругов, и их дружба может перерасти в нечто большее. Но местное общество не готово принять мусульманку как равную.

---

— Ты считаешь, это более странно, чем то, что мой отец внезапно подружился с половиной Пакистана?

— Ты оставил Сэнди наедине с моим «грабителем»? — спросил майор.

— Да, она разговаривает с ним об одежде, — сказал Роджер. — Заметила, что его старый шарф — это часть национального костюма, и он как-то успокоился. А я решил узнать, кто он и что он.

— Прошли времена рыцарей, — заметил майор.

— Ты же сам сказал, что он не опасен, — сказал Роджер. — Так кто он такой и что он здесь делает?

— Не понимаю, почему это тебя так беспокоит, — сказал майор. — Я решил помочь знакомой и приютил у себя ее племянника на пару дней — самое большее на пару недель. Она хотела пригласить его невесту к себе и… В общем, это долгая история.

Он почувствовал, что ступает на зыбкую почву. Объяснить свои мотивы было нелегко: он сам не вполне понимал, что двигало миссис Али, когда она пригласила Амину и Джорджа переехать к ней. Когда она смотрела на Джорджа, взгляд ее менялся. Майор не сразу распознал этот взгляд. Нэнси иногда смотрела так на Роджера, когда думала, что никто ее не видит. Так она смотрела на него, когда он родился. Так она смотрела на него, умирая. В ее палате пахло хлоркой, белые лампы мигали, и по кричащим новым обоям ползли ярко-лиловые штокрозы. Роджер, как обычно, болтал о своих делах, как будто бодрое обсуждение его перспектив могло отвлечь от того, что происходило. Нэнси смотрела на него так, словно хотела выжечь его образ в своем угасающем сознании.

— Чушь какая-то, — заявил Роджер так высокомерно, что майор прикинул, как он отреагирует на внезапный удар граблями под колени. — Но раз мы с Сэнди приехали, можешь выставить его под этим предлогом.

— Было бы непростительной грубостью вот так вот взять и «выставить» его, — сказал майор. — Он принял мое приглашение, которое я, возможно, и не сделал бы, если бы знал, что вы собираетесь приехать.

— Я же сказал, что мы скоро приедем. Когда мы были в коттедже.

— Если бы я планировал свои выходные, ожидая, что ты вдруг выполнишь свое обещание и действительно приедешь, я был бы одиноким стариком, чахнущим над горой чистого белья и черствеющих кексов, — сказал майор. — По крайней мере, Абдул Вахид откликнулся на мое приглашение.

— Послушай, я уверен, что он отличный парень, но в твоем возрасте лучше не рисковать, — сказал Роджер и огляделся, словно в поисках шпионов. — В последнее время аферисты часто нападают на пожилых людей.

— Что ты имеешь в виду под словом «пожилых»?

— А с иностранцами надо быть особенно осторожным.

— К американцам это относится? — спросил майор. — Потому что я как раз вижу американку.

Сэнди стояла в дверях и изучала занавески. Майор пожалел, что маковый узор выгорел по краям.

— Не говори ерунды, — сказал Роджер. — Американцы такие же, как мы.

Его сын поцеловал Сэнди в губы и обнял. Майор же остался переваривать это решительное отрицание различий в национальных характерах англичан и энергичных американцев. Ему многое нравилось в Америке, но он чувствовал, что эта страна все еще переживает период детства — родилась она где-то за шестьдесят лет до начала правления королевы Виктории. Америка всегда была щедра — он до сих пор помнил банки с какао и восковые карандаши, которые им раздавали в школе в течение нескольких послевоенных лет, — но несла свою мощь с такой уверенностью, что напоминала ему двухлетнего ребенка, завладевшего молотком.

Он был готов признать свою предубежденность, но как еще относиться к стране, чья история либо хранится в парках аттракционов, работники которых носят домашние чепцы и прячут под длинными юбками кроссовки, либо раздирается на куски?

— Ты в порядке, милая? — спросил Роджер. — Оказывается, Абдула сюда пригласил отец.

— Ну конечно, — ответила Сэнди и повернулась к майору. — Эрнест, у вас замечательный дом.

Она протянула руку, и майор взял ее, заметив, что теперь у нее розовые ногти с широкими белыми кончиками. Мгновение спустя он понял, что они раскрашены так, чтобы напоминать настоящие ногти, и вздохнул при мысли о бесконечном количестве женских ухищрений. У его жены, Нэнси, ногти были чудесной овальной формы, словно миндальные орехи, и она только полировала их маленькой пилкой и коротко стригла, чтобы удобнее было копаться в саду или играть на пианино.

— Спасибо, — сказал майор.

— Чувствуется аромат эпохи, — сказала Сэнди, одетая, словно персонаж романа о сельской жизни. На ней были коричневые туфли на высоких каблуках, узкие брюки, рубашка с узором из кленовых листьев. На плечи она набросила кашемировый свитер. Не похоже было, чтобы она готовилась к прогулке по раскисшему полю до паба. Майор тут же почувствовал зловредное искушение предложить именно этот вид досуга.

— Давайте отметим ваш неожиданный приезд, — сказал он. — Можем прогуляться и пообедать в «Королевском дубе».

— Вообще-то мы привезли еду с собой, — сказал Роджер. — Купили все в том шикарном новом магазине в Патни. Все продукты доставили ночью из Франции.

— Надеюсь, вы любите трюфельную пудру, — рассмеялась Сэнди. — Роджер заставил посыпать ей буквально все, кроме мадленок.

— Можешь пригласить этого Абдула пообедать с нами — в качестве извинения, — добавил Роджер, словно обиду юноше нанес именно майор.

— Называть его Абдулом невежливо, — сказал майор. — Это значит «слуга». Надо использовать полное имя — Абдул Вахид. «Слуга Господа».

— Ему это важно, да? — заметил Роджер. — А его тетя работает тут в магазине, да? Это та самая, которую ты притащил в коттедж и напугал миссис Огершпир?

— Миссис Огершпир — возмутительная особа.

— Это само собой разумеется, пап.

— То, что это само собой разумеется, не значит, что об этом нельзя говорить. Или что нельзя отказаться иметь дело с подобной личностью.

— Зачем устраивать скандал и упускать выгодное предложение? — спросил Роджер. — Куда приятнее утереть нос и получить свою выгоду.

— И какова же философская база этой теории? — спросил майор. Роджер слабо махнул рукой, и майор заметил, как он закатил глаза — так, чтобы видела Сэнди.

— Папа, это обычный прагматизм. Это называется реальный мир. Если мы не будем заключать сделки с не слишком высокоморальными личностями, количество сделок сократится, и хорошие парни вроде нас станут нищими. И что с нами тогда будет?

— Возможно, вы окажетесь в достойной компании высокоморальных личностей? — предположил майор.

Роджер и Сэнди отправились за корзиной с продуктами. Майор пытался не думать о трюфелях, которых всегда избегал — ему казалось, что от них пахнет потными гениталиями. Из дома вышел Абдул Вахид. Как обычно, он нес под мышкой какие-то пыльные религиозные книги, и вид у него был крайне угрюмый — майор уже понял, что причина его постоянной хмурости кроется не в неприятном характере, а скорее в постоянных размышлениях. Майор считал, что современная молодежь слишком много думает. Результатом этого вечно становились какие-то нелепые повстанческие движения или, как в случае с несколькими его учениками, отвратительные вирши.

— К вам приехал ваш сын, — сказал Абдул Вахид. — Я должен оставить ваш дом.

— Нет-нет, — запротестовал майор, уже привыкший к лаконичности Абдула Вахида и не находивший ее оскорбительной. — В этом нет никакой необходимости. Я же сказал: живите здесь столько, сколько вам понадобится.

— Он привез с собой невесту, — заметил Абдул Вахид. — Поздравляю вас. Она очень хороша собой.

— Да, но, с другой стороны, она американка, поэтому вам нет причин уходить.

Было что-то нелепое в том, что этот юноша шарахался от каждой незамужней женщины.

— Вам потребуется гостевая комната, — ответил Абдул Вахид. — Ваш сын сказал, что они будут жить у вас несколько выходных подряд, пока не отремонтируют их коттедж.

— В самом деле?

Майор не знал, что сказать. Он сомневался, что в этом случае кому-то понадобится гостевая комната, но понимал, что подобная информация только ускорит побег Абдула Вахида, а ему самому будет неловко обсуждать такие подробности жизни сына.

— Я вернусь в магазин, а Амина и Джордж уедут обратно к своей тетушке, — твердо сказал Абдул Вахид. — Глупо думать, что мы снова можем быть вместе.

— Многих глупцов впоследствии называли гениями, — заметил майор. — Нет смысла торопиться, так ведь? Ваша тетушка, кажется, считает, что ваши родственники изменят свое мнение. И она полюбила маленького Джорджа.

— Она обсуждала эту историю с вами? — спросил Абдул Вахид.

— Я знал вашего дядю, — ответил майор, но почувствовал, что это прозвучало фальшиво, и отвел глаза.

— Моя тетушка всегда протестовала против нормальных и необходимых ограничений. Для нее это словно миссия, — сказал он. — Но я считаю это потаканием своим слабостям, и если я не положу конец этой истории, боюсь, ее сердце будет разбито.