Дмитрий Шишкин - Возвращение красоты

• Название: Возвращение красоты
• Автор: Дмитрий Шишкин
• Издательство: www.pravoslavnaya-proza.ru
• Жанр: Религия

Книга «Возвращение красоты» объединяет в себе циклы автобиографических рассказов и очерков, написанных в разные годы священником Димитрием Шишкиным. Автор искренне, глубоко и в то же время увлекательно рассказывает о своих духовных исканиях, о неутолимой жажде Бога, которая с самого детства побуждала его во всём находить отблески Божественной красоты, на многие годы отвергнутой и позабытой нашим народом.

Издание будет интересно не только православным читателям, но и всем, кому небезразличны вопросы веры и смысла жизни.

---

Можно не сомневаться, что с XIV века идеи исихазма не только проникали в Юго-Восточный Крым, но оказывали значительное влияние на духовное и политическое развитие княжества Феодоро. Идея обожения, пусть даже оставаясь для большинства недостижимым идеалом, все же создавала духовную напряженность, объединяла самых разных людей в единый православный народ.

О Мангупе сохранилось несколько легенд. Одна из них — это предание о Колоколе, который вместе с другими святынями был спрятан в подземном Городе перед трагической гибелью княжества. Колокол этот звонит иногда, пробуждая человеческие души от духовного сна, он словно стал голосом совести всех тех, кто до конца остался верен правде, любви и долгу. Тех, кому невыносимо больно видеть наше равнодушие и цинизм, бездушие и безбожие… Колокол этот возвещает близкие перемены тому, кто его однажды услышит…

Любопытно, что легенда о подземном Городе имеет под собой реальное основание. Например, непонятно, откуда на Мангупе — горе-останце высотой около 600 метров — такие полноводные и не иссякающие даже в засушливые годы источники. Некоторых это заставляет говорить о возможности существования в недрах горы озера, но, опять же, непонятно, каким образом туда поступает вода в количестве, достаточном для постоянного наполнения двух мощных и множества более мелких родников?

Итак, легенда. Однажды она обрела для меня особенное, личное звучание…

Это было ночью. Я лежал ничком на полу в своей келье, как вдруг почувствовал, что что-то происходит в глубине горы. Странное, очень странное это было ощущение, как будто я оказался вдруг лежащим не на скале, а на зыбкой водной глади и где-то подо мной что-то зарождалось, еще непонятное, волнующее… Но вот я отчетливо почувствовал, как мелко задрожала земля и где-то в глубине раздался мощный, раскатистый гул, который, быстро разрастаясь и ширясь, стал приближаться к поверхности. Я почти физически почувствовал, как звук прошел через меня и унесся дальше — к небесам, как будто возвращаясь к неведомому Истоку. Настолько это все было неожиданно и странно, что я вышел из кельи и какое-то время просто стоял, прислушиваясь к ночной тишине. Но больше ее ничто уже не тревожило.

Каково же было мое изумление, когда наутро, придя к знакомым «индейцам», я услышал от одного из них вопрос:

— Слышал сегодня ночью, колокол звонил… подземный?!

Позже, анализируя свои ощущения, я пришел к выводу, что подземный звук, пожалуй, был похож на грохот обвала. Если правда, что в толще Мангупа есть пустоты, — такая версия выглядит вполне убедительной. Но ведь одна реальность вовсе не отменяет другую — высшую, и звон Мангупского колокола — пробуждающий от духовной спячки — кажется мне прекрасным символом. Символом преображения жизни…

Пусть не сразу, но я понял, что не канули в небытие те священники и монахи, художники и ремесленники, земледельцы и воины, которые в трудную, решающую минуту безвестно, но не напрасно отдали свои жизни за православную веру, за высшую, непостижимую реальность Небесного Царствия. Я почувствовал их молитвенную помощь, услышал призыв, исполненный жертвенной любви — той силы, что влечет к Богу всех мятущихся и блуждающих, ищущих и отчаявшихся… Влечет, чтобы для каждого в сокровенной сердечной тишине прозвучал однажды Колокол, призывая к покаянию, открывая путь, даруя надежду и веру…

НЕ ЗАБЫТЬ!

Как-то сразу не всплыло название этого рассказа. О чем он? Да вроде бы ни о чем. Просто как-то вечером на Мангупе я сильно запозднился — гулял на плато, чем-то занимался… Не помню, чем именно я там занимался и у кого был, но знаю, что для ночевки мне обязательно нужно было спуститься вниз, к обрыву, где в одном из гротов я в тот раз остановился.

Мангуп в своем «жилом фонде» как бы разделен на два яруса. Первый — это многочисленные пещеры на самом плато, а второй, «индейский», — гроты у основания скал. Кратчайший путь с одного этажа на другой — Проволока. Есть такое местечко. Когда идешь вдоль обрыва по Сосновому мысу, метрах в двухстах от старинной башни скала у самого края образует такие ступенчатые уступы. Если по ним спуститься — попадешь на маленькую площадку с дубком. Вот к нему-то и прикручена проволока держась за которую, нужно спускаться по отвесному обрыву. Там, внизу, метрах в десяти, — еще один уступчик и опять дубок, по которому уже спускаешься на тропу, к самому подножию скалы. Путь хотя и рискованный, но, без сомнения, самый быстрый. Не считая, конечно, путешествия «в магазин».

Но, кажется, надо объяснить, что на мангупском сленге означает «сходить в магазин». Попросту говоря, это означает — упасть с обрыва. Черный юмор. Дело в том, что спуск за продуктами в деревенский магазин занимает минут сорок, а падение, как известно, сокращает если не время, то уж во всяком случае расстояние.

Итак, мне нужно было найти Проволоку и спуститься к подножию скалы, чтобы по тропе добраться в свой грот. Но засветло я это сделать не успел, а в потемках, как ни пытался, — не мог. Я не смог отыскать даже само место, саму «ступеньку», с которой начинается спуск. Сначала я еще кое-как ориентировался по башне, которая смутно виднелась вдали, потом шатался среди кустов, выискивая тот из них, который считал приметным. А когда в темноте все кусты стали похожи, то просто бродил уже туда-обратно вдоль обрыва, вглядываясь напряженно в скалы, но все без толку. Пару раз мне казалось, что я нашел нужное место, но когда я начинал спускаться по уступам, то вдруг оказывался на самом краю обрыва. В конце концов я решил не испытывать судьбу и дождаться утра. Но что такое дождаться утра без одеяла, даже без куртки? Ведь ночи в горах даже в июле бывают пронзительно холодными!..

Словом, я оказался в довольно нелепом положении. Идти тревожить какую-то не слишком знакомую компанию и с несчастным видом проситься на ночлег мне не хотелось. Сидеть на одном месте долго невозможно — быстро начинаешь зябнуть, так что оставалось только уныло бродить в потемках, как Тень отца Гамлета, с той только разницей, что я, в отличие от Тени, этого самого утра ждал как манны небесной.

И вот в этом своем блуждании я набрел недалеко от обрыва на стог сена. Обыкновеннейшая вещь. Колхозники целый месяц косили на Мангупе траву, потом сушили и вот — собрали в стога, чтобы потом увезти. А мне как раз на днях кто-то объяснял — как правильно ночевать в стогу. Разгребаешь в самом его основании норень, залазишь туда так, чтобы наружу торчала одна голова и… все. Конечно, я так и сделал. Позже, когда я рассказал о моей импровизированной ночевке дамам, те воскликнули с ужасом: «А как же мыши?!».

Н-да… Про мышей я как-то и не подумал тогда, впрочем, похоже, и они про меня, поскольку я спал прекрасно. Но уснул, конечно, не сразу, потому что невозможно уснуть летом в Крыму, оказавшись лицом к лицу со звездным небом.

Небо… Когда хочу рассказать о звездном небе над Мангупом — всегда начинаю тосковать и мучаться, потому что рассказать об этом, я знаю, невозможно, а промолчать — как-то не по-человечески получается. Если молчать о небе, то о чем вообще тогда говорить?! Так что все же попробую.

Это бывает так. Просто ложишься и смотришь в ночное безлунное небо. Почему безлунное? Потому что свет луны затмевает ревниво звезды, сочится любовной негой и не дает оторваться от земли. Так что, непременно дождавшись, пока луна отлучится, ложишься и смотришь в небо…

Смотришь, смотришь… Постепенно все привычное отступает, гаснет, и ты наконец остаешься один на один со вселенной. Проникаешь в нее взглядом, уносишься сердцем все дальше и дальше… И вот в какой-то момент за мерцающей звездной пылью, за бесконечностью темной бездны тебе открывается иная жизнь… Ты узнаёшь ее вдруг, как будто вернулся в детство, в какой-то давным-давно позабытый, особенный миг, когда все было так пронзительно чисто! И этот миг для тебя превращается в вечность… Ты понимаешь отчетливо, что это и есть та самая жизнь, которой ты хотел жить всегда, только почему-то все время забывал об этом. Что-то искал еще… Забывал и мучался, как человек, забывший что-то очень важное и не помнящий даже что.

А тут вдруг вспоминаешь, и все то, что еще вчера волновало, баламутило душу, кажется теперь таким до обиды, до слез ничтожным, что чувствуешь себя просто скотиной! И жалеешь, конечно, об этом, но не теряешь нить, затаив дыхание, живешь той — самой главной, единственной жизнью, плывешь в ней, так реально, как вообще не бывает на свете, и хочешь остаться в ней навсегда и… засыпаешь с этим.

А утром, проснувшись и еще не осознав толком, где находишься, вдруг понимаешь, что счастлив и вчера случилось что-то такое хорошее, о чем обязательно нужно вспомнить. А когда вспоминаешь, то, зажмурившись на мгновение, хочешь только одного — не забыть, не забыть, не забыть!..

СЧАСТЬЕ