Питер Абрахамс - Горняк. Венок Майклу Удомо

• Название: Горняк. Венок Майклу Удомо
• Автор: Питер Абрахамс
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Проза
• Год: 1988
• ISBN: 5-280-00383-2

В книгу включены ранние романы известного африканского писателя Питера Абрахамса, повествующие о социальных и политических проблемах ЮАР и других стран континента.

---

Он жадно уставился на конверт. Если бы только… Нагнулся, подобрал его и поспешно вернулся из холодной передней в гостиную. Брр, до чего холодно! Даже газ, горевший в полную силу, не мог одолеть холода. Он обошел письменный стол и выглянул в окно. Крупные снежные хлопья лениво кружились в воздухе и как бы нехотя опускались на землю. Про них нельзя было сказать, что они падают. И земля лежала, укрытая белым покрывалом, легким, как сбитые сливки.

Он вскрыл конверт.

«Дорогой земляк!

Письмо будет коротким — через полчаса у меня операция. Рад сообщить тебе, что дело сдвинулось наконец с мертвой точки. На будущей неделе я должен встретиться с тремя коммерсантами; думаю, что кое-какие результаты эта встреча даст. Свободные деньги у них есть, и я постараюсь внушить им, что в их интересах вложить эти деньги в нашу газету.

Ты, я знаю, считаешь, что нам необходимо заручиться поддержкой вождей и старейшин. Но они не желают поддерживать нас. Вот уже три месяца я стараюсь привлечь их на нашу сторону, но убедился, что их интересует только собственное положение, места в палате Ассамблеи и приемы у губернатора. Толка от них не будет, земляк, и нам придется обойтись без них. Если ждать их, мы, пожалуй, никогда не начнем. Они и не думают об освобождении народа, об освобождении Африки. Они продажны насквозь. Если я уговорю коммерсантов и они выложат деньги, ты сможешь приехать, и тогда мы начнем. Надеюсь, ты согласишься. Другого способа вытащить тебя сюда я не вижу. Напиши, что ты одобряешь…»

Дальше шли приветы Лэнвуду и остальным и несколько слов о своей жизни. «Напиши, что ты одобряешь…» Удомо перечитал письмо. «Напиши, что ты одобряешь…»

— Черт бы побрал всех этих вождей и старейшин! — вскричал он.

Он подошел к письменному столу и сел. Итак, они не хотят поддерживать нас. Даже ради освобождения собственной страны! Что ж, если они не хотят, а коммерсанты хотят, придется иметь дело с коммерсантами. Но народ, пойдет ли он за нами без вождей и старейшин? Пойдет ли?.. А если другого пути нет?.. Значит, нужно перетянуть народ на свою сторону. Это единственный путь!

Удомо вставил в машинку лист почтовой бумаги. Подумал, вынул, положил под него копирку и чистый листок и снова вставил. Он печатал:

«Дорогой Дик!

Только что получил твое письмо и спешу ответить, чтобы ты немедленно начал действовать. Ты знаешь, почему я считал, что на первых порах для нас особенно важна поддержка вождей и старейшин, но, если они не желают сотрудничать с нами, обойдемся без них. Это будет нелегко, потому что народ в их руках. Но народ мы как-нибудь на свою сторону перетянем. Уговори коммерсантов, чтобы они оплатили мой проезд домой. Скажи им, что, когда я приеду, мы сможем все обсудить и наметить план действий. Только, не обещай им по возможности ничего серьезного. Это очень важно. Ты понимаешь меня… Обещай им места в руководстве партии, когда она будет организована, — место патрона, президента, даже казначея, но ни в коем случае не давай никаких обещаний относительно нашей будущей политики. Скажи, что подобные вопросы лучше всего будет обсудить со мной, когда я приеду. Я сообщу обо всем членам группы, а ты действуй…»

Хлопнула входная дверь.

Удомо откинулся на спинку стула и ждал. «Для Лоис рановато, — подумал он. — А что, если она потеряла работу? Как тогда все сложится? Интересно, теряют ли учителя работу?»

Вошла Джо Фэрз.

— Ты что-то рано, — сказал Удомо.

Она устало опустилась на стул.

— Что-нибудь случилось? — спросил он.

Она подняла на него глаза. В них было отчаяние. Вид измученный, лицо осунулось. Он и прежде замечал, что она похудела за эти месяцы, но только сейчас увидел, как сильно она изменилась.

— Ты должен помочь мне, Майкл, — сказала она.

Отчаяние, звучавшее в ее голосе, заставило его насторожиться.

— В чем дело?

— Мне стало плохо в конторе, — сказала она. — Прямо в конторе — раньше хоть дома. Я все испробовала. Теперь ты должен помочь мне. Я думала сделать все сама. Не хотела тебя беспокоить. Но ничего не получается. Ты должен помочь мне, Майкл.

— Да о чем ты?

— Я беременна.

Удомо долго молчал, потом резко сказал:

— Не может быть!

— Я пыталась сама…

Одним скачком он пересек комнату и очутился перед ней — огромный, яростный.

— Нет! — Он сорвался на крик. — Ты врешь!

Но, взглянув ей в глаза, понял, что это правда. Он с трудом подавил бешеное желание ударить ее.

— Почему ты не сказала мне?

— Я хотела сама…

Он пошел обратно к столу.

— Сколько времени?

— Около трех месяцев.

Ярость и страх овладели им.

— Дура! Идиотка! Ты должна была сказать мне!

— Я знала, что ты будешь ругать меня. И думала, что смогу все сделать сама.

«Спокойно, спокойно», — уговаривал он себя.

— Кто-нибудь знает?

— Никто.

— Ты была у доктора?

— Нет.

— Что ты скажешь Лоис, если она узнает?

— Она не должна знать.

— Но что ты ей скажешь, если она все-таки узнает?

— Не знаю.

— Должна знать.

— Что ты хочешь, чтобы я сказала?

— Скажешь, что виноват кто-нибудь из твоих друзей…

— Но она поймет, Майкл. Ведь ребенок родится цветной… И будет похож на тебя. Она сразу поймет.

— Если ребенок родится. Но он не родится.

— Тогда зачем…

— Она может узнать, что ты принимаешь меры, чтобы избавиться от ребенка, или что ты уже сделала аборт. Тебе придется объяснить ей.

— Скажи ей правду, Майкл. Попроси ее помочь нам. Она простит тебя, если ты обо всем расскажешь и попросишь прощения. Она любит тебя, Майкл.

— Ты бы лучше подумала об этом, когда меня своими ляжками прельщала. Черт бы тебя побрал! Сама говорила, что не маленькая… Виноват один из твоих друзей. Понятно?

— Тебе не приходит в голову, Майкл, что я и так уже очень наказана?

— Виноват один из твоих друзей. Поняла?

— Да. Поняла.

— А теперь уходи. Я хочу подумать.

Джо Фэрз пошла к двери, потом обернулась и посмотрела на Удомо.

— Майкл… — и подумала: «Прежде я называла его Майк».

— Да?..

— Неужели тебе нисколько не жаль меня? Ведь для меня это кошмар.

С минуту Удомо холодно смотрел на нее. Потом лицо его смягчилось. Глаза подобрели. Он встал и подошел к ней. Сочувственная улыбка тронула уголки губ. Он обнял ее за плечи.

— Прости меня, Джо. Я не хотел обижать тебя. Просто мне стало страшно. Очень уж это неожиданно свалилось на меня. Но мы выпутаемся. Обещаю тебе, и все будет хорошо.

— Да, Лоис не должна ничего знать. Ты прав, Майкл. Она сделала нам обоим столько хорошего. И потом, она так тебя любит. Ты правда думаешь, что все обойдется? Еще не поздно?

— Обойдется, только слушайся меня. И помни, если Лоис что-то узнает, виноват один из твоих друзей. Ты потом сама поймешь, что так будет лучше для всех нас.

— Мне ужасно стыдно, Майкл. Никто в жизни не был так добр ко мне, как Лоис.

— Тем более ока не должна знать. А теперь мне нужно подумать, к кому обратиться за помощью.

Джо вышла. Впервые за эти долгие месяцы ей стало легче.

Лишь только дверь за ней закрылась, выражение сочувствия сошло с лица Удомо. Он вернулся за свой стол, закрыл глаза и стал перебирать в памяти всех знакомых ему африканцев — студентов медицинского факультета. Они как живые вставали в его воображении, и каждого он рассматривал внимательно, холодно и придирчиво, стараясь определить, верный ли это человек, можно ли на него положиться. Наконец открыл глаза. Полез под стол и достал картотеку. Вынул карточку. Улыбнулся невесело. Сунул карточку в карман, поставил картотеку на место и встал. Пошел в спальню. Замотал шею двумя шерстяными шарфами и надел пальто. Джо Фэрз что-то делала в кухне. Он заглянул туда.

— Я нашел того, кто нам нужен. Сейчас схожу к нему. Постараюсь, чтобы завтра он был здесь. А ты лучше ложись до прихода Лоис. Скажи, что плохо себя чувствуешь. И в контору завтра не ходи.

— Ты думаешь, обойдется?

— Если будешь слушаться меня.

Он натянул капюшон на голову и переступил порог, за которым кружила вьюга.

Лоис с шумом захлопнула дверь и громко топала ногами, отряхивая налипший снег. Затем, прислонясь к стене, стала расстегивать ботинки. Ботинки были на меху, но все равно ноги у нее одеревенели от холода. Застывшие пальцы плохо слушались.

— Майкл, — весело закричала она, — Майкл, на помощь! Твоя благоверная окоченела. Чай-то хоть готов? Господи! Ну и холодище!

— Его нет, — отозвалась Джо Фэрз из своей комнаты.

— Ты дома, Джо?

Лоис пошла к ней в комнату.

— Что случилось?