Евгений Примаков - Мысли вслух

• Название: Мысли вслух
• Автор: Евгений Примаков
• Жанр: Политика
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-227-06567-4

Книга содержит анализ ряда аспектов, актуальных для современной политической действительности. Автор задает себе вопросы: была ли случайной революция 1917 года; почему распался СССР; есть ли будущее у СНГ; в чем причина сложной ситуации на Северном Кавказе?

Оценки и выводы, которые дает Евгений Максимович Примаков, помогут читателю задуматься над прошлым, настоящим и будущим России.

---

«Почему?» — спросил я. «Тогда республики остановятся на экономическом договоре и не захотят подписывать союзный, который уже готов, и все заявили о своем с ним согласии», — сказал Горбачев. В расчет не были взяты ни реальная позиция республик, ни тот факт, что при сохранении единого экономического пространства неизбежно появление наднациональных структур: при общей валюте — единого Центрального банка, при общей таможенной политике и практике — единого таможенного органа и т. д.

Решить по частям проблему сохранения общего государства на пространстве СССР не удалось, и все больше начали сказываться заложенные под Советский Союз взрывоопасные заряды — экономические, политические, идеологические, внутренние и внешние, стратегического и конъюнктурного действия.

Существует стремление ряда авторов сводить причины краха СССР к неудачам перестроечного периода. Приводится, в частности, такой довод: до того как пришел к власти Горбачев, по размерам ВВП СССР уступал только США. Но при этом не упоминается, что наш ВВП, по официальным данным, был почти в 2 раза меньшим, чем в США. Более того, профессор В.М. Кудров — отличный экономист, с которым я проработал ряд лет в ИМЭМО, — утверждал, что даже по официальной статистике соотношение между СССР и США по национальному доходу, промышленному производству, капитальным вложениям оказалось в начале 80-х годов хуже, чем прежде. Более того, Кудров писал: «Во-первых, ЦСУ СССР сознательно завышало практически в два раза соотношение СССР и США по объемам произведенного национального дохода и промышленного производства. На деле в 70 — 80-е гг. прошлого века оно было равно соответственно 30 и 40 %… Вовторых, сознательно завышались — также практически в два раза — темпы экономического роста СССР… В-третьих, в публикациях ЦСУ СССР резко занижались данные о военных расходах и резко завышались — о реальных доходах населения, урожаях зерновых, потреблении мяса на душу населения и т. д.»[28]

Глубинные экономические причины краха Советского Союза проявились в структурном кризисе административно-командной системы. В советский период было достигнуто очень многое — СССР стал индустриальной державой, освоены богатейшие нефтяные месторождения в Западной Сибири (и сегодня вся добыча нефти России осуществляется с этих месторождений), совершен прорыв в космос, установлен ракетно-ядерный паритет с США. Все это было достигнуто при административно-командной экономической модели, которая сделала возможной концентрацию мобилизационных усилий и всего потенциала страны на этих важных прорывных участках. Большие достижения обозначились у советского высшего образования, возведено в закон получение среднего образования для всех детей, развивалась система профессиональнотехнической подготовки. Страна читала и училась. Но одновременно в упадок приходили целые отрасли, предназначенные для удовлетворения повседневных потребностей человека. Куда ни глянь, образовывались дефициты, пустели полки магазинов. И все это происходило уже тогда, когда, казалось бы, трудности должны были быть преодолены: позади остались годы разорения села ради такой важной цели, как индустриализация страны, бесправного положения колхозников, которые, не имея паспортов, не могли покинуть предписанное им место работы. Уже позади было и поистине героическое восстановление страны, пережившей страшные жертвы и разрушения во время Второй мировой войны. Народ все это вынес, пережил, уповая на то, что такой трудный путь ведет к счастливому будущему. А оно не наступало…

Согласно марксизму, производительные силы развиваются быстрее и эффективнее, если их характеру соответствуют производственные отношения. По идее, такие «социалистические» производственные отношения были установлены в Советском Союзе. Однако с этим марксистским положением пришла в явное противоречие нарастающая отсталость Советского Союза от развитых капиталистических стран в использовании в невоенной области высоких технико-технологических достижений, в росте производительности труда и, что сказывалось наиболее болезненно, в жизненном уровне населения.

Хотели ли реформировать экономическую модель, чтобы преодолеть динамику такого отставания? На таких мерах было сосредоточено внимание во время перестройки. В 1987 году был принят Закон СССР «О государственном предприятии (объединении)», который прокладывал путь к самостоятельности, самоокупаемости и самофинансированию субъектов хозяйственной деятельности в сфере государственной собственности.

Особое значение придавалось закону «О кооперации в СССР», принятому в 1988 году. Сыграл положительную роль тот факт, что один из лучших советских экономистов С.А. Ситарян был руководителем комиссии по подготовке этого закона и докладывал его на политбюро. «Открыто не говорилось, что нужна частная собственность, но высказывалась идея наряду с государственной собственностью начать развитие кооперативной собственности, что уже было серьезной попыткой размыть государственную собственность как единственную форму владения ресурсами в стране» — так описал Ситарян настроения у прогрессивной части советских экономистов.[29] Другая предлагаемая модификация во время перестройки заключалась в переходе от показателя валового продукта к показателю реализации продукции, к учету прибыли как движущей силы производства.

Исходя из неприемлемости догматического подхода к марксистскому учению и с учетом того, что в СССР в то время проявился целый ряд противников развития кооперации именно по «теоретическим» соображениям, я писал в статье, опубликованной в газете «Правда»: «В условиях административно-командной экономической модели эта роль (кооперации. — Е. П.) либо практически отрицалась, либо низводилась до сугубо второстепенной, подсобной. При этом даже делался теоретический вывод о необходимости постепенного свертывания кооперативной собственности, утверждения единообразия в виде собственности государственной, которая якобы в единственном числе определяет лицо социализма… Даже такая производственная кооперация, как колхоз, во многом утрачивала хозяйственную самостоятельность, лишалась кооперативного характера, трансформировалась в разновидность государственного предприятия».[30]

Напомню, что «Правда» была органом ЦК КПСС, и публикуемые в ней материалы отражали официальную линию. А она заключалась в тот период в использовании закона о кооперации для перестройки хозяйственного механизма СССР.

Многие рассчитывали на то, что вовлечение в реформирование экономики крупных ученых будет способствовать прорывному успеху, но их ждало разочарование. Были созданы группы под руководством академика Л.И. Абалкина и академика С.С. Шаталина, которые предложили ряд интересных идей реформирования экономики. Но принципы, декларированные в законах, и серьезные предложения, поступившие от групп Абалкина и Шаталина, не были претворены в жизнь. Их осуществление должно было вести к рыночной конкуренции, рыночным, наряду с государственным, механизмам регулирования, экономической свободе. Горбачев колебался, находясь под огнем обвинений справа — за «недостаточную реформистскую деятельность» и слева — «за сдачу социалистических позиций».

Между тем жизнь требовала быстрых решений, призванных ускорить экономический рост и создать условия для улучшения благосостояния населения через активизацию сельскохозяйственного производства, торговли, услуг. Эти задачи не были решены. Усилия по реформированию экономики зашли в тупик: если и были поколеблены директивные регуляторы промышленности, то это не сопровождалось радикальными изменениями, которые могли бы привести к государственно-частному партнерству в крупной и средней промышленности и особенно — к рыночной конкуренции.

Ухудшению экономического положения способствовали огромные вычеты из государственного бюджета, к чему привела бездарная антиалкогольная кампания, а также объективные причины — чернобыльская трагедия, страшное землетрясение в Армении и выпавшее на время перестройки резкое падение цен на нефть, а начиная с 70-х годов Советский Союз уже садился на «нефтяную иглу».

Нельзя замалчивать, что после смерти Сталина не только в перестроечный период, но и до этого предпринимались попытки найти выход из кризиса административно-командной экономической модели. Но каждый раз неудачные. Ушла в небытие реформа 1965 года, связанная с именем председателя Совета министров СССР А.Н. Косыгина. В 1968 году фактически отказались от выдвижения на первый план экономического стимулирования предприятий, заинтересованности работников в росте эффективности производства, определения прибыли в качестве важнейшего экономического критерия.

Косыгинская реформа появилась на свет в результате объективных обстоятельств — неудачи предыдущего реформирования экономики при Н.С. Хрущеве. Уже в последние годы пребывания у власти Никиты Сергеевича «наверху» начиналась борьба за отход от волюнтаристской экономической политики, вершиной которой стали создание совнархозов, огосударствление колхозов, раздел партийных органов на местах на те, которые руководят промышленностью, и те, которые руководят сельским хозяйством. 9 сентября 1962 года в «Правде» появилась статья профессора Харьковского государственного университета Е.Г. Либермана с характерным заголовком «План, прибыль, премия». На статью сразу же обратили внимание и у нас, и за границей. Более того, за рубежом Либермана называли истинным автором последовавшей в 1965 году косыгинской реформы, в иностранной литературе даже был пущен в ход термин «либерманизация» советской экономики.