Александр Дюма - Графиня де Монсоро

• Название: Графиня де Монсоро
• Автор: Александр Дюма
• Издательство: Арт-Бизнес-Центр
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1992
• ISBN: 5-7287-0014-4

---

— И в самом деле, — сказал молодой человек, сокрушенно разглядывая свои короткие штаны, сплошь забрызганные грязью, — мне, как Эпаминонду Фиванскому, очевидно, придется провести три дня дома, ведь в моем гардеробе всего одни штаны и один камзол. Но, простите, как мне показалось, вы соблаговолили задать мне какой-то вопрос?

— Да, сударь, я хотел у вас спросить, как вы попали в тот дом.

— Весьма простым и в то же время очень сложным путем.

— Интересно!

— Господин граф, извините, я был так потрясен, что обращался к вам, не называя вашего титула.

— Какие пустяки, продолжайте.

— Господин граф, вот моя история: я живу на улице Ботрейи в пятистах двух шагах отсюда. Я бедный ученик хирурга, но, могу вас заверить, рука у меня довольно умелая.

— Я имел случай в этом убедиться, — сказал Бюсси.

— Учился-то я усердно, — продолжал молодой человек, — да вот пациентов не заимел. Меня зовут, как я уже говорил, Реми ле Одуэн; Реми — потому, что такое имя дали мне при крещении, и Одуэн — потому, что я родился в Нантейль-ле-Одуэне. Семь или восемь дней назад за Арсеналом какого-то бедолагу как следует полоснули ножом, я зашил ему кожу на животе и очень удачно втиснул туда кишки, которые вывалились было наружу. Эта операция принесла мне некоторую известность в округе, и, видимо, благодаря ей мне посчастливилось: вчера ночью меня разбудил чей-то приятный голос.

— Голос женщины! — воскликнул Бюсси.

— Да, но не спешите с выводами, господин граф, какой бы деревенщиной я ни был, все же я понял, что это голос служанки. Я их знаю: ведь мне гораздо чаще приходилось иметь дело со служанками, чем со знатными дамами.

— И что же вы сделали?

— Я поднялся и открыл дверь, но едва я высунул голову, как две маленькие, не слишком нежные, но и не чересчур загрубелые ручки наложили мне на глаза повязку.

— И вам при этом не сказали ни слова?

— Нет, как же, мне было сказано: “Идите со мной, не пытайтесь разглядеть, куда я вас веду, молчите, вот ваше вознаграждение”.

— И этим вознаграждением…

— …оказался кошелек с пистолями, который вложили мне в руку.

— Ага! И что вы ответили?

— Что я готов следовать за моей очаровательной проводницей. Я не знал, очаровательна она или нет, но подумал, что маслом каши не испортишь.

— И вы последовали за ней без возражений, не требуя никаких гарантий?

— Мне часто приходилось читать о подобных историях, и я заметил, что для врача они всегда кончаются чем-нибудь приятным. Итак, я последовал за незнакомкой, как я уже имел честь вам доложить; меня вели по твердой земле, к ночи подмерзло, и я насчитал четыреста, четыреста пятьдесят, пятьсот и, наконец, пятьсот два шага.

— Хорошо, — сказал Бюсси. — Это было умно с вашей стороны. И вот теперь мы, по-вашему, должны быть у той двери?

— Во всяком случае, где-то поблизости от нее, потому что на сей раз я насчитал четыреста девяносто девять шагов. Конечно, хитрая девчонка могла повести меня окольным путем, по-моему, она была способна выкинуть со мной подобную штуку.

— Да, допустим, она приняла меры предосторожности, тем не менее, будь она даже хитра, как сам дьявол, наверное, она все же сболтнула вам что-нибудь, назвала какое-то имя?

— Никакого.

— Может быть, вы сами что-нибудь приметили?

— Только то, что можно приметить пальцами, приученными в иных случаях заменять глаза, а именно дверь, обитую гвоздями, прихожую за дверью, в конце прихожей — лестницу.

— Слева?

— Вот именно. Я даже сосчитал ступеньки.

— Сколько их было?

— Двенадцать.

— И потом сразу вход?

— Думаю, что сначала коридор: открывали три двери.

— А потом?

— А потом я услышал голос. Ах, на сей раз это был голос госпожи, такой нежный и мелодичный.

— Да, да. Это был ее голос, клянусь вам.

— Вот уже кое-что, в чем вы можете поклясться. Дальше меня втолкнули в комнату, где лежали вы, и разрешили снять повязку.

— Вот так.

— И тогда я вас увидел.

— Где я был?

— Вы лежали на постели.

— На постели с пологом из белого шелка с золотыми цветами?

— Да.

— А стены комнаты увешаны гобеленами?

— Правильно.

— А потолок расписан фигурами?

— Точно так, а в простенке между окнами…

— Портрет?

— Вот именно.

— Женщины в возрасте восемнадцати — двадцати лет?

— Да.

— Блондинки?

— Да, несомненно.

— Прекрасной, как ангел?

— Еще прекрасней!

— Браво! Ну и что вы сделали?

— Я вас перевязал.

— И отлично перевязали, даю слово!

— Старался, как мог.

— Превосходно перевязали, просто превосходно, милостивый государь, сегодня утром рана почти затянулась.

— Это благодаря бальзаму, который я составил; на мой взгляд, он отлично действует, ибо, не зная, на ком мне его испробовать, я не раз протыкал себе кожу в разных местах и — честное слово! — через два-три дня раны заживали.

— Любезный господин Реми! — воскликнул Бюсси. — Вы замечательный человек, я полон всяческого расположения к вам… Но дальше, что было дальше? Рассказывайте.

— Дальше вы снова потеряли сознание. Голос спросил меня, как вы себя чувствуете.

— Откуда он доносился?

— Из соседней комнаты.

— Значит, самой дамы вы не видели?

— Нет, не видел.

— Что вы ей ответили?

— Что рана не опасна и через двадцать четыре часа затянется.

— И она была довольна?

— Очень. Она воскликнула: “Боже мой, какое счастье!”.

— Она сказала “Какое счастье!”? Милый господин Реми, я вас озолочу. Ну, дальше, дальше!

— Вот и все, никакого дальше. Вы были перевязаны, и мне уже нечего было там делать. Голос сказал мне: “Господин Реми…”

— Голос знал ваше имя?

— Конечно, все из-за того несчастного, которого полоснули ножом. Помните, я вам говорил?

— Верно, верно; итак, голос сказал: “Господин Реми…”

— “Будьте до конца человеком чести, не подвергайте опасности бедную женщину, поддавшуюся чувству сострадания; завяжите себе глаза, позвольте отвести вас домой и не пытайтесь подглядывать по дороге”.

— Вы обещали?

— Я дал слово.

— И вы сдержали его?

— Как видите, — простодушно ответил молодой человек, — иначе я не искал бы дверь.

— Ладно, — сказал Бюсси, — это великолепная черта характера, показывающая, что вы галантный кавалер, и, хотя внутри у меня все кипит от злости, я не могу не сказать: вот моя рука, господин Реми.

И восхищенный Бюсси протянул руку молодому лекарю.

— Сударь! — воскликнул пораженный Реми.

— Вот вам моя рука, вы достойны быть дворянином.

— Сударь, — сказал Реми, — я вечно буду гордиться тем, что имел честь пожать руку отважному Бюсси д’Амбуазу. А пока что совесть моя неспокойна.

— Это почему же?

— В кошельке оказалось десять пистолей.

— Ну и что?

— Это слишком много для лекаря, которому больные платят за визит пять су, а не то и совсем ничего не платят, и я разыскивал дом…

— Чтобы вернуть кошелек?

— Вот именно.

— Любезный господин Реми, вы чересчур щепетильны, клянусь вам; эти деньги вы честно заработали, они ваши по праву.

— Вы думаете? — с явным облегчением спросил Реми.

— Я отвечаю за свои слова, но дело в том, что расплачиваться с вами следовало вовсе не этой даме, ведь я ее не знаю, и она меня тоже.

— Вот еще одна причина вернуть деньги. Сами видите.

— Я хотел вам сказать только, что я тоже ваш должник.

— Вы мой должник?

— Да, и я отблагодарю вас. Чем вы занимаетесь в Париже? Давайте рассказывайте. Поверьте мне свои тайны, любезный господин Реми.

— Чем я занимаюсь в Париже? Да, в сущности, ничем, господин граф, но я мог бы кое-чем заняться, имей я пациентов.

— Ну что же, вам очень повезло; для начала я предлагаю вам одного пациента — самого себя. Поверьте, у вас будет большая практика! Не проходит дня, чтобы либо я не продырявил самое прекрасное творение Создателя, либо кто другой не подпортил великолепный образчик Его искусства в моем лице. Ну как, согласны вы заняться штопаньем дыр, которые будут протыкать в моей шкуре, или тех, которые я сам проткну в чьей-либо оболочке?

— Ах, господин граф, — сказал Реми, — у меня так мало заслуг…

— Напротив, вы именно тот человек, который мне нужен, дьявол меня побери! Рука у вас легкая, как у женщины, и с этим бальзамом…

— Сударь!

— Вы будете жить у меня, у вас будут свои собственные апартаменты, свои слуги; соглашайтесь, или, даю слово, вы ввергнете меня в пучину отчаяния. К тому же ваша работа еще не закончена: вам пора сменить мне повязку, любезный господин Реми.

— Господин граф, — отвечал молодой врач, — я в таком восторге, что не знаю, как выразить свою радость. У меня будет работа! У меня будут пациенты!