Ирина Потанина - Русская красавица. Кабаре

• Название: Русская красавица. Кабаре
• Автор: Ирина Потанина
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современная проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-17-026971-6

Вторая книга цикла "Русская красавица". Продолжение "Антологии смерти".

Не стоит проверять мир на прочность — он может не выдержать. Увы, ни один настоящий поэт так не считает: живут на износ, полагая важным, чтобы было "до грамма встречено все, что вечностью предназначено…". Они не прячутся, принимая на себя все невозможное, и потому судьбы их горше, а память о них крепче…

Кабаре — это праздник? Иногда. Но часто — трагедия. Неудачи мало чему учат героиню романа Марину Бесфамильную. Чудом вырвавшись из одной аферы, она спасается бегством и попадает… в другую, ничуть не менее пикантную ситуацию. Знаменитая певица покидает столицу инкогнито, чтобы поступить на работу в кабаре двойников, разъезжающее по Украине с агитационным политическим туром. Принесет ли это Марине желанную гармонию? Позволит ли вернуться в родной город очищенной и обновленной?

---

— Я пойду, — прошептала я, легонько тронув Дмитрия за плечо. Ждать, пока он выловит кота, усыпит старика, и выудит свою голову из купе, сил не было.

Дмитрий мгновенно переключился на меня. Порывисто пригладил бакенбарды, заученно сверкнул глазами и горячо зашептал:

— До завтра, звезда моя, до завтра! В семь утра буду ждать вас на этом же месте.

— Это покруче, чем в полночь на кладбище, — устало улыбнулась я. — Ваш бы юмор, да в благое русло…

— Что вы, я не шутил, — продолжал разыгрывать страсть Дмитрий, — Утро — самое правильное время в этом сумасшедшем поезде. Единственные часы, когда порядочным влюбленным можно остаться наедине…

Все это я слушала уже из своего купе, Дмитрий балагурил за дверью, я смывала кремом косметику и сонно улыбалась отражению в зеркале, за спиной которого еще доносились обрывки убеждающих фраз Дмитрия.

И вот теперь выходило, будто его вчерашние юродствования я приняла за чистую монету. Подорвалась ни свет, ни заря, стою теперь, трепещу при мысли, что Дмитрий действительно пришел на «свидание» и вообще веду себя довольно-таки глупо. Оправдываться, объясняя, что проснулась я случайно, а о вчерашнем разговоре вообще не помнила, было бы еще хуже.

— Знал, что ты заподозришь в моей вчерашней шутке серьезные намерения, — продолжает злить меня Дмитрий. — Не стал бы вставать, но услышал, что дверь соседнего купе открывается…

— Можешь идти спать, — говорю, — Я попросту собралась принять душ, пока все в него не ринулись…

Сама не понимаю, зачем вру. Сказала бы про храпящую Ринку, объяснила б, что и забыла уже о нашей вчерашней беседе…

— А душем, между прочим, на ходу пользоваться нельзя — запасы воды не позволяют. Считаешь, что на ходу можно к водопроводу станции подключиться? — Дмитрий элегантным «па» перекатывается через откинутую боковую седушку, приближается ко мне вплотную, заглядывает в лицо, многозначительно шевеля бровями. — Нельзя. И ты это прекрасно знаешь!

— Безусловно! — смело отвечаю на его выпад. — Но ровно в семь часов мы должны подъехать на станцию. Красноград уже близко. И это я тоже прекрасно знаю.

— Х-м, — Дмитрий откатывается обратно. — Один-один, — констатирует. — Эх, воспринимали б вы, девушка, мои шутки всерьез, мы бы такие с вами мокасины, маракасы учудили… — он игриво поцокивает языком, будто это может пояснить потаенный смысл его высказывания.

В этот момент поезд дёргается и остаётся вкопанным.

— Ох, Дима, — качаю головой, — Ты болтаешь больше Ерёмы, хотя он вчера утверждал, что всегда являлся чемпионом словопролития…

— Он? Чемпионом? — тут же заводится Дмитрий. — Старый пердун зря хорохорится. Отличная, кстати, идея. Надо будет вызвать его на словесную дуэль. Драться будем за прекрасную даму… Или нет, лучше вызову на дуэль своего соседа Валентина и отвоюю право ночи с Шумахером. Представляешь, мой кот возлюбил этого барана Валентина и спит теперь исключительно на булькающем пузе нашего тенора. Мой верный друг Шумахер и вдруг такая измена… Кстати, «тенор» изначально означало «кастрат». Ты знала? Что ты смеешься? Это правда!

Смеюсь не столько от смысла сказанного, сколько от того, как именно Димка это говорит. Все-таки, у нас в труппе попадаются отличные артисты. Димку б с Еремой, да на большие залы… Ведь действительно талантливые люди.

А играет как! Взял вчера после ужина гитару… Нет, не пел, просто мелодии наигрывал. И все притихли, все заслушались… А я еще и засмотрелась. Так быстро пальцы бегают…

«Гениальная рука!» — отчего-то язвительно бросила тогда бывшая массажистка. Димка самодовольно хмыкнул, пошло отшутился, мол, рука его действительно гениальна, но как орудие ласк, а не… И даже глупость такой шутки меня тогда не напрягла, настолько понравились мелодии…

— А Ерему я действительно вызову на сраженье, — якобы всерьез говорит Дмитрий, не заметив, что я задумалась. — Вижу ведь, как ты на него смотришь. Думаешь, он артистичней меня?! Дулю! У него просто репертуар интересней. А все почему? Потому что мой — отцензуренный. Я вызову Ерёму, даже не на словесную… На сакайскую дуэль. Знаешь, как дерутся дуэлянты этого племени? Щекочут друг друга павлиньими перьями. Кто первый засмеётся, тот и проиграл. Он победит, потому что я смеяться больше вообще не буду. Такая скука тут… Хотя, чего, собственно, можно было ожидать от такого глупого мероприятия? — последнюю фразу он говорит вполне нормальным тоном, без тени клоунады, — Слушай, столько слов одновременно я, наверное, никогда еще не говорил… Может, ты все же охмуришься?

Отрицательно мотаю головой, улыбаясь.

Утро. Даже глубоко любимым людям почти никогда не удавалось вызвать мое расположение в эту пору. А тут — едва знакомый тип. К тому же, артист. Это подразделение мужиков всегда интересовало меня исключительно с эстетической точки зрения. Ведь, как известно, мужики-атритсы всегда отличаются самовлюбленностью и поверхностностью. От недавних мыслей о бурном шквале страстей с Дмитрием, в моей голове не осталось и следа. Вчера была пьяна. В автобусе — слишком одинока. Сейчас я в норме и мыслю достаточно здраво.

Дождавшись, пока к вагону подключат все необходимые капельницы, я тихонько заскакиваю за шампунем и действительно отправляюсь в душ. Конечно, кнопка нагрева на коричневом ящичке категорически отказывалась нажиматься. Тьфу! В прошлый раз воду нам включал проводник…

Душевая распложена в одном из вагонных туалетов. Как в некоторых гостиницах — душ висит напротив зеркала возле умывальника, и ты, подстелив коврик, с наслаждением вертишься на одном квадратном метре пространства, подставляя тело под колючие горячие струи воды. Увы, чтобы вода была, нужно подтащить к поезду необходимые шланги, а чтобы вода была горячей, нужно включить нагреватель.

— Эй! — высовываюсь в вагон, — Дим, ты не мог бы помочь… Тут нагреватель не включается.

Говорю без тени игривости. Дмитрий воспринимает правильно, спокойно заходит, по-деловому всматривается в прибор.

— Бабы, что с вас взять, — сокрушается. — Тут же ясно нарисовано, сначала включить воду.

С этими словами Дмитрий поворачивает кран, и оставленный кем-то в неправильной позе душ, резко обдаёт меня ледяной водой. Прикрываю рот обеими руками, чтоб не завизжать, мечусь, ища спасения, и в результате, вся мокрая, заскакиваю с ногами на крышку унитаза. Все нижние поверхности вокруг нас покрыты слоем ледяной воды. Дмитрий быстро давит вожделенную кнопку.

— Сейчас нагреется, не боись, — шепчет мне и отрывает взгляд от прибора, — Ой! — говорит, сглатывая.

На миг смотрю в зеркало. Мокрая, со слипшимися волосами, в абсолютно прозрачном, прилипшем к коже белом костюме… Холодный душ разгоняет утреннее бессилие, собственный вид направляет мысли в не совсем цивильное русло. Ну и что, что артист? Я ж не детей с ним растить собираюсь… И вообще, не знак ли это — такие картинки в зеркале.

Стираю с лица бегущие от волос струйки. Ловлю серьезный взгляд Дмитрия и не могу уже от него оторваться.

— Ты правда сразу понял, что я проснулась из-за нашего вчерашнего разговора? — выдавливаю из себя кокетство, потому как думаю, что ему это сейчас нужно. Это глупо, но полезно. Мужики любят, когда ими поражаются. Мне все равно — а ему приятно…

— Нет. Я тебя просто на понт взял. Это очень плохо?

— Хуже не придумаешь, — отвечаю серьезно. — Вину придется искупать…

Дмитрий понимает мои слова по-своему (может даже правильнее, чем я сама себя понимаю), захлопывает дверь и закрывает защёлку.

— Для начала искупаю Марину. С виной позже разберемся… Иди ко мне.

Ну, я и иду…

Шквал… Впиваемся губами, вспомнив вдруг оба, как давно этого желали. Пальцы шарят в поисках застежек, языки ощупывают непривычные, незнакомые еще губы… Подныриваю под его футболку, в поисках спасения от воды и укрепляя объятия… Скорее! Высвободиться от налипшего между нами материала, соприкоснуться телами, делиться сердцебиением… Как всегда в первый раз все скомкано, смазано, подчинено одному лишь острому желанию, и больше ничему. Я даже не запомнила его плечи на ощупь…

— Эй, сколько можно! Дайте сначала всем совершить утренние процедуры, а потом уже мойтесь! Кто вы там внутри? — в дверь колотит Валентин.

— Минуточку! — отвечаю громко.

— Что значит, минуточку? Эй? Я уже много больше тут жду… Да с кем я разговариваю, в конце-то концов?!

Дима прикрывает мои губы ладонью, отмахивается, мол, «не обращай внимания». Крепко сжимая, возвращает мою соскользнувшую, было, ногу себе за спину.

— Твою мать! Ну что они все, сговорились, что ли…

Раздаётся звонок и я, сама не понимая, что творю, лезу в стоящую на полкочке у зеркала косметичку за телефоном. Ругаясь себе под нос, недовольно хмурюсь, но трубку беру, а, видя имя звонящего, радуюсь совершенно искренне.