Дмитрий Оськин - Записки прапорщика

• Название: Записки прапорщика
• Автор: Дмитрий Оськин
• Издательство: Федерация
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1931

Записки Дмитрия Оськина — очевидца предреволюционных и революционных событий 1916-17 годов, выходца из крестьян, солдата, прошедшего три года Первой мировой войны и получившего чин младшего офицера за военные подвиги…

---

Поднялся большой шум.

Подполковник Нехлюдов, старик лет шестидесяти, брызжа слюной, визгливым голосом начал кричать, что он тоже получил из Тулы письмо, в котором пишут, что совершенно нет никакой уверенности в безопасности семьи, что на дню по пять раз приходят спрашивать, нет ли оружия, а тут всякие глупости преподносят вроде того, что солдатам надо говорить «вы».

Выступил Боров:

— В нашем полку сейчас до пятидесяти человек офицеров, из этого числа не более шести человек приходится на Тулу. Нам не хватит офицеров в полку для того, чтобы в каждый город послать своих представителей. Послать представителя в Петроград — тоже нелепо. На фронте пятьсот полков, и если каждый пошлет своего представителя, это будет пятьсот человек. Мы знаем, что в Петрограде образован Совет рабочих и солдатских депутатов, причем среди депутатов имеются и офицеры. Этот совет и будет защищать интересы военнослужащих и в тылу и на фронте. Не поддержать и не выполнять беспрекословно и полностью распоряжения Временного правительства мы не можем. Это — то правительство, которое выведет страну из тупика и которое доведет войну до победного конца. Это не правительство Штюрмеров и Распутиных.

Затем Боров, приняв более примирительный тон, обратился в сторону кадровых офицеров:

— Братья, старые кадровые офицеры, зачем нам иметь рознь между собой? Все мы служим одному делу, делу войны с немцами, делу обеспечения победы для новой свободной России. Бросьте деление на прапорщиков и не прапорщиков, на окончивших военное училище и на произведенных из унтер-офицеров. Мы должны слиться с солдатами и сообща делать общее дело. Мы просим вас, кадровые офицеры, принять нас в свою семью и сообща вести дальнейшую работу.

Последняя часть речи Борова меня возмутила. Я выступил с резким заявлением.

— Призыв Борова к кадровым офицерам, — несколько волнуясь начал я, — был произведен лично от его имени. Никто не уполномочивал его так говорить. Совершенно дикими кажутся просьбы и мольбы Борова от имени пятидесяти некадровых офицеров к имеющимся здесь пяти-шести кадровым о приеме нас в их семью. Я думаю, что более верно отражу точку зрения большинства, если скажу, что сейчас кадровые офицеры должны просить нас принять их в нашу семью, а никак не мы их.

— Дерзость! Безобразие! — закричал Савицкий. — Неуважение к нашим чинам! Я отказываюсь дальше председательствовать! — и он выскочил из-за стола.

Петров, Боров и несколько других бросились к Савицкому, уговаривая вести собрание.

— Зачем вы его уговариваете! — крикнул я вместе с Калиновским. — Пусть себе идет, а вместе с ним могут отправляться и другие. Для того, чтобы сидеть во время боев за пять верст от окопов, найдутся люди. Не они солдат в бой ведут.

— Ты не имеешь права так говорить, — подступили ко мне Ущиповский и Петров. — Вчера еще говорили о соблюдении максимальной дисциплины, а сегодня ты же ее нарушаешь.

— Я тут не причем. Это все Боров напутал. Зачем ему нужно было с такими мольбами выступать? Эка важность, пять кадровых офицеров.

Савицкий вернулся к столу.

В эту минуту в офицерское собрание вошло несколько солдат. Один из них протиснулся к столу председателя и, обращаясь в сторону офицеров, сказал:

— Господа офицеры, мы пришли сюда по выбору наших рот, чтобы узнать, о чем вы здесь разговариваете, чтобы потом рассказать солдатам.

Лица кадровых офицеров выражали растерянность.

— Кто их сюда пустил? — закричал Савицкий.

— А почему же и не пустить? — закричали другие.

— Я закрываю собрание!

Калиновский подошел к Савицкому:

— Николай Федорович, не делайте этого. В присутствии солдат скандалы устраивать не следует. Мы должны сказать, о чем мы здесь толкуем, и разрешить им присутствовать. Подумайте, какие могут быть последствия, если солдаты перестанут доверять офицерам.

Савицкий остыл. Сел на свое председательское место и сказал, обращаясь к солдатам:

— Мы здесь собрались по распоряжению командира полка, чтобы обсудить некоторые свои вопросы. Если они вас интересуют, то я могу их вам передать.

— Очень интересуют, господин полковник, — настойчиво произнёс солдат.

Савицкий растерянно посмотрел по сторонам, не зная, что собственно он должен сообщить солдатам.

— Разрешите мне, господин полковник, я объясню, — попросил Калиновский.

— Пожалуйста, прапорщик, — понуро согласился Савицкий.

— Мы здесь собрались, товарищи солдаты, затем, чтобы сказать, что мы целиком и полностью поддерживаем Временное правительство и обязуемся выполнять все его требования и распоряжения. Потом мы полагаем организовать совет офицерских и солдатских представителей, которые должны находиться при штабе полка. Наконец, мы высказываем пожелание, чтобы между солдатами и офицерами было возможно более единения.

Солдаты внимательно выслушали Калиновского, и один из них попросил слова.

— Господа офицеры, — начал он, — я так думаю, что теперь прошли те времена, когда царь Николашка (Савицкого передернуло от этих слов) гнал нас на убой, как серую скотинку. Николашке дали по шапке и его министрам, и еще многие получат, если к солдатам будет старое отношение. Новое правительство знает нужды солдат, потому уравняло нас в гражданских правах. За это мы обязуемся блюсти дисциплину не хуже чем до сих пор. Революционная дисциплина у нас будет во какая! — энергично помахал он кулаком. — Крепче некуда. Мы считаем, что немца мы побьем и теперь воевать будем лучше, чем раньше. Теперь мы знаем, за что воюем, чего не знали раньше. У нас будет свободная Россия, у нас будет земля, которой до сих пор владели помещики. Для наших детей будут школы, не будет полиции, которая издевалась над нами и над рабочими. Никакой контр-революции мы не допустим. Винтовку мы держим крепко, как против неприятеля внешнего, так и против врага внутреннего. А за то, что вы хотите выбрать совет солдатских и офицерских представителей, мы вам скажем солдатское спасибо.

Молодые офицеры дружно зааплодировали выступившему солдату.

Что оставалось делать Савицкому?

— Братцы, — начал он, — товарищи, вы все знаете меня, Савицкого. Разве я когда-нибудь был плохим офицером, разве я не заботился о вас, как и все другие кадровые офицеры, разве я не болел вашими нуждами? Мы с радостью приветствуем приказ о предоставлении гражданских прав солдатам. Мы сами решили образовать совет солдатских и офицерских представителей, чтобы офицеры и солдаты совместно осуществляли общее дело. Если кто-нибудь среди нас позволит себе плохо обращаться с солдатами, тот будет с корнем вырываться из наших рядов, — с пафосом закончил Савицкий. — Я предлагаю, господа, принять те предложения, какие внес прапорщик Калиновский, и доложить командиру полка на утверждение.

Ну и Савицкий! Ну и прохвост же!

* * *

Весь полк ходит в красных бантах. Но самый большой и самый красный на груди у Савицкого. Посещая роты своего батальона, он собирает вокруг себя солдат, шутит, рассказывает анекдоты, называет каждого на «вы», говорит «товарищ» и т. д. Один Хохлов по-прежнему ходит озлобленный. К общему удовольствию всего полка он получает назначение в другую дивизию.

* * *

Назначена присяга Временному правительству.

Весь полк созван для принятия присяги в Ветерлецкий лес. Я во главе своей команды по сбору оружия и похоронной построился на левом фланге. Каждая рота и команда имела красный флаг с надписью: «Да здравствует свободная Россия!» У всех солдат в петлицах красные ленточки. Настроение повышенное. Кругом шутки, смех, говор.

В девять утра полковой священник на устроенном по середине выстроенного полка аналое разложил евангелие, крест, отслужил молебен и готовился уже читать присланный текст присяги.

По статуту положено, что во время присяги перед проходящими для целования креста и евангелия должно быть склонено полковое знамя. При поднесении знамени к аналою раздалась команда:

— Смирно! По-о-д знамя! С-л-у-ш-а-й! На караул!

Полк исполнил команду, а оркестр заиграл марсельезу.

Новая команда:

— К но-ге!

Вдруг из рядов рот раздались крики:

— Долой вензель Николая со знамени!

— Долой! Долой! — подхватил весь полк.

Крики неслись настойчивые и упорные. Командир приказал закрыть вензель красным платком. Наступило успокоение, и священник приготовился к чтению присяги.

Однако успокоение было недолгим. Вновь раздались крики:

— Убрать знамя совсем! Не надо нам его, под ним грязные дела совершались в 1905 году!

— Долой! Долой! Долой! — неслось со всех сторон.

Командир полка вызвал к себе офицеров и предложил им разъяснить в ротах значение знамени, как полковой эмблемы, и убедить, что требование солдат убрать знамя является необоснованным. Офицеры стали разъяснять в своих ротах, что факт присутствия знамени ничем не хуже факта присутствия полкового священника при присяге, что знамя олицетворяет собой боевые традиции полка и принимать присягу не под знаменем — неудобно. Однако разъяснение не подействовало, солдаты продолжали стоять на своем. Разъяснение тянулось более часа. Несмотря на морозный день и на то, что приходилось стоять на снегу, несмотря на пронизывающий холод, солдаты не соглашались приступить к присяге, пока не уберут знамени.