Уильям Каглин - Доказательство умысла (в сокращении)

• Название: Доказательство умысла (в сокращении)
• Автор: Уильям Каглин
• Издательство: Издательский Дом Ридерз Дайджест
• Жанр: Триллер
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-89355-236-2

У печально известного своим вздорным нравом писателя Майлза Дэйна убивают жену. Защищать его берется адвокат Чарли Слоун. Как бы кропотливо и старательно ни восстанавливал Слоун картину преступления, к развязке он оказывается не готов.

---

— По телефону вы дали понять, что хотите показать мне нечто необычайно интересное.

Лайза взяла потертый кожаный портфель, поставила его на стол.

— Будьте добры, мистер ван Бларикум, переставьте ваш стакан на пол, — сказала она и опустила туда же свой.

Некоторое время ван Бларикум вглядывался в нее, затем поставил стакан со скотчем у ножки стола. Лайза открыла портфель, достала оттуда белую папку, протянула ее ван Бларикуму. Когда он открыл папку, правый его глаз расширился, а левый сузился.

— Боже милостивый! — произнес он. — Откуда это у вас?

Я, стараясь не привлекать к себе внимания, вытянул шею и посмотрел на соседний столик. Большой лист плотной бумаги — судя по всему, оттиск с японской гравюры на дереве. Гравюра изображала мужчину, совершающего половой акт с женщиной в маске.

— Последняя из знаменитых тридцати девяти эротических сцен Хаякавы. Отпечатаны в 1825 году в количестве шести экземпляров. Из шести комплектов полный сохранился только один. Насколько мне известно, еще один, почти полный, находится, скажем так, в частном владении, верно? — Лайза понимающе улыбнулась. — К сожалению, его владельцу не хватает, как мне говорили, именно этого оттиска.

Ван Бларикум смотрел на Лайзу, и в глазах его читалась странная смесь эмоций. Он перевернул лист, пристукнул пальцем по красному кружку на обороте.

— Мне этот оттиск известен. Здесь стоит штамп музея «Метрополитен». Эта копия принадлежит «Мету».

Лайза улыбалась по-прежнему:

— Принадлежала. Потом музей ее продал.

— Нет, не продал. Я бы услышал об этом. — Ван Бларикум сжимал и разжимал челюсти. — Вы зазвали меня в людное место, чтобы показать краденую гравюру. Мне это совсем не нравится.

Лайза пожала плечами:

— Хорошо. Верните ее мне, и я уйду.

Ван Бларикум, похоже, не мог заставить себя выпустить оттиск из рук. Он украдкой огляделся по сторонам. К моему ужасу, наши глаза встретились. Я вежливо улыбнулся и отвел взгляд. По счастью, он не узнал меня, хотя, наверное, и видел мое лицо в выпусках новостей.

— Мистер ван Бларикум, — мягко и вкрадчиво произнесла Лайза, — вам этот оттиск интересен или нет?

Ван Бларикум не ответил.

Лайза перегнулась через стол, вытянула лист у него из рук и уложила обратно в портфель.

Наконец ван Бларикум наклонился, чтобы поднять с пола свой виски. На полпути к поверхности стола стакан выскользнул у него из руки. Ван Бларикум попытался поймать его, но не успел — стакан разбился вдребезги.

Ван Бларикум отдернул руку:

— О черт!

С руки капала кровь. Ван Бларикум вытащил из кармана белый носовой платок, кое-как обмотал им порезанный большой палец.

— Сколько? — хрипло спросил он.

Лайза достала ручку, написала на салфетке несколько цифр. Ван Бларикум взглянул на салфетку, улыбнулся и снова опасливо огляделся по сторонам.

— Ну что же, мне очень жаль, но в данных обстоятельствах я действительно ничего вам предложить не могу. Слишком уж много неясностей в происхождении этой вещи. — Он тоже что-то написал на салфетке, пододвинул ее к Лайзе. — Это номер моего личного телефона. Позвоните мне, если у вас найдется для меня что-нибудь, э-э, более чистое.

Что в точности было написано на салфетке, я различить не мог, однако там, судя по всему, стояло его имя и какое-то число с немалым количеством нулей. Встречное предложение.

— Какая жалость, — произнесла Лайза. — Наверное, мне придется обратиться к кому-то еще. Но, если вы передумаете, вот вам мой сотовый.

Она перечеркнула первое число и написала под ним другое. И оно тоже не было номером телефона.

Ван Бларикум протянул руку, задумчиво постукал кончиком указательного пальца по салфетке. И наконец, легко кивнув, сказал:

— Хорошо.

Лайза склонилась к нему через стол — доверительно, точно заигрывая. Казалось, она очень старается дать ван Бларикуму возможность заглянуть в вырез ее блузки.

— Я расскажу вам один секрет, если вы расскажете мне другой, — загадочно улыбнувшись, произнесла она.

Ван Бларикума, похоже, цифра, стоявшая на салфетке, интересовала куда больше, чем грудь Лайзы.

— Секрет? — наконец переспросил он.

— У каждого из нас имеются свои маленькие извращения, м-м? — сказала, обнажая зубы в улыбке, Лайза. — Я хотела сказать, странности.

В глазах ван Бларикума появился влажный, голодный блеск, однако он молчал.

— Я, например, просто с ума схожу от слухов о знаменитостях.

Ван Бларикум смотрел на нее.

— И что?

— Расскажите мне о ней.

Ван Бларикум помолчал, затем:

— О ком?

— Вы знаете, о ком. О ней, о Майлзе. Об их прошлом.

Ван Бларикум прищурился, нервно оглядел комнату. Наши взгляды снова встретились. Я увидел у него в глазах узнавание.

Он медленно встал, покачал головой:

— Вы отвратительные, порочные, дешевые, жуткие, уродливые людишки. Неужели у вас нет никакого стыда?

Он сорвал с руки платок, помахал тряпицей с красным пятном перед лицом Лайзы.

— Что такое? — спросила Лайза. Теперь она блефовала, стараясь разогнать его подозрения.

— Вы ведь уже разговаривали с Мак-Дейрмидом, верно? Так вот, если Майлз выкрутится, кровь моей сестры будет на ваших руках! — Он все же сорвался на крик. И бросил Лайзе в лицо покрытый кровью платок.

А когда тот упал на стол, ван Бларикум повернулся ко мне и произнес медленно и злобно:

— Знаете, что самое смешное, Слоун? Выкрутится он или нет, не важно. Майлз нацелился на ее деньги. Но вот их-то он никогда и не получит. — Ван Бларикум слабо улыбнулся. — Никогда и ни за что. Разве Мак-Дейрмид не сказал вам об этом?

— Майлза ее деньги никогда не интересовали, — ответил я.

— Да? Ладно, присмотритесь к его физиономии, когда ублюдок явится за состоянием Дианы. И вы узнаете подлинную правду.

— Какие-то осложнения? — Рядом со мной вдруг появился метрдотель, неуверенно поглядывавший на окровавленный платок.

— Никаких, — ответил я и, подобрав платок, сунул его в карман. — Собственно, мы уже уходим.

— Ну, в общем, все это можно было проделать и получше, — сказала Лайза. Мы с ней сидели в чрезмерно дорогом ресторане нашего отеля, и она все поглядывала на меня с нервной улыбкой.

— Ты старалась, — ответил я. — И если хочешь знать мое мнение, ты очень хорошо поработала.

Мы заказали еду, потом я спросил:

— Ладно, раз ты молчишь, придется спросить мне. Откуда взялся оттиск?

— Я ползала по Интернету, пытаясь выяснить что-нибудь о семье ван Бларикумов. Оказалось, что Роджер — известный коллекционер японской эротики. А у меня есть… Ну, в общем, один знакомый. Специалист по азиатскому искусству, работающий в музее «Метрополитен». Он сказал мне, что в «Мете» хранится оттиск, за которым ван Бларикум гоняется уже многие годы. Ну, я и встретилась с этим знакомым, надеясь заполучить оттиск. На время. Он мне, естественно, отказал. И я накачала его «Гленфиддичем» до полного одурения, так что он…

Она примолкла и некоторое время смотрела в окно.

— Короче говоря, — продолжила она, — напившись, он повез меня к «Мету» и вынес оттуда через заднюю дверь этот оттиск — одолжил его мне на двадцать четыре часа, примерно так.

Она опустила взгляд в пол.

— Знаешь, странно. Одна моя половина гордится тем, что я так ловко все провернула, а другая испытывает отвращение.

— Точное описание первых тридцати с небольшим лет моей жизни, — отозвался я.

Мы посидели в молчании, пока нам не принесли еду. Я вгрызся в своего цыпленка. Лайза вяло ковырялась в салате.

Неожиданно она подняла на меня полный энтузиазма взгляд:

— Как по-твоему, о чем, собственно, говорил ван Бларикум? «Присмотритесь к его физиономии, когда ублюдок явится за деньгами Дианы»?

— Полагаю, о том, что, когда Майлз придет за наследством Дианы, на лице у него будет написана жадность.

Лайза нахмурилась:

— Да, но он еще сказал, что Майлз никогда, ни за что не получит этих денег.

— Бессмыслица какая-то, верно? Но может быть, для нас куда важнее выяснить, кто такой Мак-Дейрмид? Ты попросила Роджера рассказать о прошлом Дианы, и он практически сразу сказал: «Вы ведь уже разговаривали с Мак-Дейрмидом, верно?»

— А, хорошо, что ты об этом вспомнил, — ответила Лайза. — Я вчера съездила в дом Роджера и слегка подмазала тамошнего швейцара. Он рассказал, что был один старикан, который миллион лет проработал в семье ван Бларикумов дворецким, и что пару лет назад Роджер его уволил. По словам швейцара, если кто и знает о ван Бларикумах что-нибудь интересное, так именно этот старик. А зовут его Иен Мак-Дейрмид.

— Что ж, надо его отыскать, верно? — сказал я.

— Беда только в том, что Мак-Дейрмиду, уже когда его уволили, было лет сто. С тех пор он вполне мог умереть.