Николай Мордвинов - Дневники

• Название: Дневники
• Автор: Николай Мордвинов
• Издательство: Всероссийское театральное общество
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1976

В книгу включены дневники известного артиста Николая Дмитриевича Мордвинова и воспоминания о нем.

---

Обновить основу.

Да, опять по К. С.: как в первый раз, как только что принятое и оцененное.

Опять по Ю.А.: играть классику — как современное, и современное, как классику.

Бессмысленно, неграмотно, неверно, а иногда и преступно фантазировать, когда это не усиливает линию роли и событий, а мельчит их.

В зале тишина, напряженная тишина.

По окончании — шквал. Когда дали занавес, «ура» неслось вперемешку с каким-то звуком, напоминающим «а… а… а…!»

Мы вызывали Ю.А. — опять то же самое.

Аплодисменты длились минут тридцать! Масса цветов. Представители от театров выходили на сцену зареванные, трясут мои руки, молчат, ничего не пытаясь говорить… И это все на зрителе…

На спектакле три исполнителя Отелло. Реакция общая, что у мужчин, то и у женщин, у взрослых и молодых — жмут руки, целуются в губы, лоб, щеки и даже… руки! Вот случай, когда анализ перестал существовать, и никакой «этикет» не является сдерживающим во взаимоотношениях. Видимо — захвачены. На спектакле был и Массалитинов[356]. За кулисы не зашел, и его мнения никто не знает.

Выходя из театра, я услышал на улице «ура». Я не придал этому значения. Подсознательно зафиксировал лишь, что где-то прокручивают пленку с торжествами… Оказывается, огромная толпа ждала актеров и провожала каждого криками «ура».

Когда я вышел, поднялось что-то несусветное… Меня подхватили на руки и стали качать. Потом подняли меня на вытянутые руки и на вытянутых руках понесли через площадь с криком «ура». Увидели Ю.А., который шел рядом, подхватили и его, не выпуская меня. Понесли к машине, усадили, закрыли дверку и всей толпой покатили машину, пока шофер не дал газ и не оторвался.

Признаться… такого я не испытывал. Не мечтал и не думал, что это возможно в наше время.

«РАССВЕТ НАД МОСКВОЙ»

На спектакле опять правительство. Третий день подряд.

А сегодня аплодисменты после каждой картины. Прием в общем хороший, но не восторженный. Да и сами виноваты в том изрядно. Монтировка из рук вон плоха. Почему-то несобранны артисты…

У подъезда опять шумела молодежь, но… на руках никого не несли.

Посол сказал с ноткой огорчения в голосе: «Да, это не Отелло».

Нелепо я чувствовал себя в роли. Тогда, когда вся страна включилась в борьбу за красивые ткани и производство вообще, какая-то директорша сопротивляется, вопреки разуму и логике. Раньше-то это было нелепо, а теперь совсем анекдот. А Курепин ищет «художника и никак найти не может»? Дать бы ему адрес любого художественного училища… тогда совсем нечего будет говорить…

13/X

«МАСКАРАД»

Ажиотаж такой, какого я еще не видел. Изобретают невозможное, чтобы как-нибудь попасть на спектакль.

Зал набит до отказа.

Перед вторым актом народ смял все три кордона, которыми были окружены входы в театр, и с маху плюхались на пол в проходах и перед первыми рядами. Дамы в длинных платьях, мужчины в вечерних костюмах. У стен стояли впритирку. Так народ и не выходил из зала целый спектакль, потому что не имевшие билетов боялись потерять свое место, а имевшие не имели возможности выбраться.

По окончании спектакля бурная овация. Ура. Длилось это полчаса. На каждый мой выход — аплодисменты, зал, стоя, кричал «ура». У театра толпа народу.

Я перехитрил на сей раз публику: вынес огромный букет и стал раздавать по одному цветку, все были довольны, каждый хотел получить цветок.

Когда догадались, страшно хохотали и аплодировали. «Обманул, обманул!».

Целуют меня и справа и слева. Просто так подходят и целуют. Удивительно, целуют и мужчины и женщины, молодые и в возрасте. В губы, в щеки и часто, очень часто, целуют руки. Что такое?

Ужасно все это меня волнует. Люди заплаканные, перевернутые, смотрят в глаза, не могут сказать слово… и только жмут руки или целуют их…

Спектакль очень выиграл от нового оформления. Сейчас еще не отремонтировано и не освещено как следует, но может быть великолепно. Есть эпоха и очень обобщено. Только бы дотянули… на что, по чести, я мало надеюсь.

14/X

ПЛОВДИВ

На вокзале масса народу. Приветливые улыбки, непосредственные реакции, флаги. Транспаранты. Цветы, цветы, речи, приветствия. Ответы. Скандирования «Вечна дружба». Старинный город у гор Родопы, среди пяти высоких холмов. Река Марица. Город — свидетель римского, греческого и турецкого владычества.

Сам город — рядовой в новой части; в старой части представляет исключительный интерес. Вечером пошел бродить по этой части города. Улочки такой ширины, что расширяющиеся верхние части зданий, как на подпорках, на кронштейнах террасы, подходят так близко друг к другу, что утром можно поздороваться с хозяином дома, что напротив, за руку. Внутренние дворики на турецкий манер за высокими стенами. Фонтан. Цветы.

Постоял, подумал, помечтал. Пахнуло давней стариной — се настроениями, историей, колоритом, привычками, обычаями… Сколько судеб знали эти стены…

Вот крепостная стена…

Мост времени Рима.

Войны, завоевания. Походы, пленения…

С горы прекрасный вид на город.

Большой город. Кажется, тысяч сто тридцать.

Ночью поехал на другой конец города, на другую гору — Бунарджего. Город ночью в огнях, будит другие мысли. Это — настоящее, скорее — будущее города, страны.

16/X

«ОТЕЛЛО»

Народу в театре — что-то невообразимое. Опять прорвались в зал, а очень многие смотрели спектакль из фойе. Начали спектакль с ними. Они усаживались, а мы не учли, по обыкновению, этого и начали спектакль. Артисты же не сумели заинтересовать их так сильно, да к тому же Петросяну — он сегодня Яго — это и не под силу. Потом слушали внимательно.

В пятом акте волновались очень.

Долго, стоя и крича, аплодировали.

На сцену несли и несли: ящики с виноградом, ящики с яблоками, цветы, ящики с вином. Сцена превратилась во фруктово-цветочный ряд.

А на концерте, который давали наши товарищи, преподнесли им… живого ягненка. Причем, рассказывают, он вёл себя вполне добропорядочно, пока не начались приветствия: тогда он опережал всех и блеял. Было весело.

17/X

ГАБРОВО

Городок небогатый.

Текстильщики.

Я болен гриппом и не пошел на встречу. Наши шли до театра по коридору из людей.

По тихой прорвался на Шипку.

Огромное впечатление.

Величественный горный ландшафт. К сожалению, подножия гор были в облаках.

Мне запретили ехать, чтобы не сорвать спектаклей, но я правильно сделал, что поехал. Нельзя не поклониться этим святым местам.

Где только не рассыпаны косточки русского солдата!

Орлиные скалы… Отсюда сбрасывали камни и… убитых товарищей… Отбивали атаки турок…

Сейчас здесь стоит монумент[357] высотой в несколько этажей, памятник вечной славы, в память легендарных боев русского оружия, поставленный благодарным народом за двоякое освобождение страны и в знак любви.

20/X

ВАРНА

«ОТЕЛЛО»

Играл будучи больным.

Много фокусничал и под конец все-таки охрип.

Прием восторженный, но менее яростный, чем на предыдущем спектакле. Да и спектакль играли спустя рукава. Этого и боюсь. Успокоились и можем превратить праздник в будни.

26/X

ТЫРНОВО

Старая столица Болгарии. По исчислению, организована до нашей эры. Но старины в городе не сохранилось никакой, кроме Кремля XIII века, который сейчас откапывают, да и тот нащупывается только в фундаментах. Стены были разобраны турками как строительный материал.

Город расположен на высоких холмах террасами, дом выше дома, и все вместе отражается в тихом зеркале протекающей по ущелью реки.

Это очень красиво, самобытно, неповторимо. Есть некоторая перекличка с Тифлисом, но все здесь значительнее, величественнее и красивее.

В улицах, узких и кривых, то спускающихся под гору, то поднимающихся вверх, невозможно разобраться.

Как в каждом городе, несколько памятников русским воинам.

Встреча была такая, что может характеризоваться только как демонстрация: «Вечна дружба, Моссовет» и т. д. Снимают на фото, на пленку, речи, цветы, букеты цветов, площадь цветов…

Радушие, непосредственность, доброжелательство.

Возложили цветы на братскую могилу.

27/X

ПЛЕВЕН

Перрон переполнен народом.

Площадь у вокзала полна народу.

На улицах, вплоть до музея, посвященного плевенским событиям, а это полтора-два километра, мы шли среди шпалеры из людей и цветов. В окнах люди, на балконах люди… Все машут руками, кричат «ура», «вечна дружба»… Ну, просто челюскинцы!

Музей вызывает ужасно беспокойное чувство: все с когда-то живых людей — мундиры, обувь, оружие… На дворе памятники.