Израиль Быховский - Рассказы о русских кораблестроителях

• Название: Рассказы о русских кораблестроителях
• Автор: Израиль Быховский
• Издательство: Судостроение
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1966

Книга содержит рассказы-очерки о жизни, деятельности и творческом наследии талантливых русских кораблестроителей прошлых столетий и изобретателей-конструкторов первых отечественных подводных лодок. В первой части книги автор рассказывает о потомственных создателях парусных и паровых судов — О.П., И.П. и И.А. Амосовых, Г.А. и М.М. Окуневых, А.А. и А.А. Поповых. Во второй части повествуется об изобретателях опытных подводных кораблей прошлого — Е.П.Никонове, С.А.Ромодановском, К.Г.Чарновском, К.А.Шильдере и О.С.Костовиче. Все очерки и рассказы, созданные на документальном материале, рассчитаны на широкий круг читателей, интересующихся историей отечественного кораблестроения.  

---

В различных документах и источниках строившееся Ефимом Никоновым судно именуется по-разному: «потаенное» судно, «огненное судно», «потаенное огненное судно», «потаенное судно-модель», «потаенное судно Мо-рель», «образцовое судно». В некоторых документах говорится не об одном судне, а о судах, якобы строившихся Никоновым. На основании анализа всех наименований можно утверждать,' что Никонов строил всего лишь одно — опытное судно. Изобретатель должен был начать строить боевое потаенное судно лишь после окончания успешных испытаний модели. Название «Морель» — не собственное имя, а писарская описка, искажение слова «модель», так чаще всего на Галерном дворе именовали опытное судно. Не исключена возможность, что в дальнейшем Никонов предполагал создать два варианта или типа «потаенных» судов: «огненное», т. е. вооруженное «огненными трубами», и обычное — с артиллерийскими орудиями. На этом судне запланировали испытать десять «огненных труб», однако это не было осуществлено.

Всего на постройку опытного «потаенного» судна израсходовали около четырехсот рублей. В эту сумму вошла стоимость материалов, припасов, рабочей силы и ее пропитания, а также все выплаченное Ефиму Никонову жалованье. Адмиралтейств-Коллегия посчитала эту сумму огромной, почти равной стоимости галеры, поэтому «за недействительные строения» разжаловала Никонова и сослала в отдаленный Астраханский порт.

Между тем, идеи и все творчество неграмотного, но талантливого крестьянина-умельца сыграли огромную роль в развитии подводного плавания в нашей стране.

Впервые в истории подводного плавания Никонов выдвинул идею использования подводного судна для военных целей, т. е. стал инициатором создания подводного оружия.

Он изобрел и построил первое отечественное подводное судно, в котором погружался под воду. Ему, первому принадлежала идея о возможности вооружить подводное судно артиллерией, кроме того, он рассчитывал применить на подводном судне новое оружие — «огненные трубы».

Никонов создал оригинальную систему погружения и всплытия, основанную на использовании изменения веса подводного судна, а также выдвинул идею о возможности выхода водолаза из погруженной подводной лодки и даже пытался осуществить ее.

Отсутствие описания и чертежей «потаенного» судна не дает возможности ознакомиться и с другими идеями Никонова, которые несомненно нашли в них свое отражение. Однако и без этого творчество изобретателя свидетельствует о его самобытном таланте.

Имя Ефима Никонова — изобретателя подводного ору-. жия и строителя первого отечественного подводного судна, навсегда вошло в историю отечественного подводного плавания и подводного судостроения.

Долгие годы после мастера «потаенных» судов в России никто не занимался вопросами постройки подводных судов. До нас дошло лишь одно упоминание. В 1786 году некий изобретатель Евтимий Кальин подал на имя президента Коммерц-коллегии графа Александра Романовича Воронцова докладную записку, в которой заявлял, что изобрел подводное судно {308]. Никаких иных сведений ни о конструкции судна, ни о самом изобретателе до сих пор обнаружить не удалось.

Позднее, в конце XVIII столетия, появился другой изобретатель, творчеством своим продолживший дело, которое начал Ефим Никонов. Речь идет о Семене Андреевиче Ромодановском, представившем проект подводного судна императору Павлу I.

Об этом изобретателе удалось собрать еще меньше сведений, чем о его предшественнике. Достоверно известно, что он родился примерно в 1765 году в украинском городе Кременчуге, раскинувшемся на берегу реки Днепр, в среднем ее течении, где она была особенно широкой, глубокой и судоходной.

Дата рождения Ромодановского точно не установлена. Известно, что к моменту изобретения подводного судна ему исполнилось немногим больше тридцати лет.

Несомненно, Семен Ромодановский был достаточно состоятельным человеком. Его не обременяли служебные обязанности и заботы об изыскании средств к существованию. На свои личные средства он приехал из Кременчуга в Санкт-Петербург и прожил в столице несколько лет. А ведь на все это нужны были немалые суммы!

Если судить по дошедшим до нас документам, составленным и собственноручно написанным Ромодановским, в отличие от Ефима Никонова, он был не только грамотным, но и образованным человеком. Ромодановский умел рисовать, разбирался в чертежах, да и сам

144 чертил.

В различных документах, сохранившихся в делах Академии наук, а также придворного ведомства, фамилия Ромодановского неоднократно искажалась писарями и переписчиками. Его именуют то Рамодоновским, то Равода-новским и даже РаВидиловским, однако из текста всех документов ясно, что во всех случаях речь идет о Семене Андреевиче Ромодановском.

Возможно, Ромодановский отправился в дальнее путешествие из Кременчуга в Санкт-Петербург, воспользовавшись наиболее удобным при тогдашнем бездорожье санным путем, зимой, в конце декабря 1798 года. Он не писал, подобно Никонову, челобитную, чтобы представить царю свой проект подводного судна. Все оказалось гораздо проще. Быстро освоившись с обстановкой в столице, он выяснил, что по всем морским вопросам Павлу I постоянно докладывает его любимец — адмирал граф Григорий Григорьевич Кушелев, занимавший тогда пост вице-президента Адмиралтейств-Коллегии. В конце января 1799 года Ромодановский подал на имя Кушелева прошение, в котором сообщал, что изобрел подводное судно. На этом судне, по его словам, «.. .можно погружаться на дно моря, плавать там по желанию и всплывать на поверхность воды без риска и малейшей опасности. ..» 1[314].

В этом же прошении изобретатель, кроме того, сообщал, что им также изобретен способ и составлен рецепт для приготовления... водки высшего качества! Возможно, зная о пристрастии к спиртному у некоторых приближенных императора, Ромодановский рассчитывал таким образом расположить их к себе.

Вместе с прошением изобретатель передал графу Куше-леву собственноручно изготовленную модель изобретенного им подводного судна и объемистый сосуд с пробой водки, приготовленной по его рецепту. Ромодановский уговорил графа передать все это императору Павлу I вместе с прошением.

Как явствует из документов, 2 февраля 1799 года адмирал граф Кушелев сдержал свое слово и выполнил просьбу Ромодановского: доложил Павлу I о его изобретениях. Об этом сохранилась запись в книге докладов царю по морским вопросам: «Города Кременчуг мещанин Равидиловский представил модель изобретенного им подводного судна, а также пробу делаемой им водки из белых грибов, изюму и белых сухарей, коих по равной части полагая по 1 пуду, выходит водки лучшей три ведра» [315].

В упомянутой книге против первой части записи, на полях, стоит резолюция Павла I, сделанная графом Ку-шелевым со слов императора: «Рассмотреть в Академии 145

наук». Против второй части записи, на полях, Кушелев сделал пометку: «Испытать в камергерской».

Адмирал Кушелев, исполняя волю Павла I, 7 марта 1799 года отослал в Академию наук модель подводного судна Ромодановского, сопроводив ее следующим отношением:

«Его императорское величество государь император, высочайше указать соизволил, представленную города Кременчуга мещанином Раводановским модель изобретенного им подводного судна, ч'ленам Академии наук, обще с профессорами оной, рассмотреть, может ли судно таковое употреблено быть в дело, о чем Академии наук, с препровождением сказанной модели, через сие сообщается».

В тот же день специально по этому поводу была созвана внеочередная конференция Академии наук, на которой государственный советник Кирилл Григорьевич Разумовский зачитал послание адмирала Кушелева. Вслед за тем тогдашний президент Академии наук объявил о назначении специального комитета в составе академиков: Степана Румовского, Георга-Вольфганга Крафта, Николая Фуса, Михаила Гурьева и Иоганна-Альбрехта Эйлера. Комитет должен был осмотреть модель судна Ромодановского и выслушать все объяснения изобретателя о конструкции спроектированного подводного судна, а также о способах управления им, а затем в трехдневный срок представить Конференции самый подробный доклад о судне. Выполнить это было не так просто, если учесть, что автор проекта тогда не представил никаких эскизов или чертежей. Кроме того, среди членов Комитета не было ни одного кораблестроителя, да и вообще людей, знакомых с морским делом, за исключением академика Иоганна Эйлера — профессора физики и автора объемистого труда по гидростатике.

Члены Комитета, прозаседав три дня, обследовали модель подводного судна, расспросили Ромодановского и выслушали его объяснения. После этого они, наконец, составили свое «Мнение» и вынесли решение о данном изобретении. От имени Комитета И марта 1799 года на конференции Академии наук выступил с сообщением академик Георг-Вольфганг Крафт, сообщивший, что возглавляемый им Комитет решил: «.. .изобретение не заслуживает никакого одобрения, а также испытания, так как эффект, который обещает его автор, не обоснован. Комитет отмечает, что стремление занять свое свободное время попытками добиться успеха в данном вопросе похвально, но сам автор пока не добился в этом успеха».