Иван Галицкий - Дорогу открывали саперы

• Название: Дорогу открывали саперы
• Автор: Иван Галицкий
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1983

Автор воспоминаний, Герой Советского Союза генерал-лейтенант инженерных войск И. П. Галицкий, участвовал в битве под Москвой, в обороне Севастополя. Был заместителем командующего войсками и начальником инженерных войск Западного, позднее 1-го Украинского Фронта успешно осуществившего крупнейшие наступательные операции Великой Отечественной войны. В книге раскрывается многогранная деятельность воинов-саперов, их героические ратные дела, рассказывает о встречах с видными советскими военачальниками Г. К. Жуковым, И. С. Коневым, В. Д. Соколовским, И. Е. Петровым.

---

Итак, наступление началось 2 марта. На следующий день я выехал в 20-ю армию, чтобы на месте проследить, как идет прорыв оборонительной полосы, форсирование Днепра и восстановление Минского шоссе. Со мной был начинж армии полковник Г. Г. Цвангер. Не доезжая до Днепра, мы увидели группу саперов с собаками-миноискателями. Остановили машину. Ко мне подбежал командир взвода лейтенант Н. И. Садовников и представился.

— Чем вы тут занимаетесь? — поинтересовался я.

— Разминируем шоссе.

— Ну-ка покажите свою работу.

Мы подошли к одному вожатому и понаблюдали за его действиями. Боец двигался впереди, удерживая собаку за поводок, а следом за ним, метрах в 20–25, шли два солдата со щупами. Вдруг собака остановилась и присела на землю, опустив перед собой лапы. Это означало, что она нашла мину и придерживает ее лапой. Вожатый сразу же у самых лап воткнул в снег небольшой красный флажок. Теперь саперам, идущим сзади, оставалось извлечь мину и обезвредить ее. Собаки оказались отличными разведчиками мин. Они почти безошибочно находили их. Лучших помощников саперам в этом деле трудно было сыскать. Они [125] сослужили нам большую службу. Как стало известно после войны, на их счету свыше 15 тыс. кв. км обследованной заминированной территории, свыше 4 млн. обнаруженных мин.

Попрощавшись с лейтенантом Садовниковым, мы двинулись дальше. Еще издалека увидели взорванный мост через Днепр. Торчали кверху разрушенные железобетонные конструкции. Подъехав ближе, на несколько минут задержались у моста. Сплошная массивная плита проезжей части железобетонного моста была сброшена в воду. Другой ее конец поднялся ввысь. Но рядом с ним, чуть левее, саперы успели уже построить низководный, на свайных опорах. По нему двигался транспорт, шли танки.

Невдалеке от разрушенного моста мое внимание привлекла огромная воронка, в которой валялись исковерканные автомобили.

— Это работа немецких мин замедленного действия, — пояснил Цвангер. — Один из сюрпризов врага. Вначале фашисты взворвали мост, потом подорвали мощный фугас, заложенный в насыпи шоссе. Образовалась воронка. На дне ее они заложили второй фугас с миной замедленного действия и тщательно замаскировали его. В эту ловушку и попало несколько наших машин, укрывшихся от авиации врага.

— Ловко сработали, лиходеи! — не выдержал я. — Надо, чтобы о таких вещах знали в войсках, а в инженерных частях фронта приняли соответствующие меры.

— Мы уже оповестили об этом всех корпусных и дивизионных инженеров армии, — сообщил Цвангер.

Мы возвращались на КП армии вдоль разрушенного шоссе, к которому вплотную примыкал лес. Повсюду стояли израненные осколками и пулями деревья. Верилось, что деревья обязательно выживут, наберутся сил и будут, как и прежде, доставлять людям радость.

Генрих Григорьевич начал рассказывать о действиях батальонов 11-й инженерно-минной бригады. Я и раньше знал, что это хорошо подготовленные, крепко сколоченные и дисциплинированные части, на них вполне можно положиться. Рассказ Цвангера полностью подтвердил мое мнение. 146-й батальон производил на Минском шоссе оборудование корпусного маршрута для танков и автотранспорта. Впереди, в 200–300 м за передовыми частями, шел отряд обеспечения движения. В одном месте наши танки наткнулись на заминированный участок. Они попытались из своих пушек расстрелять противотанковые мины, которые [126] хорошо были видны экипажам — лежали прямо на земле. Это зимняя установка. Гитлеровцы поняли, в чем дело, и открыли по танкам яростный артиллерийский огонь.

Неподалеку находились саперы-разведчики красноармейцы Козлов, Волков, Степанов, старшина Кирюшин и адъютант батальона капитан Басов. Они бросились на помощь танкам и, невзирая на ожесточенный вражеский обстрел, быстро проделали проход в минном поле. Боевые машины двинулись вперед. Взаимодействие саперов с танкистами решило дело в нашу пользу.

От Цвангера я отправился к начинжу Б. В. Благославову в, 49-ю армию. Саперам здесь пришлось здорово поработать. Уж очень сильно заминировали фашисты Рославльское шоссе. Мосты и трубы все взорвали. Оставшиеся мины снять трудно: они были установлены по-летнему и накрепко вмерзли в полотно дороги. Благославова я встретил на шоссе. Он руководил работой саперов, которые спешили привести шоссе в проезжее состояние на всем протяжении до Куземки. На разрушенных участках и взорванных мостах делали объезды. В основном гитлеровцы ставили мины очагами на обочинах, чтобы не препятствовать проезду своих машин. Те участки, которые не мешали движению, саперы огораживали и ставили таблички «Заминировано», чтобы предупредить водителей.

— Надолго вы собираетесь оставлять эти неразминированные участки? — спросил я. — Наступит оттепель, а она не за горами, и мины станут опасны.

— До оттепели обязательно разминируем, товарищ генерал, — заверил Благославов.

Затем мы вместе с ним проехали по разминированному шоссе. Оно уже было почти готово к движению. Объездов на нем сделано не так уж много. Их укрепили жердевым настилом. Правда, кое-где съезды были крутоватые. Я указал на это начальнику инженерных войск.

Знакомясь с результатами инженерного обеспечения боевых действий 49-й армии, я узнал много интересного о делах саперов в наступлении.

Рядовым Павлюченко и Меркулову из 148-го отдельного инженерно-минного батальона была поставлена задача по устройству прохода в заграждениях противника. Взяв все необходимое, они отправились на задание. Под покровом темноты бойцы скрытно подобрались к проволочному заграждению врага и приступили к работе. Фашисты беспрерывно освещали местность. При свете одной из ракет они заметили саперов и открыли сильный пулеметный огонь. [127]

Павлюченко был убит. Меркулову пули прошили шапку и валенок. Однако сапер продолжал свое дело. Он один установил заряд и взорвал его. В проволочном заграждении образовался широкий проход. Задание было выполнено. Под градом пуль и осколков рвущихся мин и снарядов Меркулов по-пластунски дополз до своей траншеи{11}.

Группа разграждения 147-го отдельного инженерно-минного батальона в составе минеров рядовых М. Н. Болотшна и А. К. Белоусова по приказанию полкового инженера П. С. Павлова также проделывала проход в минных полях противника. До проволочного заграждения гитлеровцев было 300–400 м. Расстояние небольшое, но местность совершенно открытая. Все видно как на ладони. Трудно остаться незамеченным при свете ракет врага. Зарываясь в снег, саперы по-пластунски поползли к проволочному заграждению. У обоих были удлиненные заряды и ножницы для резки проволоки. Ползти становилось все тяжелее, но бойцы упорно продвигались вперед. По пути они прощупывали местность саперными ножами, проверяя, не заминирована ли она. К счастью, мин не было.

Наконец саперы достигли проволочного заграждения. Минуты две полежали, прислушиваясь к окружающим звукам. Тишина. Кругом все спокойно. Можно начинать работать. Болонин достал ножницы и стал резать проволоку. Белоусов осторожно отводил отрезанные концы в сторону.

В небо взвились осветительные ракеты. Воины плотнее прижались к земле и замерли. Так повторялось несколько раз. И все же противник не обнаружил саперов. Белые халаты надежно маскировали их. Они выполнили задание — проделали проход.

Когда воины возвращались обратно, гитлеровцы открыли беспорядочный миномётно-пулеметный огонь и тяжело ранили Болонина. Белоусов не оставил товарища в беде. Он взвалил его себе на спину и доставил в свою траншею.

В том же батальоне исключительное мужество проявил при выполнении боевой задачи, красноармеец М. Д. Лакизов. Когда он проделывал проход в проволочном заграждении, противник заметил его и открыл огонь. Воин был ранен. Чтобы обмануть врага, он прикинулся мертвым и несколько минут лежал без движения. Гитлеровцы прекратили стрельбу. Лакизов тут же воспользовался этим. Он немедленно подсунул заряд под проволоку и взорвал её. [128]

Теряя сознание, сапер все же дополз до своего подразделения.

Да, на такое способны только сильные духом, мужественные воины, всегда готовые выполнить свой воинский долг до конца. Такими и были наши саперы.

С расчисткой и разминированием дорог, прокладыванием колонных путей возникал ряд трудностей тактического и технического порядка. По моим наблюдениям, в 49-й армии этот вопрос решался неплохо. Однако расчистить дороги для двустороннего движения не удавалось. Как всегда, и тут помогла саперская смекалка. Воины начали прокладывать два параллельных пути — отдельно к фронту и в тыл. И дело пошло.

К 31 марта 1943 года наступление прекратилось. Началась весенняя распутица. Наши армии вышли на рубеж северо-восточнее Духовщины, Ярцева, Спас-Деменска, где противник заранее подготовил сильный рубеж обороны, Ржевско-вяземский выступ был ликвидирован. Это позволило нашему командованию вывести в резерв Ставки две общевойсковые армии и механизированный корпус. В ходе операции были скованы значительные силы группы армий «Центр». Их не удалось перебросить на южное крыло советско-германского фронта. Линия фронта отодвинулась от Москвы еще на 130–160 км.