Василий Ефремов - Эскадрильи летят за горизонт

• Название: Эскадрильи летят за горизонт
• Автор: Василий Ефремов
• Издательство: Воениздат
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1984

 Автор — известный летчик-бомбардировщик — более трех лет воевал в 33-м (впоследствии 10-й гвардейский Киевский Краснознаменный, ордена Суворова II степени) авиационном бомбардировочном полку в качестве командира звена, а затем эскадрильи. За успешное выполнение заданий командования был дважды удостоен высокого звания Героя Советского Союза. В воспоминаниях обрисованы многие боевые товарищи автора, хорошо показаны процесс совершенствования их летного мастерства, самоотверженность в боях и верность в дружбе

---

Как только звено приземлилось на родном аэродроме, к моему самолету подъехала эмка, из которой вышли Рассказов и Козявин.

Я подробно доложил о перипетиях неудачного вылета. К этому времени появился и поврежденный бомбардировщик, с трудом опустившийся на летное поле. К концу моего доклада подъехала машина с Шаповаловым и его штурманом Ивановым. Они доложили командиру почти все то, что и я, но при этом не пощадили ведущего группы.

Внимательно всех выслушав, Рассказов поручил адъютанту эскадрильи Виктору Шестакову составить обстоятельное донесение в полк.

— Об ошибках командира звена Ермакова я сообщу сам, — сурово произнес капитан и уже другим тоном добавил: — А сейчас — отдыхать.

Летчики разошлись к самолетам. Мы с Николаевым уселись на ящике недалеко от нашего СБ, а Трифонов, забравшись в кабину, занялся пулеметами.

— Привет мастерам бомбовых ударов!

Перед нами стоял старший техник-лейтенант Сумской. Как и все, кто оставался на земле, Володя с болью встречал искалеченные в бою самолеты, опаленных огнем друзей. Эти люди всячески старались охранять покой летчиков на земле, а потому взяли на себя самый тяжелый труд — подготовку машин к полету. Мы в свою очередь тоже не гнушались никакой работы, охотно помогали техникам и оружейникам. Эта взаимная забота скрепляла коллектив узами дружбы и товарищества.

— Чем порадуешь, Володя?

— Во-первых, вот этим, — он протянул мне и Николаеву по пачке «Казбека».

Я с удовольствием принял подарок.

— Бери и мои! — отдал свою пачку штурман. — Нашел чему радоваться! Будь я командиром эскадрильи, всем бы запретил курить в приказном порядке.

— Тогда держи это, — Сумской протянул Николаеву две большие конфеты в красивой обертке.

— Это другое дело, — хмыкнул штурман и спросил: — И где только ты умудрился достать такие дорогие подарки? [16]

— Конфеты и папиросы — ерунда, — серьезно сказал Сумской. — Сегодня рано утром мы с пятью техниками общими усилиями отвезли на вокзал двадцать пять семей и разместили их для отправки...

После обеда три экипажа пошли на разведку: я — на северо-запад, в сторону Коростеня, Бочин — на запад, к Тернополю, Сидоркин — к Виннице. Осмотрев заданный район, я вышел к Коростеню. В безоблачном небе группа советских бомбардировщиков вела бой с немецкими истребителями. На земле тоже шел бой.

Выполнив задание, мы подходили к Житомиру с северо-запада. По шоссе двигалась к городу большая колонна войск.

Я энергично развернул машину в сторону шоссе и крикнул Николаеву, чтобы приготовил пулеметы.

Низко пластаясь над землей, самолет пересек колонну, паля из пулеметов. Фашисты не успели сделать и десятка прицельных выстрелов, как мы исчезли.

Под Бердичевом по нас ударила зенитная артиллерия, и шапки черных разрывов повисли совсем рядом.

— И здесь немцы! — со злостью крикнул Николаев.

Из-под кромки мощного облака вывалился самолет и, крутясь по спирали, врезался в землю. На большой высоте тоже, оказывается, шел воздушный бой.

Вернувшись домой, мы доложили командиру о результатах разведки. Всех поразило, что враг уже захватил Житомир и Бердичев...

На киевском направлении

В начале июля фашистские полчища вышли большими силами на киевском направлении к Житомиру, Бердичеву, Казатину. Войска нашего Юго-Западного фронта наносили контрудары по врагу с востока, а части и соединения 5-й армии атаковали гитлеровцев со стороны Коростенского укрепленного района, сковывая тем самым значительные силы гитлеровцев на решающем направлении. Завязались ожесточенные бои, в результате которых силы сторон временно уравновесились.

Но фронт стабилизировался ненадолго. Немецко-фашистское командование выдвинуло на левом фланге заслон против нашей 5-й армии. Вражеские войска прорвали оборону Юго-Западного фронта на житомирском и бердичевском направлениях. [17]

Чтобы дать возможность соединениям и объединениям Юго-Западного фронта организованно отойти на новые позиции, 5-я армия опять ударила по флангу вражеской группировки на рубеже Малин, Бородянка.

Обстановка на фронте резко менялась, склоняясь в пользу то одной, то другой стороны. Именно поэтому с 10 по 16 июля советская авиация беспрерывно бомбила и штурмовала немецко-фашистские войска. И хотя наши бомбардировщики летали небольшими группами, их действия были эффективными, помогали сдерживать натиск противника и обеспечивать организованный отход своих соединений. Малочисленность же самолетов компенсировалась большим количеством вылетов. Этому способствовало то, что базировались они в то время всего в десятках километров от линии фронта.

Летчики нашего полка работали так же напряженно: бомбами и огнем пулеметов они громили врага, содействуя то войскам 5-й армии, то механизированным корпусам, действовавшим под Житомиром и Бердичевом...

Ранним утром 11 июля мы с техником тщательно осматривали мой СБ, проверяя обшивку, шасси, моторы. Накануне я вел разведку в районе Казатин, Житомир, Коростышев и внезапно был атакован истребителем И-16 над территорией, занятой противником. Увидев, как пулеметные трассы проносятся над кабиной, я крикнул Трифонову:

— Куда смотришь? Бей фашистскую гадюку!

— Да это же наш истребитель, — ответил стрелок-радист. — Я ему подаю сигналы «Мы — свои», а он нахально подходит почти вплотную и стреляет.

— Подпусти поближе и бей наверняка! Истребитель, видимо, был захвачен фрицами. Сбить его надо любой ценой!

Через одну-две минуты снова застрочил пулемет Трифонова.

— Командир, есть! — крикнул он. — Угодил прямо в мотор...

На подходе к Житомиру я вынужден был выключить левый мотор — в нем резко, скачками, стала расти температура воды и масла. С трудом дотянули до аэродрома. Техники принялись за ремонт.

Поздно вечером теперь уже комиссар полка Фадеев собрал открытое партийное собрание полка.

— Товарищи, — начал он взволнованно. — Над столицей Советской Украины — Киевом нависла опасность. Враг [18] прорвался через боевые порядки советских войск в районе Житомира, его механизированные части движутся по шоссе к Коростышеву. Красная Армия сдерживает этот натиск, но силы неравны, и мы вынуждены отходить в направлении Фастова и Киева... Нашим наземным войскам нужна помощь с воздуха. Нужна безотлагательно. Им необходимо закрепиться на местности, иначе враг может выйти к окраинам Киева. Опасность огромная. Завтра с рассветом вылетаем в бой. Командиров прошу разъяснить всем летчикам и техникам сложность и серьезность задачи. Мы должны, понимаете, должны разгромить и остановить передовые отряды фашистов... Уверен, что примером для остальных будут действия коммунистов и комсомольцев.

С короткими, но выразительными речами выступили коммунисты — командиры звеньев Матвеев, Корочкин, Барышников, командир эскадрильи Шабашев, техник звена Шаповалов. Они заверили командование, что не пощадят своей жизни, чтобы образцово выполнить любое сложное и опасное задание.

С восходом солнца шесть наших звеньев взлетели друг за другом и взяли курс на Житомир и Коростышев. Звенья вели командир полка Пушкарев, его заместитель Головин, командиры эскадрилий Шабашев, Рассказов и комиссар эскадрильи Козявин.

Мы выполнили свою задачу: разгромили вражескую автоколонну, оставив на дороге груды разбитой техники и сотни трупов...

Вернувшись домой, я решил немного поразмяться в ожидании заправки и подвески бомб. На душе было грустно: я знал, что после выполнения очередного задания приземлюсь уже на другом аэродроме, за Днепром. Забравшись в кабину, сказал об этом технику Шаповалову.

— Я уже слышал. Нам приказано приготовиться к перебазированию, — ответил он.

— Советую всю дорогу держать ухо востро, — заметил я. — Раздай патроны младшим специалистам. Пусть зарядят винтовки и карабины и держат их наготове. Помни: небольшие отряды фашистских мотоциклистов просачиваются и сюда, в наш тыл.

Пожав руки товарищам, члены моего экипажа стали готовиться к вылету.

Наш полк в тот день израсходовал все боеприпасы и горючее, разгромил несколько колонн врага, взорвал мост через реку Тетерев и произвел посадку восточнее Киева. [19]

К заходу солнца мы прочно обосновались на новом месте. Рассредоточили и замаскировали самолеты, отрыли глубокие зигзагообразные щели.

Летчики, штурманы и стрелки-радисты разместились в пустующей школе. В полку теперь едва насчитывалась половина состава летчиков, поэтому звенья были сведены в две эскадрильи, одной командовал Рассказов, другой — Шабашев.

Выбрав свободное время, комэск и комиссар осмотрели наше общежитие.

— По-моему, здесь неплохо, — подытожил свои впечатления Козявин. — Помещение светлое, просторное. Только нужно наверти чистоту. Пусть этим займутся командиры звеньев. Коек еще нет, а потому придется набить матрасы соломой.