Фритьоф Нансен - Через Сибирь

• Название: Через Сибирь
• Автор: Фритьоф Нансен
• Издательство: Игра слов
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9918-0067-9

В 1913 году Фритьоф Нансен побывал в Сибири.

Результатом путешествия в Россию, по которой он промчался через всю Сибирь до Дальнего Востока и вернулся оттуда в Петербург, стала книга «Через Сибирь».

Книга представляет интерес как для ученых, так и для любителей авантюрного чтения, поскольку Нансен описывает и красоты северной природы, и смешные случаи из жизни путешественников, и даже спасение им организатора проекта из лап белого медведя.

А еще вы узнаете о левом и правом берегах Енисея, о том, чем русский тарантас лучше норвежского экипажа, о жизни коренного населения Сибири и футбольной красноярской команде…

---

С северо-северо-востока по-прежнему дул ветер, временами набирая почти ураганную силу. Полоса чистой воды расширялась к северу; правда, по левому борту иногда было достаточно много льда, но зато на западе, казалось, был широкий фарватер, да и небо там было ярко-синего цвета, хотя разглядеть там всё было очень сложно из-за солнца, которое как раз светило с той стороны.

Когда на палубу вышел после своего послеобеденного сна лоцман и услышал, что мы снимаемся с якоря, чтобы идти к земле, не очень-то он и обрадовался и в резких выражениях заявил стоявшему на мостике капитану, что снимает с себя всякую ответственность, раз его мнения никто не потрудился узнать. Он считал, что лёд может запросто загнать нас к берегу.

Но, кроме лоцмана, никто таких грустных предположений на судне не высказывал, а все, наоборот, очень радовались, что наконец-то появилась открытая вода.

Настроение на «Корректе» последние дни было ниже среднего, потому что кругом был один только лёд. Временами казалось, что он всё сгущается и сгущается и его прибывает, а никак не убывает. Поэтому неудивительно, что люди стали терять веру в счастливый исход нашего предприятия и даже начали опасаться за свои жизни в создавшихся условиях. Ведь на «Корректе» лёд видели воочию лишь несколько членов команды. А машинист вообще совершенно пал духом, да и не он один: на борту жаждал выбраться как можно быстрее из льдов.

Предохранительная обшивка судна пропускала воду, как сито, потому что некоторые доски отошли друг от друга, водонепроницаемая переборка номер два тоже дала течь, и это произошло вовсе не из-за чрезмерного давления льда. Надо думать, от сильной тряски ослаб один из болтов, потому что, когда мы пробирались сквозь ледовые поля, трясло нас основательно.

Зато теперь команда ожила и повеселела, работа так и спорилась у всех в руках. Когда же мы оставили позади и последние льдины и вышли в открытый фарватер, все выстроились на палубе посмотреть на землю и синюю воду, которая весело пенилась за бортом. Глаза у всех сияли, люди вновь поверили, что доберутся до Енисея. А из смотровой бочки Юхансен заявил, что видит чистую воду на севере на всём горизонте.

Однако на плоском берегу мало было интересного. Мы уже видели южнее такие серо-бурые песчаные обрывы с жалкими кустиками наверху.

В одиннадцать вечера в трёх с половинах милях северо-восточнее нас показалась веха, поставленная на мысу Ямала. Глубина была 6 саженей. На севере вода была абсолютно чистой ото льда, а торосы сидели лишь кое-где на отмелях. Не было сомнений, что мы обойдём Белый остров с севера по открытой воде.

Мы решили, что распрощались навсегда с плавучим льдом, а следовательно, по заверению Юхансена, смогли справиться со вторым и последним испытанием, которое предсказала нам гадалка из Тромсё.

В открытом море по пути на восток, к Енисею

Пятница, 22 августа.

Под утром мы наконец очутились к северу от Белого острова. Перед нами простиралось открытое синее море. Дул свежий бриз, и волнение шло с северо-северо-запада, при этом качало так, что многие из нас с тоской вспомнили ледовые торосы и полный штиль. Белый остров мы не видели — он очень низкий, а мы были слишком далеко от него.

День выдался чудесным и солнечным, это самый лучший день со времени отплытия из Кристиании. Мы уже напротив устья Оби. К сожалению, волнение усилилось, нас очень сильно качает и за обедом никак не обойтись без специального подвесного подноса — будем надеяться, в первый и последний раз за всё плавание к Енисею.

Вода удивительно тёмная и грязная, и проплывающие изредка после обеда мимо «Корректа» льдины казались под водой или там, где их обдавало волной, совершенно бурыми.

Температура воздуха днем была 11°, а воды 2°. Глубина же была между 7 и 12 саженями.

В половину седьмого вечера мы увидели впереди большое скопление льда, и лот пришлось вытащить из воды. Глубина уменьшилась саженей до 5, а потом измерения показывали от 5 до 6 саженей. Ну что ж, мы лишний раз убедились, что лёд задерживается на банках.

Мы всё время делали замеры глубины и скоро должны были оказаться севернее острова Вилькицкого, расположенного в открытом море между устьями Оби и Енисея. Но затем мы наткнулись на полосу льда и забрали севернее. Такой курс мы держали полчаса, а затем вновь взяли восточнее и пошли прямо к северной оконечности песчаной банки у острова Сибирякова.

В полночь, когда этим курсом было пройдено уже 22 мили, мы вновь встретили ледовую полосу и вновь были вынуждены около часа идти к северу.

Суббота, 23 августа.

В три утра мы подошли вплотную к большим ледовым полям, которые, казалось, простирались далеко на север. Пришлось взять курс на юг, а затем на юго-запад, чтобы попытаться обойти лёд с юга, обогнуть остров Сибирякова с восточной стороны и попытаться войти в устье Енисея.

Льда, однако, было много, и нам постоянно приходилось менять курс, забирая к югу, чтобы избежать столкновений с торосами, пока западнее острова Сибирякова мы не увидели, что фарватер «заперт». Далеко на западе у берега на другой стороне поля, может быть, и была чистая вода, но стало слишком мелко, чтобы туда идти.

В семь утра мы увидели остров Сибирякова, и нам пришлось взять курс на север от острова, чтобы обойти его, поскольку на юго-западе везде был лёд. Но неожиданно мы оказались на глубине 3–4 сажени — попали на песчаные отмели к северу от острова. Поэтому мы в очередной раз снова взяли к югу, обходя остров, оказавшийся слева от банок. Юхансен прозвал остров Сибирякова потом Чёртовым, потому что сначала разглядеть его было практически невозможно — такой он был низкий, и вперёдсмотрящий принял его за грязный ледовый торос.

В час, когда у нас был поздний завтрак, «Коррект» вдруг содрогнулся от удара. При этом было совершенно не похоже, что мы столкнулись со льдом. Пароход слегка накренился на левый борт, затем последовал новый удар — и судно замерло. Мы вышли на палубу — нигде ни единой льдины, но судно-то остановилось! Мы слишком рано взяли на запад, обходя остров с юга, и вот результат — лот показывал буквально только что 5 саженей, но мы напоролись на банку. Мы знали, что мель тянется к югу от островка, потому что по всей её длине виднелись засевшие на ней торосы. На западе тоже виднелись застрявшие на банке льдины, так что и там тоже корабль подстерегает опасность.

По льдинам, сидевшим на отмели ближе к берегам островка, было заметно, что мы, к счастью для нас, попали сюда во время отлива, во всяком случае таково было моё личное мнение, так что оставалась надежда сняться со дна во время прилива. Правда, разница в уровне воды во время прилива и отлива не настолько велика, чтобы дать возможность большому пароходу сойти с мели. Мы опустили лот, который показал глубину вокруг всего корпуса «Корректа»: 13/4 сажени у носа, который задрался над водой на несколько футов, 17 футов в середине корпуса (то есть столько, сколько и было воды под судном) и 33/4 сажени под кормой. Мы попытались дать полный назад — но пароход не сдвинулся ни на сантиметр! Винт лишь взрыл дно, и вокруг была мутная от ила вода.

Мы решили попытать счастья другим путём: к якорю по правому борту привязали толстый стальной трос, опустили якорь в воду и потащили его по дну назад при помощи большого парового ворота, стоявшего на корме. Якорь с трудом шёл, всё скрипело и трещало, корабль вздрагивал всем корпусом, якорь продвинулся на 20 саженей — и трос лопнул, не выдержав страшного напряжения.

Тогда решили нагрузить корму и таким образом поднять нос — и одновременно жать полный назад и ещё «подтянуться» на якоре. Но как мы ни старались, все наши усилия оказались безрезультатными. Опустили левый якорь, вытравив всю цепь, чтобы таким образом ещё больше облегчить носовую часть парохода. Всё попусту!

Тогда верп-анкер[34] вывезли на шлюпке напротив левого борта, чтобы, зацепив вспомогательный якорь за дно, подтянуться к нему и попытаться повернуть корму вправо, где было глубже всего, однако верп цепляться за дно не желал.

Мы решили перевезти на лодках на корму бочки с цементом, но тут «Коррект», сильно накренившийся на левый борт, немного выпрямился — очевидно, начался прилив. Стоило ещё раз попытаться подтянуться на правом якоре, сдавая полным ходом назад и забрасывая на остатке стального троса верп. Я следил за компасом. Винт вертелся с бешеной скоростью, лебёдки грохотали и скрипели, «Коррект» содрогался всем корпусом. Вдруг я как будто почувствовал слабый толчок, а стрелка корпуса изменила своё положение на четверть градуса! А затем сдвинулась ещё почти на полградуса! Затем ещё и ещё! Наконец судно стало поворачиваться — и это было уже заметно невооружённым глазом. Стрелка компаса сместилась на целый градус, затем на 2, 3, 5, 10, 15… И вот пароход сошёл с мели, сдал назад, всё было вновь в порядке!