Андрей Ветер-Нефёдов - УБИТЬ СТИВЕНА КИНГА

• Название: УБИТЬ СТИВЕНА КИНГА
• Автор: Андрей Ветер-Нефёдов
• Жанр: Биографии и Мемуары

Как написать книгу? Как стать писателем? Для многих этот вопрос становится главным из-за выбранного пути и поставленной цели. Многие выдающиеся литераторы рассказывали о сложности писательского ремесла, учили правилам сочинительства, предостерегали от заблуждениях и ошибках, которые приводят в тупик. Вересаев, Горький, Веллер, Бредбери, По, Моэм… всех не перечислить. Эта книга не повторяет сказанное другими авторами, она даёт возможность увидеть творческую лабораторию писателя, увидеть внутренний мир художника. А когда мастер берёт вас за руку и ведёт по тропе своих успехов и ошибок, рассказывая о них честно, непредвзято.

---

Чтобы создать такую атмосферу, необходима колоссальная предварительная работа по изучению материала. Любая тема бездонна и способна поглотить исследователя, если исследователь открыт для взаимной любви с материалом. Мне всегда доставляло удовольствие рассказывать о любимых вещах и любимых людях. Разве можно не поделиться своими чувствами? Интерес автора к описываемым событиям или отсутствие интереса чувствуется всегда. По себе знаю, что иногда некоторые сцены хочется перескочить, потому что они кажутся мне техническими (кто-то куда-то доехал, откуда-то вернулся). Приходится строить их таким образом, чтобы не наступать себе на горло, но и не портить повесть. Удивительно, но некоторые эпизоды оживают по мере работы над ними. Очевидно, что-то происходит в душе, когда вынуждаешь себя всё-таки зайти в пространство, которое хотелось обойти стороной. А раз вошёл туда, то начинаешь там жить, а когда начинаешь там жить, пространство становится твоим, о нём можно рассказывать.

Для примера я попытаюсь написать короткую сцену. Пусть это будет появление частного детектива в помещении, где начинается его расследование. Пишу без всякой идеи, не имея понятия о том, что случится дальше и что происходило до того. Первый вариант предельно прост и соответствует стандартной бульварной литературе. Второй вариант напишу так, как это привычно мне.

«Джон шагнул в комнату и осмотрелся. Окна были прикрыты ставнями. С улицы доносился шум дождя. Джон протянул руку к выключателю и щёлкнул им. Теперь, при свете лампочки, можно было изучить обстановку. На стене висела старая выцветшая афиша, изображавшая танцовщицу, возле стола, на котором были навалены тряпки, лежал распахнутый чемодан. Джон поглядел на афишу и перевёл взгляд на дверь. В коридоре послышались осторожные шаги, и Джон сунул руку под пиджак, нащупывая пистолет»…

Наверное, дальше последует схватка. Или не последует, а на пороге появится полицейский. Не знаю. Это не имеет значения в данном случае. Это лишь пример для сравнения.

Вот второй вариант.

«В тесной комнатке царил полумрак, мглистый свет улицы едва пробивался сквозь прикрытые деревянные ставни, по которым постукивали капли дождя. Джон пошарил рукой по шершавой стене и нащупал круглый выключатель. Кнопка громко щёлкнула, под потолком зажглась пыльная лампочка. Из-под полей мокрой шляпы Джон обвёл глазами коморку, изучая поверхность стола, заваленную тряпками, и перевёл взгляд на стену. Висевшее старое женское пальто малинового цвета немного закрывало приклеенную к потёртым обоям афишу. Линялое изображение танцовщицы весело улыбалось. Джон шагнул ближе, всматриваясь в рисунок. Должно быть, это и есть Эмма, которую он должен отыскать в этом огромном городе. От левого верхнего потрёпанного угла афиши тянулась полоса разрыва, пересекавшая лицо танцовщицы. Джон провёл рукой по бумаге, ощупывая следы желтоватого конторского клея. Клей казался свежим. Подмигнув улыбающемуся изображению, Джон хмыкнул: “Кто-то заботится о тебе, красотка”. Под потолком громко зашуршало, и он резко вскинул голову, едва не уронив шляпу. Возле лампочки бился тёмный мотылёк, цепляясь крылышками за отслаивающуюся штукатурку. Стоя с запрокинутой головой, Джон продолжал прислушиваться. Были ещё какие-то настораживающие звуки. Он скосил глаза на дверь и осторожно опустил руку на рукоять револьвера, заткнутого за пояс. Теперь не оставалось сомнений: по коридору кто-то подкрадывался к двери»…

Мне жалко останавливаться здесь, потому что я уже начинаю входить во вкус. Мне нравится играть в сочинительство. Через некоторое время я вернусь к началу эпизода, кое-что добавлю, сделаю необходимую ретушь, усиливая настроение. Дождь должен слышаться постоянно. Мне кажется, что он важен для обстановки. И запах пыли важен, и ощущение сырости. И лампочка может внезапно перегореть в самый неподходящий момент: кто вошёл? мы не увидим сразу, будет только силуэт. Всё это начинает рождаться в моей голове по мере продвижения вглубь. Мне доставляет удовольствие делать несуществующую картинку визуальной. Если её увижу я, её непременно увидят и читатели. Поэтому нужны детали, множество деталей. Читатель не должен догадываться, для чего вы упоминаете о том или этом, его воображение должно быть не самостоятельным, а управляемым вашим воображением. Разумеется, главное остаётся за читателем, каждый сложит для себя свою собственную картину. Но чем точнее вы сделаете описание обстановки, описание движений, описание чего угодно, тем основательнее утащите читателя в глубины вашего настроения.

«Когда я начинаю работу над новой книгой, я не останавливаюсь и не замедляюсь, покуда есть силы. Если я не буду писать каждый день, персонажи у меня в мозгу прокисают – они начинают выглядеть как персонажи, а не реальные личности. Острие повествования ржавеет, я теряю ощущение хода и темпа сюжета. Хуже всего, что теряется ощущение развертывания чего-то нового. Работа начинает ощущаться как работа, а для большинства писателей это первый поцелуй смерти. Писательство в лучшем своём проявлении – всегда, всегда, всегда – что когда оно для автора вроде вдохновенной игры. Я могу писать хладнокровно, если надо, но лучше всего – когда работа свежа и так горяча, что трудно удержать в руках», – так рассказывал в своей книге Стивен Кинг.

В этих рассуждениях для меня важнее всего пассаж об игре. Выдумывание книги – это всегда игра, даже если пишется достоверное историческое полотно. Сухое изложение событий никому не нужно. Художественное произведение призвано развлекать. Даже Достоевский развлекал своими глубокомысленными романами. Ошибается тот, кто считает, что развлечение – это лишь смех и танцульки. Кто-то развлекает себя спортом, кто-то – наукой, кто-то – философией. Если что-то вас увлекает, вы развлекаетесь. Если не увлекает, вы скучаете. Поэтому поиск подходящей для писателя формы задуманного произведения, умение нащупать единственно правильный ритм – главное для автора. Не так важна история, как форма, в которой она изложена.

«Что вы знаете о бриллиантах, 007?» – спрашивает М, и Джеймс Бонд в ответ выдаёт короткую энциклопедическую справку. Это один из способов донесения информации. В книгах уровня Яна Флеминга большего и не требуется. Каждый сорт литературы предназначен для соответствующего сорта потребителя. И каждый сорт литературы рождается соответствующим сортом писателей. У профессионалов есть свои приёмы, свои пристрастия, своя форма.

Если выразиться грубо, то форма – всё, сюжет – ничто. Любая самая трагическая история может быть превращена в комедию. Любая история может быть подана элегантно или же пошло. Поэтому не в сюжете дело. Качество произведения всегда зависит от подачи.

«Я не стану пытаться убедить вас, что никогда не строил интриги, как не буду пытаться убедить, что никогда не врал, но и то и другое я стараюсь делать как можно реже. Я не верю интриге по двум причинам: во-первых, наша жизнь в основном лишена сюжета, даже если учесть все разумные предосторожности и тщательно составленные планы; во-вторых, потому что я считаю: продумывание сюжета и спонтанность истинного творчества несовместимы. Лучше всего мне здесь выразиться со всей доступной мне ясностью, чтобы вы поняли: моё глубокое убеждение – вещи не пишут, они сами пишутся», – уверял Стивен Кинг.

Да, именно так: художник в значительной степени зависит от своего произведения, когда никакого произведения ещё не существует. Художник в значительной степени ведом. Он создаёт детали, опираясь на абстракцию своих ощущений, а не на конкретный сюжет. У читателя может сложиться ошибочное впечатление, что я против сюжета, потому что не устаю повторять, что сюжет не является главной составляющей хорошей книги. Это неверное впечатление.

Сюжет важен. Каким бы глубокомысленным ни было художественное произведение, оно должно играть с читателем, развлекать его, иначе книга превратится в учебник истории, философии, искусствоведения и т.д. Приключение, любовная интрига, криминальное расследование или любая другая начинка – всегда игра. Главное, чтобы эта игра не стала самоцелью, иначе она пожрёт всё остальное и превратится в жвачку. Ведь что такое игра в широком смысле слова? Это состязание. Выходят двое и начинают лупить ракетками по шарику, гоняя его через натянутую сетку по столу – кто кому больше «голов» забьёт. В результате один из них выходит победителем. В искусстве же нет победителя, вернее говоря, победить должны оба – сочинитель и читатель. Победа автора заключается в том, что он привлёк к себе внимание и не позволил этому вниманию ослабнуть до конца книги, а читатель – получил от книги нечто более ценное, чем перечисление фактов.

Но нет ничего страшнее, чем тиражирование писателем самого себя в одних и тех же формах и сюжетах. Была Агата Кристи, накатавшая для себя лыжню и не сходившая с неё никогда, но не должно быть никого другого, кто двигался бы по той же лыжне. Необходима новизна, свой путь.