Н. Денисов - Огненный крест

• Название: Огненный крест
• Автор: Н. Денисов
• Издательство: Банк культур ной информации
• Жанр: Публицистика
• Год: 2007
• ISBN: 5-7851-0658-2

Огненный крест» – книга поэта и прозаика Николая Денисова, лауреата Всероссийской литературной премии имени Д.Н. Мамина-Сибиряка, содержит документально-художественные повествования о русских эмигрантах «первой волны», о бывших мальчиках-кадетах, чьи отцы – воины Белой армии – осенью 1920-го ушли из Крыма с войсками генерала П.Н. Врангеля в Турцию, в Сербию, в другие страны «русского рассеянья».

Автор повествует о личных встречах с русскими зарубежниками в России, Венесуэле, других странах Южной Америки, о подробностях их судеб на фоне событий эпохи, рисует их быт, характеры, одна из главных черт которых – любовь к родному Отечеству.

---

Привет Родине

Тебе, народ многострадальный,
Чей часто слышится мне стон,
Я с берегов чужбины дальней
Шлю низкий, до земли, поклон.
Тебя я часто вспоминаю,
С тобой я мыслями всегда.
Я за тебя душой страдаю
И не забуду никогда! Увы!
Помочь тебе сил нету,
Но не забудь – одно прошу:
Уж сорок лет по белу свету
Я имя русское ношу.
Я часто за него страдаю,
Но твердо крест я свой несу.
И знай: его не променяю,
Его в могилу унесу.

1959 г. Монреаль. * * *

Щедрым на талантливых выпускников оказался Крымский ка детский корпус. Не только на поэтов. Но на них – в особенности.

Известный в русских кругах Константин Бертье де ла Гард был кадетом-крымцем восьмого выпуска. Начав учебу в России, в Крыму, закончил её в Сербии.

Родился поэт в 1907 году в городе русской славы Севастополе. Друзья детства вспоминали о нем, как об очень живом, веселом мальчике, зачинщике игр и проказ, разнообразно одаренном от природы. В корпусе он был горнистом, первым вставал поутру, звуками утренней зари будил своих однокашников.

Во время войны, одержимый патриотическим порывом «сражаться за Россию», вступил в Русский Корпус, в юнкерскую роту, где готовили офицеров. Последовательно служил унтер-офицером, затем лейтенантом. Был строг и уважаем подчиненными.

После окончания Второй мировой, как и многие сербские русские эмигранты, искал пристанища для дальнейшей жизни и работы. В 1947 году вместе с женой и сыном добрался до Бразилии, где трудился на спичечной фабрике в городе Нитэрой штата Рио-де-Жанейро. В 1958 году переехал на жительство в Канаду. Но вскоре вернулся обратно в Бразилию, где и прожил в разных местах страны всю дальнейшую жизнь до своей кончины в 1982 году.

Стихи Константина Бертье де ла Гарда публиковались в русских зарубежных изданиях. Вел он общественную работу, был много лет председателем объединения кадет в Бразилии-. В качестве режиссера ставил спектакли, концерты, выступая в роли конферансье, веселя публику юмористическими рассказами собственного сочинения.

Похоронен на кладбище города Сальвадор – на русском участке красно-бурой латиноамериканской земли.

Константин Бертье де ла Гард

Эй, прохожий! Песня крымских кадет

Эй, прохожий! Дай дорогу!
Всё, что было, то прошло.
Смирно, крымцы! Твёрже ногу!
Счастье с юностью ушло.

Мы рассеяны по свету,
С каждым днем редеет строй,
Но по старому завету
Друг за друга мы горой.

Хоть виски уже седые
И не тот задорный тон,
Но в душе всегда родные
Бескозырка и погон.

Пусть же льётся песня славы
Через суши и моря,
С нами наш орёл двуглавый
И кадетская семья.

Усталые крылья

Мы серые птицы, когда-то летали,
Легко поднимались в безбрежную даль,
Но годы промчались и крылья устали
И сердце сковала – немая печаль.
Другие летят перелётные птицы,
Туда, где нет бурь и где вечно весна.
Под ними мелькают моря и границы,
Но сильным их крыльям – та даль не страшна.
Когда-то мы тоже легко так летали
Могучими взмахами крыльев своих,
Туда, где мы радость и счастье узнали,
Средь стаи таких же, как мы, молодых.
Теперь же – крылами усталыми машем,
Но знаем, что нам уж летать не дано.
Но в этом бессильном сознании нашем
Нам ясно, что счастье – навеки ушло.
Но хочется раз... только раз еще взвиться
Туда, к облакам, где всё в ярком огне,
Там крылья сломить – и упасть и разбиться,
Заснуть навсегда – на кровавой скале.
Мы серые птицы, мы птицы печали,
И крылья у нас – все горят серебром.
Мы много летали, мы очень устали,
Нам нужно смириться, забыв о былом.

Альбом

Свой старенький альбом я часто открываю,
В нем карточки поблекшие и манят и зовут,
И почему, зачем, я до сих пор не знаю,
В моей душе они по-прежнему живут.
Все те далекие, ушедшие моменты,
И лица тех, кого уж нет со мной,
Проходят вновь, как кинофильма ленты,
И лишь аккорд звенит с оборванной струной.
Струна оборвана – судьба так захотела,
Пора уже не думать больше ни о чем,
О том, что от души частица отлетела,
Остался только старенький альбом.
В нем всё ушедшее – всё милое, родное,
С поблекших карточек все смотрит на меня.
В них мое прошлое, далекое такое,
В них счастье, радость, горе и тоска.
Пусть все ушло, пусть все навек умчалось,
Пусть все другое, новое кругом...
Я сохраню, что в памяти осталось,
Пока со мной – мой старенький альбом.

22 ноября 1978. Бразилия * * *

Имя поэта Ивана Савина как и его яркие стихи в России, в Советском Союзе, зазвучали давно – рядом с «возвращенными» именами русских поэтов и писателей И. Бунина, Г. Иванова, В. Ходасевича, И. Шмелева, Н. Гумилева, Н. Клюева, ряда других истинных талантов, по разным причинам не издаваемых, замалчиваемых. (Что, впрочем, происходит и ныне, в «новой демократической России» конца двадцатого, начале двадцать первого веков. И ныне истинный талант, патриотизм, любовь к Родине не поощряются...)

Иван Савин прежде и ныне – один из ценимых поэтов Русского зарубежья. Особенно любим он в кругу потомков первой русской эмиграции, в семье кадет.

Иван Савин (Саволайнен) родился 29 августа 1899 года в Полтавской губернии и там провел детство и раннюю юность. «Имея очень мало русской крови, Иван Савин был русским до самозабвения и своей жизнью доказал это, – писала к 60-летию смерти поэта и воина известная поэтесса Нонна Белавина. – Его родословная довольно сложная: дед по линии отца чистокровный финн, был женат на гречанке. У деда со стороны матери, молдаванина, жена была русская. Отец Савина женился на вдове с детьми, и у Ивана, кроме родных брата и сестры, было три брата и две сестры сводных. Это была большая, дружная семья, до конца растворившаяся в русскости, и этим объясняется её трагедия: все сыновья ушли добровольцами в Белую армию. Двое погибли в бою, двое были расстреляны большевиками. Иван Савин, заболевший во время эвакуации тифом, попал в плен к большевикам, и только в 1922 году его выпустили в Финляндию...»

Остановившись в Гельсингфорсе (Хельсинки), поэт, конечно же, попал в русскую эмигрантскую среду, стал активно писать, печататься, вошел в литературное содружество молодых литераторов, его выбрали председателем Литературного кружка. Он сплотил вокруг своей яркой личности поэта и бойца немало других ярких молодых людей.

Жизнь налаживалась, в том числе и семейная. Поэт встретил любимую, Л.В. Соловьёву, женился и несколько лет счастливо и плодотворно работал. Писал и прозу. Рассказы «Дроль», «Трилистник», «Моему внуку», «Лимонная будка», повести «Плен», «Правда о 7000 расстрелянных» – созданы в эти годы.

Внезапный припадок аппендицита, заражение крови и, в результате, смерть в 28-летнем возрасте...

Жестока, беспощадна бывает судьба к русским поэтам.

Иван Савин

Первый бой

Он душу мне залил метелью
Победы, молитв и любви...
В ковыль с пулеметного трелью
Стальные летели соловьи.

У мельницы ртутью кудрявой
Ручей рокотал. За рекой
Мы хлынули сомкнутой лавой
На вражеский сомкнутый строй.

Зевнули орудия, руша
Мосты трёхдюймовым дождём.
Я крикнул товарищу: «Слушай,
Давай за Россию умрём».

В седле подымаясь как знамя,
Он просто ответил: «Умру».
Лилось пулемётное пламя
Посвистывая на ветру.

И чувствуя, нежности сколько
Таили скупые слова,
Я только подумал, я только
Заплакал от мысли: Москва...

* * *

Огневыми цветами осыпали
Этот памятник горестный Вы,
Не склонившие в пыль головы
На Кубани, в Крыму и в Галлиполи.
Чашу горьких лишений до дна
Вы, живые, вы, гордые, выпили
И не бросили чаши... В Галлиполи
Засияла бессмертьем она.
Что для вечности временность гибели?
Пусть разбит Ваш последний очаг
Крестоносного ордена стяг
Реет в сердце, как реял в Галлиполи.
Вспыхнет солнечно-черная даль,
И вернетесь вы, где бы вы ни были,
Под знамёна... И камни Галлиполи
Отнесёте в Москву, как скрижаль.

1925

* * *