Н. Денисов - Огненный крест

• Название: Огненный крест
• Автор: Н. Денисов
• Издательство: Банк культур ной информации
• Жанр: Публицистика
• Год: 2007
• ISBN: 5-7851-0658-2

Огненный крест» – книга поэта и прозаика Николая Денисова, лауреата Всероссийской литературной премии имени Д.Н. Мамина-Сибиряка, содержит документально-художественные повествования о русских эмигрантах «первой волны», о бывших мальчиках-кадетах, чьи отцы – воины Белой армии – осенью 1920-го ушли из Крыма с войсками генерала П.Н. Врангеля в Турцию, в Сербию, в другие страны «русского рассеянья».

Автор повествует о личных встречах с русскими зарубежниками в России, Венесуэле, других странах Южной Америки, о подробностях их судеб на фоне событий эпохи, рисует их быт, характеры, одна из главных черт которых – любовь к родному Отечеству.

---

ОГНЕННЫЙ КРЕСТ Повествования

Техническая страница

ББК 84(2Рос=Рус)6-44

Д 33

Книга издана при финансовой поддержке Департамента информационной политики администрации Тюменской области

Денисов Н.В. Огненный крест: Повествования. – Екатеринбург: Банк культур ной информации, 2007. – 416 е.: ил. – (Библиотека прозы Каменного пояса).

ISBN 5-7851-0658-2

«Огненный крест» – книга поэта и прозаика Николая Денисова, лауреата Всероссийской литературной премии имени Д.Н. Мамина-Сибиряка, содержит документально-художественные повествования о русских эмигрантах «первой волны», о бывших мальчиках-кадетах, чьи отцы – воины Белой армии – осенью 1920-го ушли из Крыма с войсками генерала П.Н. Врангеля в Турцию, в Сербию, в другие страны «русского рассеянья».

Автор повествует о личных встречах с русскими зарубежниками в России, Венесуэле, других странах Южной Америки, о подробностях их судеб на фоне событий эпохи, рисует их быт, характеры, одна из главных черт которых – любовь к родному Отечеству.

© Н.В. Денисов, 2007.

© Ю.П. Филоненко, худ. оформление серии, 2007.

© И.Н. Холомьёва, худ. оформление тома, 2007.

© Банк культурной информации, оформление, серия, 2007.

СОХРАНИ В СЕБЕ РОССИЮ

Эту статью-очерк «Сохрани в себе Россию» известный русский поэт Иван Васильевич Лысцов намеревался опубликовать в газете «Тюмень литературная», которую я издаю и редактирую многие годы. В своё время по некоторым причинам публикация не получилась. И вот нашел эту статью в своих бумагах...

Иван Лысцов начинал свою трудовую и творческую жизнь на Тюменщине. А в последние годы перед его трагической гибелью, (убийством «неизвестными лицами»), в самый преступный период «ельцинской перестройки», мы плотно переписывались, неоднократно дружески встречались в Тюмени и в Москве. Как редактор «ТЛ» я публиковал присылаемые им стихи, острую публицистику. К примеру, у нас увидел свет большой очерк И. Лысцова «Убийство Есенина», который затем был напечатан отдельной книжкой.

Отчего-то грустным, пронизанным какими-то «мистическими» предчувствиями, было наше последнее расставание в Москве, возле станции метро «Юго-Западная» – 13 января одна тысяча девятьсот девяносто четвертого... В апреле того года Лысцова не стало.

Готовя к изданию настоящую книгу «Огненный крест» – о моих минувших встречах, о продолжающейся и сегодня дружбе с зарубежными русскими соотечественниками, кадетами, эмигрантами «первой волны», с одним из которых встречался и поэт Иван Лысцов, я в качестве предисловия к книге решил поставить фрагмент этого «кадетского» материала Лысцова, как в память о талантливом поэте, так и потому, что материал несёт в себе интересную информацию о Русской истории, прямым образом относящейся к моей книге «Огненный крест».

Николай Денисов 1

Многие десятилетия своей жизни интуитивно чувствовал я, что нечто очень важное для меня, нечто очень значительное, утерянное кем-то и когда-то как бы специально для меня, ещё не найдено, не обнаружено мною, недовоссоздано в душе, и что моя задача во что бы то ни стало отыскать, найти, восстановить в себе это недостающее, необходимое мне духовное звено, чтобы наконец наладить, обрести с ним преемственную духовную связь, встроив это звено в систему своей нарушенной генной памяти и в понимание самого себя как малой частицы всего порушенного нашего русского Отечества.

И вот судьба сама предоставила мне, в силу моего природного любопытства, одну из самых, может, благословеннейших встреч, которую устроил мне мой коллега и друг поэт Николай Денисов – в июле 1992 года в Москве. Это была встреча с Георгием Григорьевичем Волковым, венесуэльским гражданином и глубоко русским человеком, героем очерка Николая Денисова «Рассеяны, но не расторгнуты», опубликованном в «Тюмени литературной» в конце 91-го года.

Георгий Григорьевич, как бывший воспитанник кадетского русского корпуса, вновь приехал в Россию на встречу с воспитанниками московского суворовского, петербургского нахимовского училищ, а также казачьего училища в Новочеркасске. Он намеревался рассказать им о существовавших у русских кадет традициях и передать их юным преемникам фолианты из своей личной библиотеки, запечатлевшие историю этих учебных заведений в России и русском зарубежье. Две из этих книг – томик «Кадеты и юнкера» Анатолия Маркова и сборник «Кадетские корпуса за рубежом» – Георгий Григорьевич, пока он ездил в Троице-Сергиеву лавру, на пару дней дал мне проштудировать дома.

Голубоглазый, стройный и подтянутый, русский «венесуэлец», остановившийся в 716-м номере гостиницы «Минск», вручил мне свою визитную карточку:

– Приглашаю Вас в Венесуэлу. Поживёте у меня в Каракасе. Покажу Вам нашу столицу и страну. Отдохнёте, покупаетесь в теп лом море, встретитесь с соотечественниками, сохранившими в себе старую Россию. Это люди особой закваски. Вам будет о чем с ними поговорить...

Заранее зная о том, что возможности побывать в этой экзотической части света у меня никогда не найдётся (как сумел это сделать Николай Денисов), особенно при таких фантастических ценах не только на заокеанские, но и на свои российские авиарейсы, я все же с благодарностью взял изящную карточку, изготовленную из тонкого бело снежного картона. Визитка на испанском языке гласила: «Доктор Г.Г. Волков. 5 я Поперечная линия Трансверсаль, между 3 и 4-ой улицами, дом «Симы». Лос Палос Грандес. Каракас. Венесуэла».

Мы долго и душевно разговаривали. В конце Георгий Григорьевич сказал:

– Мы, русские люди, выросшие и намыкавшиеся в скитаниях но чужбине, всю свою жизнь ждали и мечтали о нынешней поре гласности и духовного раскрепощения России, чтобы передать нынешнему поколению соотечественников сокровенную информацию о сбереженной в наших сердцах России, утраченной, как это ни парадоксально звучит, русскими людьми, живущими ныне на истерзанной русской земле. Вот почему мы, активисты русского кадетского движения за рубежом, и рвёмся всем сердцем на некогда оставленную нами родину, охотно встречаемся здесь с патриотами, деятелями культуры и литературы, с юными соотечественниками, особенно с воспитанниками суворовских, нахимовских, казачьих училищ...

Расставаясь, мы условились о переписке. Я обещал Георгию Григорьевичу написать в газеты «Истоки» и «Тюмень литературная» статью о кадетских и юнкерских училищах, чтобы о существовавшей в них системе воспитания, укладе жизни и патриотических традициях познакомились как можно больше наших современников. Что я охотно и делаю во второй части рассказа о встрече с замечательным соотечественником.

2

Кто же такие кадеты и юнкера, о которых мы в России знаем теперь не более, чем об исчезнувшей в пучине океанских вод Атлантиде?

В переводе с французского языка слово «кадет» означает «младший» (по званию), «подрастающий» (воин), «будущий» (защитник). В феодальных Франции и Пруссии это была категория молодых дворян, проходивших военную службу определенное время в солдатских чинах с целью «познания жизни», прежде чем стать офицерами.

В Российской империи кадетами назывались воспитанники особых – «кадетских» – подготовительных полувоенных учебных заведений, именовавшихся «корпусами», куда принимались, как правило, дети кадровых офицеров, большая часть которых была дворянского происхождения. В кадетских корпусах воспитанники, подобно нынешним суворовцам и нахимовцам, готовились к поступлению в военные училища. Окончив военное училище, вчерашний кадет становился офицером и зачислялся на кадровую военную службу.

Юнкерами до 1864 года именовались молодые дворяне, добровольно вступившие в российскую армию и проходившие в войсковой части стажировку с перспективой последующей аттестации их на офицере кое звание. После 1864 года юнкерами стали называть и курсантов военных училищ. Юнкерское звание, таким образом, было выше кадетского.

В кадетский корпус принимались мальчики от семи лет, и воспитывались они здесь ровно одиннадцать лет. В корпусе было три начальных и восемь основных классов.

Что за особенная атмосфера царила в этих полувоенных учебных заведениях, коль скоро они становились такими дорогими и незабываемыми в памяти своих выпускников?

Дореволюционная Русская армия отличалась от армий других стран не только своими высокими боевыми качествами (примеров тому множество!), но и находилась на огромной морально нравственной высоте. Известны, например, слова Фридриха Великого о том, что «русского солдата мало убить, его нужно еще и повалить», чтобы он выронил своё оружие и перестал сопротивляться. И этот особый дух патриотизма, стойкости и желания победы прививался и передавался русскими воинами из поколения в поколение непосредственно от их командиров – офицеров русской армии. Благородство, бескорыстие, доблесть и бесстрашие русского офицера, подобно электричеству, сообщались всему личному составу подразделений, сплачивали их и вели к успеху в любой операции. Нашим офицерам, в свою очередь, было с кого брать пример. Их вдохновляли и легендарный русский князь Святослав, покончивший с Хазарским Каганатом, и оставшийся непобедимым генералиссимус Александр Васильевич Суворов со своими чудо-богатырями, и освободитель матушки-России фельдмаршал Михаил Илларионович Кутузов...