Дмитрий Баринов (Дудко) - Ардагаст, царь росов

• Название: Ардагаст, царь росов
• Автор: Дмитрий Баринов (Дудко)
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2000
• ISBN: 5-227-00894-9

Возвратившийся из дальнего похода воин Ардагаст становится царём племени росов. Теперь его ждут опасные приключения: ему предстоит собирать дань с лесных жителей, сражаться с жуткими водяными и гигантскими лешими, оборотнями и полумедведями, давно вымершими древними зверями и самой Ягой-смертью...

---

   — Да разве я примчался бы сюда, если бы она сама... в блудилище это? Силой её увели! — сказал Ясень.

   — А что же ваши мужики? — осведомился царь.

Парень махнул рукой:

   — Все настоящие воины — здесь, со Славобором. А эти... Покуда сбежались с топорами да с рогатинами, да потом ещё не так бились, как кричали и дрекольем махали, а в лес и вовсе сунуться побоялись. Слушай, царь, — с жаром заговорил Ясень, — догони тех, а ещё лучше — накрой на Лысой горе всю чёртову стаю. Ты же всё можешь. Ни перед кем не отступишь, даже перед самим Пекельным! Ведь она с их блудного жертвенника живой не встанет! — Голос парня дрожал, глаза смотрели на Ардагаста с отчаянной надеждой.

   — Не отец ли её тебя надоумил? С лесными разбойниками воевать боитесь, а я за вас снова бейся со всей преисподней? — резко произнёс Ардагаст.

   — Я рядом с тобой до смерти биться буду! А батя её даже погони не снарядил, хоть и мне не мешал. На все-де воля богов. Ты ещё не знаешь, у наших лучших мужей это вроде как честью считается.

   — У Медведичей всё больше сотни воинов. А наши три волхвини и Вышата стоят всего их сборища. Берём сотню лучших дружинников — и на Лысую гору. Да, и я с тобой тоже, — тоном, не признающим возражений, сказала царица. — А войско оставим на Хор-алдара.

   — Если вы с царицей... не вернётесь, мы, венеды, все выберем в цари Хор-алдара, — сказал один из Полянских воевод.

   — А как же росы? Ведь он не из Сауата, — возразил царь.

   — Мы все теперь росы! А Андака с Чернозлобной никто уже за людей не считает. Что они славного сделали в таком походе?

Хор-алдар поднял вопросительный взгляд на Ардагаста. Суровый, немногословный, князь думал сейчас не о самой власти, а об ответственности, которая ляжет на него. Ведь боги не называли его своим избранником.

   — Ты остаёшься вместо меня, — кивнул Зореславич. — А нового царя может выбрать только племя... оба племени, росы и венеды. Огненной Чашей же могут распорядиться лишь боги.

   — Я знаю Лысую гору. Это язва в самой середине твоего царства, и она его разъест, если её не выжечь, — сказал Вышата.

   — Возьмите меня с собой, Ардагаст! Уж такой бой я не могу пропустить! — азартно воскликнул Роксаг.

Царь роксоланов не просто скучал в ожидании выкупа. После бесславного пленения ему просто необходимо было снова возвыситься в глазах племени. И какой же степняк в таком случае откажется от подвига? Один сарматский царь хорошо понимал другого.

Сотня всадников в остроконечных шлемах ехала вниз по течению Десны. Летом или зимой до устья реки можно было доскакать в два дня, теперь же из-за распутицы двигаться пришлось вдвое медленнее. Люди, спасавшиеся на горах от половодья, приветливо кланялись. С тревогой рассказывали о проехавших тут всадниках в чёрных кафтанах и чёрных медвежьих шкурах. Угрюмые и злобные всадники никого не трогали явно лишь из-за спешки. Они только хлестали попадавших под руку плетьми и ругались самыми мерзкими Матери-Земле словами.

А со священных гор разносились, радуя и тревожа душу, веснянки. Пели не только о весне и её богинях — о радостях любви и семейной жизни. Ардагаст всё чаще думал о Добряне. Вдруг и впрямь потеряла девчонка голову от безнадёжной любви к нему, не выдержала насмешек и решила податься в ведьмы, соблазнилась разгульным житьём и тёмным могуществом колдуньи? И не заманивает ли она теперь его, вольно или невольно, в ловушку? Лесная русалка Черной земли...

Нет, не могло такого случиться с чистой лесной царевной! Не могли её превратить никакими чарами в распутную и коварную тварь... А если смогут — после мерзкого обряда, погружающего душу в грязь?.. Да что ему за дело до этой девчонки, которую он думал снова увидеть разве что на будущий год, в новый приезд за данью — женой Ясеня, дай ему Лада всяческого счастья! Но ведь это он, Ардагаст, перевернул всю её жизнь, из-за него её сейчас влекли в чернобожье логово, в стольный град Яги! Хорошо, если мохнатые скоты не надругаются над ней ещё в дороге, забыв в животном раже, что для обряда она нужна нетронутой...

Всадники в панцирях и островерхих шлемах стояли, скрытые лесом, на высокой горе. Впереди, слева, позади раскинулось бескрайнее тёмное море лесов, ещё не одетых листвой. Зеленели лишь вековые боры. Справа неспешно и величественно катил свои воды на юг широкий Днепр. На север вдоль края лесов поднимались одна за другой четыре горы, тоже (кроме одной) поросшие лесом. А между горами и Днепром раскинулось царство болот, озёр, проток, ручьёв и речек, между которыми выделялась довольно широкая река, что текла, подобно Днепру, с севера и в него же впадала чуть ниже горы, на которой стояли конные росы. Переправившись у устья Десны, они скрытно, лесами вышли к этой горе.

Спутники Ардагаста, повидавшие мир от Британии до Гималаев и от Египта до Урала, молчали, поражённые неброской, но могучей красотой этих мест. А он рассказывал, обводя просторы рукой с гордостью хозяина:

   — Вот земля борян — их ещё горянами зовут, — самых северных из полян. Здесь был край Великой Скифии. На отшибе живут, а никто их отсюда не может совсем в леса загнать, чтобы стали как нуры. Богатая земля — и пашни тут, и леса, и река, и пастбища. И прятаться от степняков легче, чем на юге. Искал меня дядя Сауасп по здешним борам, искал, а нашёл — призадумался: как обратно выбраться, если боряне осерчают?

   — Эллинские купцы очень хвалят эти места, — вмешался Хилиарх. — Здесь можно купить всё, чем только богата Скифия — зерно, меха, воск... Теперь я понял: тут — ворота из лесной Скифии в степную.

   — Да, ваше торжище вон там, над Почайной, — продолжил Ардагаст. — И ещё эти места — святые. А из святых мест просто так не уходят. Вот эта гора — Перунова, на ней капище Рода. Дальше — Хорсовица. Городок на ней был — видите валы? Сауасп велел из него уйти, а святилище Даждьбога всё равно осталось. Дальше — Змеевица. Недоброе место...

   — Кому как, — возразил Вышата. — Змеем оборачивается и Перун, и Велес. Добрый человек у змея мудрости и богатства просит, а злой — лихих чар.

   — А за ней, — лицо Зореславича помрачнело, — Лысая гора, стольный град Яги с Чернобогом, и нет этого места проклятее во всей Скифии. Городок волховный тоже Сауасп велел оставить. Вроде никто и не живёт, а в ночь на большие праздники — Рождество, Велик день, Ярилу, Купалу — такое творится! Добрые люди в городок не смеют и днём зайти, — такими чарами он ограждён. Ну а дальше доброе место — Ярилины горы. В них пещеры, где Ярила змея одолел. Там мы с Вышатой от бесов прятались, а он Индрика-зверя вызывал. А над Почайной, у торжища, — капище Велеса.

   — А где то село, в котором ты вырос? — спросила Ларишка.

   — Вот оно, над Почайной, ближе к Ярилиным горам.

   — И Лысая гора тоже близко, — поёжилась тохарка. — Жутко, наверное, жить в таком месте?

   — Да не страшнее, чем во всём мире, — философски улыбнулся Вышата. — В нём всюду злые боги рядом с добрыми. Не бежать же от него из-за этого, а, Хилиарх? — подмигнул волхв эллину.

   — У нас в Бактрии, если бы кто и посмел устроить святилище Ахримана, его бы разнесли по камешку. Даже бактрийцы не побоялись бы, не то что мы, тохары, — сказала Ларишка.

   — Вот мы и поговорим с этой сворой лысогорской... по-тохарски! — решительно произнёс Ардагаст. — А силы для того возьмём у светлых богов.

И он повернул коня к капищу Роба, скрытому за деревьями. Капище было устроено просто, как и все венедские святилища. Под навесом на четырёх столбах, на четырёхугольной каменной вымостке, стоял массивный дубовый идол, выкрашенный в красный цвет. Четыре лица его смотрели из-под высокой княжеской шапки на четыре стороны света. Перед идолом курился жертвенник из обожжённой глины.

В святилище их уже ждали трое волхвов: невысокий, кряжистый, с хитроватым насмешливым лицом жрец Рода, сухонький длиннобородый старик — волхв Велеса, и румяный, жизнерадостный жрец Хорса. Царь спешился и низко, но с достоинством поклонился им.

Жрец Рода приветливо улыбнулся ему:

   — Здравствуй, Ардагаст! Рад я, что вышел из тебя царь. А то я с тех пор, как ты с другими мальцами мою козу увёл и на дерево затащил, всё боялся: станешь скотокрадом, сарматская кровь всё-таки. Да ещё с таким непутёвым наставником...

Вышата выступил из-за спины царя:

   — Здравствуй, Родомысл! Что, так дальше Стугны и Ирпеня нигде и не побывал?

   — Зачем мне дальше своего племени забираться? Зато ты, говорят, больше прежнего бродил, искал по чужим землям мудрости, какой и на небе нет. Много ли нашёл-то?

   — Достаточно, чтобы всю ведьмовскую породу разогнать от Дрегвы до Черной земли. И сюда за тем же пришёл. Ну что, великие волхвы борянские, избавимся наконец от соседей с Лысой горы?

   — Сколько раз уж говорили, — вздохнул старый волхв, — не хватит у нас четверых волшебной силы на всё это сонмище...