Дмитрий Баринов (Дудко) - Ардагаст, царь росов

• Название: Ардагаст, царь росов
• Автор: Дмитрий Баринов (Дудко)
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2000
• ISBN: 5-227-00894-9

Возвратившийся из дальнего похода воин Ардагаст становится царём племени росов. Теперь его ждут опасные приключения: ему предстоит собирать дань с лесных жителей, сражаться с жуткими водяными и гигантскими лешими, оборотнями и полумедведями, давно вымершими древними зверями и самой Ягой-смертью...

---

Лютица расправила волосы, обернулась к ученице:

   — Мирославушка, следи за всем, только сама оборачиваться пока что не пробуй. — Потом положила руки на плечи Вышате и, глядя ему в глаза, заговорила ровным голосом: — Это превращение — простое, но и трудное. Сначала забудь — ненадолго, никуда они не денутся — всех светлых богов, кроме Лады. Нет их ещё, не родились. И леса этого нет, а есть холодная степь, вольная, бескрайняя и лютая, а в ней — могучие звери, а над ними — Мать Зверей. Вижу, твой дух уже там. Теперь слушай заклятие...

Глава 6 ОГОНЬ ПЕКЕЛЬНОГО

Уже несколько дней войско росов стояло на правом берегу Десны, против устья Ветьмы. Ардагаст давно бы мог двинуться на север, навстречу литве и голяди. Мог бы даже выйти на Десну гораздо севернее и обрушиться на находников сбоку или сзади. Но нужно было заставить северян почувствовать, что живут они не просто в Севере, а в державе росов и венедов. Потому и терял Ардагаст время, поджидая северянскую рать. А ниже по Десне — за полдня доехать можно — поднималась Медвежья гора. Какие ещё козни готовились там? А находники уже под голядским городком Габией, и это тоже полдня пути.

Наконец царю донесли: передовая рать северян подходит. Ардагаст выехал навстречу. Сотня пешцов, десяток конных. Впереди — Славобор Славятич. Знамя с чёрным орлом. Где же Воибор?

   — Здравствуйте, ратники! А остальные когда подойдут?

   — Не подойдут, — опустил голову Славобор. — Это всё. Чернобор и его свора заморочили людей гаданиями да знамениями. Будто ты богами отвергнутый, и из твоей рати никто живым не вернётся, а кто пойдёт к тебе, у того нечисть всё хозяйство сгубит. Одни чертомолы долгогривые ворожат, что боги Чёрную землю Гимбуту отдали, другие — что нас только роксоланы защитить могут. И все разом: не идите на войну, богов не гневите, авось пронесёт. Прости нас, тёмных, Солнце-Царь.

   — За что же вас прощать? Ваша сотня честь всей Северы спасла. А что Воибор?

   — Да он больше всех отговаривал народ к тебе идти. Лесом-де должен лесной царь править, а не бродяга степной, и лучше под людоедами, чем под кумысниками.

   — Прихвостень Гимбутов! Ничего, идите в стан, а завтра — в битву.

   — Поставь нас впереди всех, царь-отец! Пусть знают Северу!

Среди воинов Ардагаст заметил Ясеня:

   — Здравствуй, Лютич! Спасибо, не посрамил честь нашего рода.

   — А я, может, не пошёл бы, если бы не матушка моя да не Добряна. Тронулась девка: только о тебе и говорит. Мне все уши прожужжала: воин-де ты или кто? А матушка со всеми ведьмами переругалась и передралась. Говорит, что ты богами послан, и все гадания сходятся.

   — Ну, тогда ты точным сарматом сделался! — рассмеялся Ардагаст. — Нас, сарматов, греки «женоуправляемыми» зовут.

   — Вот и пусть тобой управляет твоя поляница, а мою Добряну не трожь, хоть ты и Солнце-Царь. Есть, знаешь, сказка про молодца, у которого Даждьбог невесту украл. А молодец на небо поднялся, всё там перевернул да милую вызволил.

   — То, верно, не Даждьбог, а Ярила был. А я в лесу ещё ничьей невесты не испортил. Понял, родич? Прежде чем на небо лезть с богами тягаться, научись-ка на земле чертей и чёртовых слуг одолевать.

Наутро войско росов двинулось на север, к речке с красивым названием Белизна, которая впадала в Десну, рассекая своей долиной высокие кручи правого берега. А с севера к Белизне приближалось войско Радвилы и Гимбута.

Два князя глазами опытных воинов присматривались к выходившей из леса росской рати. Венеды не страшны — те же самые пешцы с копьями, топорами и луками. Но вот закованные в железо конные сарматы... На Радвиле были чешуйчатый панцирь и германский рогатый шлем. На Гимбуте — невесть как попавший в эти северные места греческий панцирь с серебряным ликом Горгоны на груди и остроконечный сарматский шлем. Доспехи голядина были выкрашены в зловещий чёрный цвет. Кроме князей, железные доспехи или хоть шлемы имели не больше десятка человек во всём войске. Даже конные дружинники были всего лишь в кожаных панцирях.

   — Да, не рискнул бы я биться с сарматами в поле, — потёр затылок Радвила. — Лучше бы уже в городках защищаться да из леса нападать.

   — Жалеешь, что ввязался? — надменно вскинул взгляд на него Гимбут. — Или твои литвины храбры только за чаркой мёда?

   — На своих погляди! — огрызнулся Рыжий Медведь. — Из деснинских городков людей пришлось вести на войну чуть ли не силой. На Десне что, уже другое племя? А в Габин перед нами вообще закрыли ворота. Поход-де неугоден Перкунасу! Это всё верховный жрец Ажуол мутит воду.

   — Долгий мир портит любое племя, — презрительно скривился Гимбут. — Начинают пускать чужаков в свою землю, мешать с ними кровь... На Десне рядом с городками завелись целые венедские сёла. В Габии старейшина — венед Вальдимар. Ничего! Этих сёл больше нет. Хвала Поклусу, их жители послужили священной пищей моим воинам, а твоим — рабами. А Вальдимар своё получит после битвы. Сейчас я не хочу тратить силы на его городок.

   — Ну и как нас встретят в Черной земле после ваших священных закусок?

   — Со страхом и трепетом, вот как! Как самого Поклуса! Чернобор об этом позаботится. Запугать их всех сразу, с ходу, чтобы страх вырвал из рук оружие!

   — Да уж, венедами меня не напугаешь... А вот сарматы... Тут одна надежда на тебя, жрец. — Радвила взглянул на Визунаса. — Сейчас, правда, зима. Твои змеи и ящерицы все спят.

   — Не все. Змею, которого я вызову, холод не страшен. Он сам кого угодно... согреет, — зловеще усмехнулся жрец.

На пеньке лежали знаки Каваса-Чернобога — череп вепря, копьё-трезубец и охотничий рог. Визунас расправил чёрный плащ, возложил поверх шапки венок из можжевельника и взмахнул кривым посохом. К нему подвели бородатого пленника — венеда. Венед вгляделся в стоявшие за рекой росские отряды и вдруг закричал:

   — Наши! Чёрный орёл! Эгей, северяне!

Оба князя нахмурились. Чернобор заверял их, что северяне воевать не пойдут. Сколько же их пришло под знаменем с чёрным орлом? И сколько ещё ждёт на юге?

Ударом трезубца в горло Визунас враз оборвал крик пленника. Потом, подняв к белёсому небу окровавленный трезубец и посох, возгласил:

   — Кавас! Кавас, Чёрный бог войны, помоги нам! Ты любишь кровь и смерть — мы убьём сегодня много врагов. Ты любишь страдания — смерть их не будет лёгкой. Мы покорим Чёрную землю, и там будет царить твой закон, как царит он в нашей благословенной земле. Дай же нам силу уничтожить проклятых пришельцев, о Кавас, Чёрный бог войны!

Не все, но многие увидели в небе всадника на чёрном коне, в чёрной одежде, с кровавым трезубцем, в шлеме, похожем на кабанью голову. Над головой всадника вился чёрный коршун. А навстречу, с юга, ехал по небу другой всадник на белом коне, весь в белом, с копьём, в сопровождении трёх белых волков. И этого всадника видели, особенно в войске росов, многие, но не все.

   — Кавас! Кавас с нами! — кричали голядь и литвины.

   — Белый Всадник! Аорсбараг! — вторили им из-за Белизны.

Высоко подняв меч, Гимбут заговорил, и его сильный, уверенный голос враз перекрыл крики толпы:

   — Воины леса! На нас идут чужаки, чтобы попрать наши обычаи. Они закованы в железо, но они не смеют вкусить пищи настоящих воинов — мяса врага. Поэтому они сами станут нашей пищей! Мы избранники самого сильного из богов, ибо нет ничего сильнее Тьмы и Смерти. Мы истребим врагов Подземного, и наградой нам будут их богатства!

   — Гимбут! Гимбут — избранник богов! — в восторге ревело войско. Их вождь в чёрных доспехах на чёрном коне, стоял перед ними, могучий, бесстрашный и безжалостный, как сам бог войны.

А в это время в небе происходил не слышный никому с земли разговор:

   — Ты что это тут делаешь, племянничек? До весны ещё рано.

   — Зато тебе, дядя, никогда и нигде не рано.

   — А как же? Трава не всегда зеленеет, солнце не всегда светит. А тьма везде и всегда есть. Даже и в летний полдень в тени.

   — Это свет везде и всюду есть. Для того я и тут, чтобы тебе это напомнить.

   — Да кто ты здесь такой? Тут тебя Рагутисом зовут, а молятся тебе одни пьяницы.

   — Здесь теперь земля росская, венедская есть и будет. Венеды меня не только за столом чтут. А росы мне ещё одно имя дали: Аорсбараг, Белый Всадник, бог мужей-воинов.

   — А мне вот голядские и литовские мужи жертву принесли, и ещё больше принесут.

   — Ты, дядя, и без жертвы готов людям пакостить.

   — Это ты, племянничек, даром помогаешь кому надо и кому не надо. Шёл бы лучше отсюда да мне не мешал...

   — А то что? Живьём хоронить ты меня уже пробовал. В яме сорока сажен глубиною, под досками железными, под щитами дубовыми. Гвоздями забивал, песками присыпал. А я всё равно воскрес и на белый свет вышел.