Джуд Морган - Тень скорби

• Название: Тень скорби
• Автор: Джуд Морган
• Издательство: Книжный Клуб «Клуб Семейного Досуга»; ООО «Книжный клуб “Клуб семейного досуга”»
• Жанр: Проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-9910-1092-4

Роман рассказывает о жизни Шарлотты Бронте. На пути к признанию и известности ей пришлось пройти через тяжелые испытания — бедность, несчастную любовь, смерть близких… Однако она сумела осуществить свою мечту — стала одной из самых популярных писательниц. До сих пор остается загадкой, что питало ее страстное воображение…

---

Мисс Эндрюс остерегаются все. Ее свирепый нрав широко известен, так же как назойливое любопытство мисс Лорд, учительницы шитья, которую всегда можно задобрить, выдумывая интересные истории о своей семье. Каждый ожидает рано или поздно получить выговор от мисс Эндрюс, но Марии достается каждый день. Что-то в ней вызывает у этой маленькой женщины-пчелы ядовитую, жалящую ярость. «Мария Бронте, вы невнимательны… Мария Бронте, поставьте ступни как положено… Мария Бронте, вы намеренно испытываете мое терпение».

Шарлотта в какой-то степени это понимает. Для мисс Эндрюс внешний вид — это все. Бесполезно внимательно слушать ее на уроке: нужно угрюмо, сурово создавать видимость, что слушаешь. Мария же часто выглядит отвлеченной, а когда ей скучно или неинтересно, она не умеет этого скрыть. Возможно, будь она просто тупой, было бы легче. Ее ум оскорбляет учительницу еще больше.

— Это несправедливо, ужасно несправедливо, — плачет Шарлотта. Вечерняя передышка: черствый хлеб и теплый кофе в классной комнате, короткая возможность размять затекшие суставы перед новой порцией молитв и священных текстов. Три сестры Бронте сидят обособленно. У Шарлотты перехватывает дыхание, когда Элизабет осторожно приспускает воротник Марии, оголяя красные рубцы на задней части шеи, оставшиеся после порки мисс Эндрюс.

— Ах, бедненькая, — шепчет Элизабет. — Кожа не разорвана. Сегодня поспи лучше на животе. Я пришью на спине твоей сорочки пуговицу для напоминания.

Мария поправляет воротник.

— Где ты возьмешь иголку и нитку?

Все постоянно пересчитывается, чтобы затем быть внесенным в описи.

— Они уже у меня. Мисс Лорд не заметила. Я рассказывала ей про Пензанс и кузена Ноббса, который упал в оловянный рудник.

— Ты рисковала. — Мария даже тихонько рассмеялась. — Нет, правда. Кузен Ноббс.

У Шарлотты запекло в груди.

— Это было несправедливо!

А произошло следующее: мисс Эндрюс упрекнула Марию в невнимательности во время урока истории.

— Быть может, — прожужжала она, — этот вид из окна, мисс Бронте, поможет вам ответить, что такое Королевское верховенство?

И Мария, переведя на учительницу мечтательный взгляд, сказала:

— Ах, это Генрих VIII и разрыв с Римом. «Акт о верховенстве» поставил этого монарха во главе Английской церкви. Потом Мария Тюдор отменила его, ведь она была католичкой и верила в верховенство папской власти, но при Елизавете его снова вернули в действие. Хотя саму Елизавету считали скорее правительницей, чем главой Церкви, поскольку она была всего лишь женщиной.

Мисс Эндрюс затрясло.

— Тогда, раз уж вы так хорошо осведомлены, может, сообщите нам год, месяц и день смерти королевы Елизаветы?

Мария не знала. Этого не проходили ни на текущей неделе, ни на какой другой тоже. Но Марию наказали за незнание ответа, за невнимательность и лень. Все смотрели, как пружинистые маленькие руки мисс Эндрюс поднимались и опускались короткими взмахами. Несправедливо, захлебывается гневом Шарлотта, несправедливо.

— Может быть, — соглашается Мария. Взгляд Шарлотты причиняет ей, кажется, больше страданий, чем рубцы на шее. — Но, милая моя, многие вещи, гораздо более серьезные, чем это происшествие, кажутся несправедливыми. Подумай о нашей бедной маме, как она болела. Ей, наверное, это тоже казалось несправедливым.

— Это действительно было несправедливо, — отрезает Шарлотта: негодование доводит ее почти до дерзости. — И ничто не может сделать это справедливым. Даже Бог.

— Тише, ты горячишься. Этого никто не знает. Вот истинный урок, который я усвоила. Не знаю, правда, насколько хорошо.

— Боюсь, ты знаешь больше, чем мисс Эндрюс, — нежно произносит Элизабет. — Ах, бедная моя, именно за это она тебя и ненавидит.

Возможно, это еще один урок: не будь умной. Или скрывай, что умная. Другими словами, лги.

В этом, осознает Шарлотта, ей сопутствует безрадостная удача. Она не блещет способностями. Самая младшая и маленькая ростом, она бредет, понурив голову. Только отраженный свет может привлечь к ней внимание — как в тот день, когда ее впервые заметил преподобный Кэрус Уилсон.

Еще до того как мистер Уилсон появился в классной комнате, все знали, что он в Коуэн-Бридже: звук подъехавшего экипажа, определенное волнение среди учительниц — якобы кто-то видел, как он рыскает возле каморки, где чистят туфли и ботинки. (Неужели это правда? О да, этому твердо верят, и тот факт, что никто не потешается над вообще-то абсурдным поведением, лишь показывает, насколько велик его неприкосновенный авторитет и духовное величие.) Шарлотта и остальные младшие девочки сидят за швейным столом, когда отворяется дверь классной комнаты и мисс Эванс, бледная и утомленная больше обычного, пропускает вперед огромного человека. У Шарлотты создается впечатление, что он носит под платьем бочонок. Жалобно скрипят отодвигаемые скамьи, голоса замирают; мисс Лорд отчаянно жестикулирует Шарлотте, чтобы та поднялась из-за стола.

— Девочки, это мистер Уилсон, он приехал посмотреть, как вы справляетесь, — объявляет мисс Эванс; но огромный человек со скоростью привидения уже оказывается среди них; он у швейного стола; его лицо, большое, как у лошади, склоняется над работой Шарлотты. Запах мыла для бритья, громкое дыхание — такого рода звук можно назвать негармоничным шумом.

— Мисс Эванс. — Он поднял иголку Шарлотты, будто живое существо. — Она из партии, заказанной в Лидсе? Я не помню, чтобы они были такими тонкими. Безусловно, излишне тонкими для такой работы, как наметывание. — Взгляд огромных глаз блуждает по лицу Шарлотты. — Новая девочка.

— Шарлотта Бронте, сэр. Недавно прибыла, чтобы присоединиться к своим сестрам.

— Вот как. — Он кладет иголку на стол. — Напомните мне, мисс Эванс, о проверке квитанции галантерейщика.

Он идет дальше, чувствуя на себе боготворящий взгляд мисс Лорд. Шарлотта не знает, что думать. Она быстро научилась читать по лицам — нервный тик под глазом мисс Эндрюс сигнализирует о ярости, хорошенький румянец старшей девочки предвещает, что прозвучит что-то непристойное, однако на лице преподобного Кэруса Уилсона нельзя прочитать ничего определенного. Только чудные образы мела, луны, белой неподвижности.

Тем временем мисс Эндрюс опускается в глубоком реверансе, а мистер Уилсон изъявляет желание послушать, как ее класс рассказывает на память урок. Только Мария помнит все до единого слова. Шарлотта сияет. Но…

— Что я вижу?

Он заметил значок плохого поведения на руке Марии.

— Имя этой девочки, мисс Эндрюс.

— Мария Бронте, сэр.

— Ах, еще одна Бронте. Что ж, Мария Бронте, какой на тебе значок и за что он?

— Значок неаккуратности, сэр. Я поставила большую кляксу в тетради.

— Очень жаль. Неаккуратность слишком часто бывает признаком отвлеченного ума, ума, наслаждающегося собственными выдумками. Но в конечном счете это, возможно, и не имеет большого значения. — Мистер Уилсон производит нечто ужасное: улыбку, или демонстрацию зубов-надгробий на лице, лишенном каких-либо иных проявлений веселья. — Эй? Разве не об этом ты про себя думаешь? Ты ведь очень хорошо выучила урок! Смею сказать, ты довольно умна. А раз так, то для тебя маленькая неаккуратность, маленькая небрежность почти ничего не значат. Наверняка именно так ты и думаешь. Боже мой, однажды я знал такую вот девочку. — Голос мистера Уилсона принимает ораторскую окраску, и, заняв позицию перед камином, преподобный обращается ко всей школе: — Она могла рассказать обо всем на свете и очень гордилась своими книжными познаниями; однако она не уделяла внимания мелочам, как ни увещевали ее родители и гувернантка. Вынужден сказать, что она была неряхой, а взгляду Господа ничто не может быть противнее, чем неряшливая девочка. Так вот, у этой неряшливой девочки была малышка-сестра, в которой та души не чаяла. В любое время дня и ночи для нее не было большей радости, чем подкрасться к колыбели и посмотреть на малышку. Тут-то и обернулась несчастьем ее неопрятность. Ибо однажды вечером она пришла посмотреть на сестричку и принесла с собой свечу, но забрать ее назад не удосужилась и не поправила занавеску на колыбели: маленькая сестричка сгорела заживо. — Он обращает свои жуткие зубы к Марии. — Как вы думаете, Мария Бронте, когда она шла за крошечным гробиком, провожая сестру в последний путь, можно ли было описать ее горе?

— Вероятно, оно было очень сильным, — еле слышно отвечает Мария.

— Оно действительно было очень сильным. Настолько сильным, что едва не заставило ее усомниться в замысле Божьем. Но, к счастью, рядом оказался настоящий праведный друг, который открыл ей глаза на благо Божественного провидения, которое сберегло малышку-сестру от грехов этого мира, а ей подарило бесценный урок, могущий впоследствии послужить ключом к спасению ее собственной души. — Мистер Уилсон внезапно простирает руку, и Шарлотта обнаруживает, что огромный белый палец указывает прямо на нее. — У тебя здесь младшая сестра, не так ли, Мария Бронте? Подумай о ней. Подумай, какой пример ты ей подаешь. Что она, по-твоему, чувствует, видя значок неаккуратности на твоей руке?