Юлия Михуткина - Совместный номер. Противостояние (СИ)

• Название: Совместный номер. Противостояние (СИ)
• Автор: Юлия Михуткина
• Жанр: Современные любовные романы

Умей проигрывать для достижения цели.... Что мы представляем собой без своей брони амбиций, рациональности и здравого смысла? Мы уязвимы в своих чувствах, движимы целью добиться своего, каждый имея свои желания, страхи, достоинства и недостатки. Она самостоятельная и, даже не хватая звезд с неба, не имея громкой популярности, четко знает, чего хочет от жизни. Но судьба подкидывает то ли удачный то ли наоборот разрушающий финт – встречу с ним: несерьезным, популярным, наглым и амбициозным. Они встретятся в противостоянии интересов и целей, став конкурентами, но и этому быть недолго. Объединенные в пару на шоу талантов для совместных номеров, они узнают друг друга настолько, что всё, казавшееся значимым раньше – уйдет на второй план, поставив перед ними новую дилемму, последствием которой могут стать неоправданные обещания и разбитые судьбы.  

---

Ее глаза с озорными огоньками лихорадочно блестят в неприкрытом желании, а игривая манящая улыбка намекает, что вызов этого боя по соблазнению принят. Она тает в моих руках, растворяется, выгибая тело мне навстречу. Дурманящий страстный ритм чувствуется каждой клеткой тела, напряжением, натянутым нервом. Шаг, еще шаг, мы настолько близко, что я чувствую ее запах, ее дыхание, ее учащенный пульс. Сантиметры между нами стираются, градус температуры поднимается, на коже проступает испарина, контроль потерян, руки жадно шарят по телу, влажные губы и язык щекочут, дразнят, распаляют. Кажется, еще секунда и я просто взорвусь. Хочу ее, безумно, некотролируемо.

Я знаю, что должен ее отпустить. Она еще не знает этого, но я обещал, ее мечта детства и мамины усилия были для них чем-то высоким и недостижимым. Я не могу это разрушить, просто не имею права, и я ее отпущу, отправлю туда сам, но сегодня… сегодня, сейчас, в этот миг она будет только со мной, принадлежать только мне.

И я уже не отпускаю её, все шесть или семь танцев, уже сбившись со счета, сколько мы стоим в толпе на танцполе. Я её ощущаю, чувствую. Подхватываю ее под попу, и она уже сидит на мне, обвивая ногами талию. Мы шумно дышим, наши тела прижимаются, капельки пота стекают по влажной коже. Как удержать равновесие и не перейти за черту, когда неподвластные тебе инстинкты берут верх, когда вожделение зашкаливает? Я готов быть с ней где угодно, ворваться в неё в уборной, в подсобке или… да хоть здесь, прямо на танцполе.

– Я хочу тебя, здесь, прямо сейчас.

– Нельзя, - томно стонет она в губы, – ты безбашенный, – лукаво улыбнувшись, Кирс снова меня целует. С языком, влажно, проникновенно. Черт, заводит дико.

– Знаю. Но ты же сама меня провоцируешь. Ты же сама этого хочешь.

– Хочу, но мы потерпим, – Кирс, мягко поцеловав меня в щеку, отстраняется.

– Тогда слезай с меня, иначе я не удержусь. Ты не представляешь, как я волновался за тебя детка, как переживал. Я как умалишённый метался, пытаясь хоть что-то сделать.

Она наклоняет мою голову к себе, прижимаясь лбом, нежно улыбаясь и преданно смотря в глаза, со скатывающимися по щекам слезами. Она плачет, не скрывая от меня слёз, таких искренних и счастливых. Последний раз она плакала при мне совсем не от радости, и я испытываю массу эмоций, видя ее слёзы и блестящие сияющие глаза. Большими пальцами вытираю, намеренно отдельно прикасаясь к каждой слезинке, стекающей по щеке, желая чаще и больше прикасаться к её коже.

Мы находим её подруг у бара, уже навеселе и изрядно подвыпивших. Время довольно позднее, все соглашаются ехать в отель и поспать перед рейсом. Руку Кирс я так и не отпускаю - слишком долго переживал, слишком долго был в неведении.

В нашем номере две комнаты, но стены и дверь довольно тонкие, чтобы мы могли что-либо сделать с Кирс, чего бы не было слышно за дверью. И все мы измотаны и впечатлены последними сутками, всем нужно отдохнуть и выспаться перед самолётом.

Кирс, приняв душ, ложится в постель, быстро накрыв ноги одеялом. Но от меня ей не удается спрятать то, что она пыталась поспешно скрыть от моих глаз и я стаскиваю с неё одеяло, оголяя ноги.

– Покажи, не прячься от меня.

– Коннор, не стоит… – она вертит головой, немного поморщившись и натягивая одеяло назад.

– Покажи, – более напористо тяну одеяло на себя, – Кирстен, покажи мне раны.

Сделав глубокий вдох, девушка отпускает одеяло. Рваные раны на её ногах превратились в немалые рубцы. Она морщится в отвращении и отводит лицо со слезящимися глазами в сторону. Вот на что способна Роуз, её гнилая сущность. Она всегда будет обвинять меня во всех своих грехах и бедах, и жить за счет других. Так ей будет выгодно всегда. По моей вине так вышло и мне это исправлять.

– Эй, не плачь. Малыш, это временно, ты же помнишь наш с тобой контракт? Ты должна написать обо мне книгу, а оплата за неё – твоя пластическая операция. Всё будет хорошо, детка.

Кирс вытирает слёзы тыльной стороной ладони и прижимается ко мне. Обнимаю свою девочку, нежно, ласково и успокаивающе поглаживая по голове. Мы выключаем ночник, и она, прильнув ко мне, тихонько сворачивается калачиком рядом.

Она напишет эту книгу, по её принципам, без этого нам не обойтись, и я ей дам такую возможность. Только это будет на тех условиях, к которым я и сам пока не готов и не знаю, буду ли. Контракт Алекс заключил на то самое издательство, где она должна проходить практику. И уже не важно, что она думает по этому поводу, она туда поедет, уже однажды отказавшись от поездки ради меня. Зная теперь, каких усилий это стоило ей и её матери, я просто не могу поступить иначе, впервые в жизни я отступаю для свершения чьей-то заветной мечты, не моей, но значащей для меня не меньше, чем моя собственная. Она упорно шла и стремилась к этой цели и столько бед, свалившихся на эти хрупкие плечи, не потопили её. Эта девушка сильная и выносливая, и она достойна своей цели, её мечта обязана осуществиться, теперь уже любой ценой.

Утром снова касаюсь ее, где могу, ловлю любой миг и возможность. Как же тяжело томиться в ожидании, желая её. Но всё станет возможным уже сегодня, я возьму себя в руки – моё тело натренировано на выносливость и я потерплю, думаю, награда будет того достойна.

В утреннем аэропорту Сьюдад-Хуарес не людно и полно мест в зале ожидания, куда мы направились за кофе. Наш рейс, на удивление ранний, почти в 7 утра и ободряет то, что к вечеру  мы уже будем дома. Девчонки немного помятые, с лёгким похмельем, но довольные и бодрые. Выпив кофе и дождавшись объявления на посадку, проходим регистрацию на рейс домой.

Сев в самолёт, мы держимся за руки. Кирс кладет голову мне на плечо. Тревоги нет, внутри тепло и спокойно.

– Спасибо тебе, – тихо шепчет, стискивая мою ладонь, Кирс, – за всех нас.

– Кирс перестань, ты же сама знала, начав искать меня, что я тебя не брошу в беде. Знала ведь? – развернувшись к ней, пристально смотрю девчонке в глаза, укоризненно подняв бровь.

– Знала, - она смущенно улыбается, – у меня больше и нет таких знакомых.

– Которые могут быть твоими протеже? – срывается у меня с языка. Черт, обидится она на такое?

– Ну да, мы так серьезно попали. Рэйч пыталась меня защитить, да и саму не пустила изначально в клуб. Я очень ей обязана и не могу рисковать ею. Сами бы мы никак не вырвались отсюда.

– Давай уже не будем думать об этом. Ты скоро будешь дома, и тебя ждут мама и брат.

– Да, – она заметно светлеет, и её лицо озаряется улыбкой, – Рождество с семьёй, дома, с маминым яблочным пирогом с изюмом, бабушкиными медовыми пряниками с корицей и пряным  ароматным глинтвейном, байками брата, рождественскими фильмами, ярмаркой, катанием на катке, как же я хочу домой!

Ее воспоминания дразнят меня. Глинтвейн, печенье и вся эта детская суета меня не заботит. Да, отец в детстве пытался на Рождество мне что-то купить, но это был обычный поход в магазин и выбор игрушки с зимних распродаж. Ничего такого. Поэтому, даже интересно, почему вся эта дребедень у неё вызывает такой восторг? Почему говоря об этом, у неё такой блеск в глазах и тёплая сияющая улыбка.

– Ты будешь с нами на Рождество?

Ее вопрос застает врасплох. Мне хочется, чтобы она была рядом со мной, но у нас разные пути. Она не вписывается в мою жизнь, а я  – в  её. Что ей сейчас сказать? Что я отвезу её домой, побуду месяца два, пока ей сделают операцию и на этом всё? Что я могу ей обещать?

Ей нужно на практику Wolters Kluwer в Нидерланды, мне – на новый сезон рестлинга в Лос-Анджелес. Эти отношения будут тупиковыми – мы никак не сможем быть вместе, мотаться друг к другу, да и мой образ жизни: тренировки, бои, фанатки, пресса – она явно не в восторге от всего этого, сможет ли она с этим мириться?

– Буду, – улыбаюсь, прикрыв глаза и откинувшись на спинку кресла. Я не хочу её огорчать, что это всё ненадолго, что скоро уеду. Не сейчас.

В дороге она вспоминает их семейные посиделки у телека с пиццей и разной хернёй, такие простые и обычные, кажущиеся незначительными, моменты рядом с близкими, которые начинаешь ценить только вдали, когда понимаешь что это были действительно важные моменты в кругу тех, кто тебя любит, ценит и понимает, пусть даже вы занимались всякой хренью.

В ее воспоминаниях и болтовне мы проводим почти всё время в самолёте. Но я всё думаю о своем, слушая ее только наполовину. Ее жизнь вполне размеренна и сможет ли она влиться в мой иногда бешеный и бесконтрольный ритм? Что с нами случится за тот год, пока она будет проходить практику в Нидерландах? А может, всё-таки не стоит ничего разрушать, может у нас есть шанс? Но сам же понимаю, что хватаюсь за жалкие попытки удержать отношения без будущего. Даже если я буду изредка прилетать к ней, то, как это будет в остальное время. В сезон боёв? Это будут электронные переписки и звонки? Я буду ревновать, да и она возможно, тоже. И на сколько нас так хватит? Ненадолго, это уж точно. Тогда стоит ли даже пытаться? Потом ведь будет больнее и ей и мне. Но что бы я не думал, просто я уехать не могу, головой понимаю, что нет вариантов, но всё остальное во мне кричит забить на хренов здравый смысл и не отпускать её, прочно и наглухо засевшую во мне.