Никита Петров - «Сталинский питомец» — Николай Ежов

• Название: «Сталинский питомец» — Николай Ежов
• Автор: Никита Петров
• Издательство: РОССПЭН
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-8243-0919-5

Предлагаемый вниманию читателей сборник посвящен личности и судьбе Н.И. Ежова, главы НКВД, проводившего в жизнь наиболее кровавые директивы Сталина. В 1937—1938 гг. число расстрелянных было наибольшим за все советское время.

В монографии исследуется история его деятельности, и впервые подробно говорится об обстоятельствах личной жизни, привычках и симпатиях.

Настоящее издание представляет собой переработанный и дополненный перевод книги, выпущенной в 2002 году на английском языке. Впервые публикуются документы государственных и ведомственных архивов Российской Федерации, включая архив ФСБ: стенограммы выступлений Н.И. Ежова, заявления, письма. Сборник снабжен биографической хроникой и аннотированным указателем.

---

Деятельность Ежова на посту наркома внутренних дел Сталин одобрял и находил чрезвычайно полезной. На товарищеском ужине для депутатов Верховного Совета СССР 20 января 1938 года он особо отметил его ведомство, провозгласив тост: «За органы бдительности во всесоюзном масштабе, за чекистов, за самых малых и больших. Чекистов у нас имеются десятки тысяч — героев и они ведут свою скромную, полезную работу. За чекистов малых, средних и больших… Я предлагаю тост за всех чекистов и за организатора и главу всех чекистов — товарища Ежова»{491}.

Глава 5. АПОГЕЙ

«Кто барсов отважней и зорче орлов, —
Любимец страны, зоркоглазый Ежов!»

Джамбул Джабаев, 1938 год{492}.

17 июля 1937 года Центральный исполнительный комитет с одобрения Политбюро наградил Николая Ежова орденом Ленина «за выдающиеся успехи в деле руководства органами НКВД по выполнению правительственных заданий»{493}. Через десять дней, в разгар подготовки к массовым операциям, председатель ЦИК Михаил Калинин торжественно вручил ему орден в числе других 120 работников НКВД. Ордена получили Вельский, Берман, Дагин, Фриновский, Гендин, Леплевский, Литвин, Реденс, Цесарский, Заковский и многие другие. Калинин тепло обнял Ежова, отметив, что тот «принес партийность, большевизм в работу Наркомвнудела», и назвал его образцом настоящего чекиста{494}.

Несколько дней спустя газета «Известия» опубликовала известную карикатуру Бориса Ефимова «ежовы рукавицы». Карикатура изображала утыканную иголками рукавицу, которая сокрушает рептилию, испещренную словами «террор» и «шпионаж»; в углу — Троцкий с сыном, с перепуганными лицами{495}.[50] Позднее в том же году появился плакат Ефимова с фигурой Ежова в той же рукавице, сжимающей ядовитую змею-олицетворение «врагов народа»{496}. Влияние Ежова достигло своего апогея. 12 октября 1937 года по предложению Сталина Центральный Комитет на своем пленуме избрал Ежова кандидатом в члены Политбюро (вместо Яна Рудзутака, который был к тому времени арестован, а в следующем году расстрелян){497}.

На выборах в Верховный Совет в декабре 1937 года в списке кандидатов имя Ежова стояло сразу за Сталиным, Молотовым и Ворошиловым{498}. Везде были расклеены плакаты с «ежовыми рукавицами»{499}. Ежов был зарегистрирован кандидатом в депутаты от города Горького, в котором он за три дня до выборов выступил на встрече с 75-тысячной аудиторией{500}. В своей речи он высоко оценил успехи, достигнутые в ходе социалистического строительства в области индустриализации, коллективизации сельского хозяйства, ликвидации безработицы, повышения материального благосостояния, обеспечения бесплатного образования, равноправия наций и равных прав для мужчин и женщин. Однако он отметил, что без борьбы этих успехов было не добиться, и борьба эта не закончена:

«Чем сильнее мы становимся, чем мы становимся богаче, тем больше злобы мы вызываем у оголтелой своры фашиствующей буржуазии, которая готовится к войне с нами и которая пока что засылает к нам пачками шпионов, диверсантов и вредителей. Они вдохновляют на борьбу с трудовым народом советской страны недобитые остатки капиталистических классов, мобилизуя под своими фашистские знамена жалкие остатки кулаков, уголовников и троцкистско-бухаринских выродков. Самые грязные, самые темные, самые чудовищные пакости применяет в борьбе с нами вся эта отвратительная свора троцкистско-бухаринских выродков для того, чтобы как-нибудь приостановить победоносное движение нашего народа вперед к коммунизму…

От нашего умения распознать эти изощренные методы борьбы классового врага с нами, от нашей воли окончательно очистить советскую землю от всех этих гадов будут зависеть не в малой степени наши дальнейшие успехи…

Наш советский народ уничтожит всех до единого этих презренных приказчиков господ капиталистов, подлых врагов рабочего класса и всех трудящихся»{501}.

Разумеется, Ежов был выбран в Верховный Совет вместе с Фриновским, Вельским и еще шестьюдесятью двумя другими функционерами НКВД; кроме того, тридцать два сотрудника НКВД были избраны в Совет Национальностей{502}.

Двадцатого декабря 1937 года вся страна праздновала двадцатую годовщину основания НКВД. Это событие освещалось в прессе; на заводах, фабриках и в колхозах проводились митинги и собрания{503}. В Большом театре состоялось торжественное собрание, в президиуме заседали Андреев, Каганович, Хрущев, Микоян, Молотов, Ворошилов, Жданов, Фриновский, Реденс и другие, а во главе, конечно, сам Ежов. В своей речи член Политбюро Анастас Микоян не скупился на восхваления Ежова, который «придя в НКВД, сумел быстро улучшить положение в НКВД, закрепить его и поставить на высшую ступень работу НКВД в кратчайший срок». Назвав Ежова и всех работников НКВД «любимцами советского народа», Микоян призвал «учиться у товарища Ежова сталинскому стилю работы», как он сам «учился и учится у товарища Сталина». Приведя ряд примеров «активности» населения в помощи органам НКВД в разоблачении «врагов народа» и простодушно признавшись, что этими материалами его снабдил Ежов, Микоян провозгласил: «Каждый рабочий, каждый колхозник считает себя обязанным, если видит врага, помочь наркомвнудельцам раскрыть его»{504}. Ежова и НКВД превозносили всюду. Это был его подлинный триумф. Омрачало лишь то, что на торжественное заседание Сталин почему-то не явился. Печатные издания были просто наводнены публикациями о славном НКВД и его руководителе. Главная газета страны в передовице пропела оду Ежову: «Под руководством сталинского питомца, секретаря ЦК ВКП(б) товарища Н.И. Ежова, посланного партией для укрепления НКВД, советская разведка стала наносить беспощадные и меткие удары троцкистско-рыковско-бухаринским бандитам. Одно за другим были вскрыты шпионские гнезда, враг почувствовал на своей шкуре «ежовы рукавицы»{505}. В журнале «Партийное строительство», редактором которого был Маленков, в декабре 1937 года отмечалось: «Советский народ любит свою разведку, потому что она защищает насущные интересы народа, является его плотью и кровью»{506}.

Имя Ежова присваивалось любому объекту, от парохода, треста «Дальстрой», украинской фабрики, стадиона общества «Динамо» в Киеве до района г. Свердловска, школы усовершенствования командного состава пограничных и внутренних войск НКВД, Краснодарского сельскохозяйственного института и сотен других образовательных учреждений, колхозов, пионерских отрядов и т.п. 15 июля 1937 года Политбюро голосовало за переименование города Сулимова, столицы Черкесской автономной области на Северном Кавказе, в Ежово-Черкесск{507}.[51] Конечно, переименования объектов в честь советских вождей было своего рода модой. Под сенью гигантского культа Сталина расцветали мини-культы вождей рангом поменьше. Никого не удивило, когда в начале 1936 года Ежов предложил переименовать Москву в Сталинодар, правда, Сталин не поддержал эту идею{508}.

Имя Ежова было воспето и поэтами. Накануне выборов в Верховный Совет в начале декабря 1937 года журнал «Огонек» напечатал длинную хвалебную песнь «народного поэта» Казахстана Джамбула Джабаева — «Песнь о батыре Ежове». Под стать персонажам казахского эпоса Ежов поэту виделся былинным «батыром», то есть настоящим героем, совершавшим подвиги в борьбе с многочисленными врагами:

«О верном и преданном сталинском друге,
Враги пред которым трепещут в испуге.
Любви своей к Родине он не изменит.
Как лучшего сына страна его ценит.
Он снится шпионам, злодеям заклятым,
Всегда с обнаженным разящим булатом.
<...>
Я славлю героя, кто видит и слышит
Как враг, в темноте подползает к нам, дышит.
Я славлю отвагу и силу героя,
Кто бьется с врагами железной рукою.
Я славлю батыра Ежова, который
Разрыв, уничтожил змеиные норы,
Кто встал, недобитым врагам угрожая
На страже страны и ее урожая.
Будь орденом Ленина вечно украшен,
Наш зоркий хранитель заводов и пашен,
И пусть моя песня разносит по миру
Всесветную славу родному батыру!{509}

За неделю до этого, 3 декабря, газета «Правда» разместила отрывки из другой поэмы того же Джамбула — «Нарком Ежов». В течение следующего месяца литературный журнал «Новый мир» опубликовал полный текст этой «Поэмы о наркоме Ежове», вновь в переводе с казахского языка на русский.

<...>
В сверкании молний ты стал нам знаком,
Ежов — зоркоглазый и умный нарком.
Великого Ленина мудрое слово
Растило для битвы героя Ежова.
Великого Сталина пламенный зов
Услышал всем сердцем, всей кровью Ежов.
Когда запылали октябрьские зори,
Дворец штурмовал он с отвагой во взоре.
<...>
Сверкая булатом, он смело ведет
В атаки одетый в шинели народ.
Он бьется, учась у великих батыров —
Таких, как Серго, Ворошилов и Киров.
С бойцами он ласков, с врагами суров
В боях закаленный отважный Ежов.
<...>
Прислали Ежова нам Ленин и Сталин.
Приехал Ежов и, развеяв туман,
На битву за счастье поднял Казахстан,
Аулы сплотил под знамена Советов,
Дал силу и мудрость кремлевских декретов.
Ведя за собою казахский народ
На баев и беков возглавил поход.
Народ за Ежовым пошел в наступленье.
Сбылись наяву золотые виденья.
Ежов мироедов прогнал за хребты,
Отбил табуны, их стада и гурты.
<...>
Здесь все тебя любят, товарищ Ежов!
Арыки, пруды, голубые озера
К тебе обращают счастливые взоры.
<...>
Ковыль о тебе свою песню поет.
В движении ветра — дыханье твое.
Звучней водопадов, арыков чудесней
Степные акыны поют тебе песни.
<...>
Прислушайся: ночью злодеи ползут,
Ползут по оврагам, несут, изуверы,
Наганы и бомбы, бациллы холеры…
Но ты их встречаешь, силен и суров
Испытанный в пламени битвы Ежов.
Враги нашей жизни, враги миллионов, —
Ползли к нам троцкистские банды шпионов,
Бухаринцы, хитрые змеи болот,
Националистов озлобленный сброд.
Они ликовали, неся нам оковы,
Но звери попались в капканы Ежова.
Великого Сталина преданный друг —
Ежов разорвал их предательский круг.
Раскрыта змеиная вражья порода
Глазами Ежова — глазами народа.
Всех змей ядовитых Ежов подстерег
И выкурил гадов из нор и берлог.
Разгромлена вся скорпионья порода
Руками Ежова — руками народа.
И Ленина орден, горящий огнем,
Был дан тебе, сталинский верный нарком.
Ты — меч, обнаженный спокойно и грозно!
Огонь, опаливший змеиные гнезда!
<...>
Мильонноголосое звонкое слово
Летит от народа к батыру Ежову:
Спасибо, Ежов, что, тревогу будя,
Стоишь ты на страже страны и вождя{510}.[52]

В статье «Мое счастье» Джамбул вспоминает свою встречу с Ежовым в Москве 8 января 1938 года, во время которой он пел ему свою песню. Ежов назвал Джамбула «лучшим поэтом страны» и заявил: «Меня воспитал Сталин и партия Ленина и Сталина. Я ей служил, служу и буду служить до конца своих дней»{511}.