Виктор Тюрин - Хочешь Жить - Стреляй Первым

• Название: Хочешь Жить - Стреляй Первым
• Автор: Виктор Тюрин
• Жанр: Героическая фантастика

Человек современного мира, в прошлом боец специальной разведки, волею судьбы попадает в Америку второй половины 19 века, оказавшись в теле известного бандита Джека Льюиса. Понимая, что подобная "слава" рано или поздно приведет его к виселице, он принимает решение бежать на Восток, в Нью-Йорк. Во время путешествия герою придется испытать на себе все "прелести" жизни Дикого Запада, насквозь пропахшего порохом и кровью. Но если Запад с его шерифами, бандитами и стрелками являл одну сторону монеты, то города Востока с продажной полицией, уличными бандами, коррупцией властей были другой ее стороной. Человеческая жизнь в трущобах Нью-Йорка того времени стоила ровно столько, сколько находили у трупа в карманах. Здесь чтобы выжить, нужно было иметь жесткость, хладнокровие и полное безразличие к своей и чужой жизням. Здесь — каждый сам за себя. Бывшему бойцу придется приложить немало сил, чтобы выжить на пути, ведущим от бандита, стоящего вне закона, до человека, ставшего у истоков создания собственной торгово-промышленной империи.

---

— Что ты теперь будешь делать, Джон?

— У меня такое ощущение, словно я заново родился. Поэтому, может ты мне что подскажешь, Дикки?

Тот замялся. Я уже понял характер этого человека. Честный, откровенный, доверчивый. Таких обычно зовут простаками, люди, которые обманывают и манипулируют ими. Нетрудно было понять, в каком направлении сейчас думает Дикки. О том, что Джон хочет остаться у них. И как отказать ему. В каких словах?

— Послушай, Дикки, я не собираюсь претендовать на ваш дом. Даже в мыслях не было. Просто я в растерянности. Я как бы снова начал жить… — тут я сделал паузу, давая домыслить ему остальное.

Дикки просиял. У него не требуют, его — просят. Он должен был показать свое великодушие. Так оно и получилось.

— Джон, Джон. Подожди. Тебе ведь некуда идти. Ты мог бы несколько дней, даже неделю поспать в сарае, пока не найдешь себе место. У нас есть лишний матрац и одеяло. Как тебе?

— Нет слов.

— Отлично. Я думаю, что Мэри будет со мной согласна. А вот насчет работы… Тут сложней. Город переполнен. Много приезжих. Каждый день пароходы привозят все новых и новых людей. Я работаю в порту грузчиком, и часто вижу как цепочки людей сходят по трапам с пароходов на землю. Иногда думаю, что все люди с того конца света решили переселиться в Америку. Неужели они не могут найти работу у себя дома? И вот ты приехал… Ладно, забудь. Я что хотел сказать, когда приходит много судов в один день, бригадир берет двух — трех дополнительных человек на несколько дней, а то и на неделю. Так что, пойдем завтра вместе, может тебе повезет. Если же нет, попробуешь найти что-то сам.

— Отлично! Ты настоящий друг Дикки!

Тот снова покраснел, но уже от удовольствия.

— Джон, расскажи мне о России. Я слышал, что у вас большую часть года зима.

За обедом меня спросили, кто я, откуда родом и чем занимался. Я сказал, что родом из России, решил посмотреть мир, а по приезде в Америку сразу подался на запад. Был ковбоем, немного шерифом, короче все понемножку. Заработал денег и решил вернуться в Нью-Йорк, а тут меня заманили в ловушку. Разбили голову и ограбили. Супруги расчувствовались чуть ли не слез. В итоге: хорошее отношение, на неделю крыша над головой и возможность получения работы. Только я начал рассказывать, как пришла Мэри, тоже послушать. После того как я закончил свой рассказ, Мэри решила, что мужчины достаточно побездельничали и определила нам фронт работ. Я колол дрова, а Дикки чинил калитку. Мне нравились эти люди. Простые и честные. Рубя дрова, я слушал, как перешучиваются Мэри и Дикки и мне стало завидно их простому бесхитростному счастью.

'Сколько я потерял в жизни…. Но почему потерял? Ты еще ничего и не находил, парень! Тебе сейчас не больше двадцати четырех лет. А значит, вся твоя жизнь еще впереди!'.

Утром, солнце еще только взошло, а мы уже позавтракав вчерашней похлебкой, шли на работу. Подходя к порту, я увидел лес мачт. Только на некоторых судах весело хлопали на ветру паруса, а еще на двух кораблях я заметил фигурки матросов, убиравших паруса. Среди мачт торчали грубые и закопченные трубы пароходов, смотревшихся неуклюже на фоне изящных обводов парусных судов. Чем ближе мы подходили к территории порта, тем больше рос шум и движение на улицах. Целые колонны повозок и фур шли в обе стороны, грохоча колесами по каменной мостовой. В самом порту к ним прибавился лязг лебедок, ржанье лошадей, крики и ругань докеров и матросов. Через минуту я уже перестал обращать внимание на весь этот бедлам, все мое внимание уходило на то, чтобы не отстать от Дикки в лабиринте штабелей досок, сложенных в горы ящиков, корзин и кулей.

С работой мне повезло сразу. Бригадир посмотрел на мои плечи и руки и тут же дал согласие. Я получил то, что хотел, но когда к обеду начало ломать спину и задрожали руки, я уже не считал, что мне так уж здорово повезло, как утверждал Дикки. Правда, мне хватило двух дней, чтобы втянутся, а вот с людьми из бригады у меня контакта не получилось. Большинство из них смотрело на меня, как на пустое место. Сегодня он есть, а завтра — нет. Добрая половина бригады состояла из иммигрантов. Ирландцы, немцы, даже был один венгр. Они все приехали в Америку, как в страну равноправных возможностей, в расчете на лучшую жизнь. Но работы на всех не хватало. Нью-Йорк был перегружен людьми, которые прибывали со всех концов света. И только половина из них уезжала вглубь страны, другая половина пыталась устроиться в самом городе. Не найдя ничего, проев последние деньги, люди хватались за низкооплачиваемую и неквалифицированную работу, работали за гроши, лишь бы хоть как-то прокормиться.

— Тут своим не хватает работы, а еще эти прутся, — пожаловался мне Дикки, в пер?вый же день, когда мы возвращались с работы.

Его слова подтверждали ежедневно десятки людей, приходившие предлагать свои руки и мышцы. Видя это, я решил поговорить с бригадиром насчет постоянной работы, как на пятый день, прямо с утра, мне и еще двоим временным, было объявлено, что мы сегодня работаем последний день. Настроение упало. Я снова стал перед проблемой, как жить дальше.

'Похоже, осталась одна дорога — в бандиты'.

Отработав около трех часов, я остановился, чтобы вытереть пот, градом катившийся с меня, как за спиной послышались шаги. Только я начал оборачиваться, как в следующий момент получил сильный тычок в плечо. С трудом, удержавшись на ногах, я резко развернулся. Передо мной стоял бригадир. За его спиной стоял верзила, с красной пьяной рожей. От обеих пахло виски и табаком. Верзилу я видел второй раз. Его мне показал Дикки, он же и рассказал, кто он такой. Своего рода надзиратель за работой в порту от банды Мясника Томаса Пила, которая контролировала эту часть порта.

— В чем дело?

— Он еще спрашивает?! — оскалился бригадир. — Тебе, за что крыса вшивая деньги платят?! Ты, мать твою…!

Мне бы сказать: — Извините, сэр, — и быстро приняться за работу, но не тот у меня характер. Не приучен он к смирению и покорности.

— Пасть заткни!

— Что?! Уволен!! — возмущение бригадира было не поддельным. — Ты не получишь ни цента, даже если на коленях ко мне приползешь!

— Ну, вот. Это уже тема для разговора! — и размашистый удар правой в челюсть, бросил бригадира на землю.

Бандит, хоть и был пьян, тут же надвинулся на меня, явно уверенный в своих силах. Я оказался не лучше его, посчитав этого пьяницу за легкую добычу, за что и поплатился, пропустив резкий удар по ребрам. Он легко двигался и бил на удивление сильно. Скорее всего, он когда-то долго, а может, даже профессионально занимался боксом. Несколько минут я только и делал, что отбивал сыплющиеся на меня с двух сторон удары. У меня болели ребра, ныла скула и в кровь были разбиты губы. Дрался он хорошо, но очень быстро выдохся, да и виски сыграло свою роль. Как только напор несколько ослаб, пришла моя очередь атаковать. Левой, правой, левой, правой, я посылал удар за ударом в корпус и в лицо. Вскоре бандит, задыхаясь, ушел в глухую защиту. Пора было кончать с ним. Отступив на шаг, я сделал ложный выпад и, когда соперник, защищаясь, поднял руки, сильно ударил правой в живот. Тот на какое-то мгновение опустил руки и подставил челюсть. И тут же был наказан за ошибку. В этот удар я вложил всю свою силу. Бригадир, уже поднявшийся на ноги, напряженно следил за схваткой, стоя в стороне. На его лице явственно читался страх за свою дальнейшую судьбу.

— Ну что, козел, мать твою…… берешь меня обратно на работу?

Я был возбужден и поэтому особо не следил за своими словами. Бригадир, только тупо смотрел на меня, никак не реагируя на мои слова.

— Не слышу ответа! — рявкнул я, демонстративно сжимая пальцы в кулак и делая шаг к нему.

— Что?! Да. Да! Конечно, беру, — испуганно забормотал тот, отступая от меня и оглядываясь по сторонам, словно в поисках пути для бегства.

— О — ох! — нокаутированный бандит приподнялся на подламывающихся руках, тяжело помотал головой. Было видно, что мир еще плывет перед его глазами. Я знал подобное состояние, поэтому мне не трудно было представить, как он себя чувствует.

— Ну что, бригадир, я принимаюсь за работу, как ты просишь. Ты тоже не стой стол?бом, лучше приятелю помоги, а то так и будет здесь валяться.

Тот, тут же с излишней суетливостью, стал поднимать с земли плохо соображающего бандита. Собравшиеся зеваки, в основном матросы с кораблей, до этого комментирующие особо острые моменты поединка, тут же переключились на истекающего потом бригадира, пытающегося удержать на подгибающихся ногах бандита. Смех, презрительные клички, грубые насмешки полетели в него со всех сторон.

'Блин! Что я наделал?! — я только сейчас понял, что, забывшись на секунду, дав волю кулакам, я все испортил. — Я лишился работы! Не получу денег! И меня бандиты за своего под пресс пустят! Бежать?! А что еще тут придумаешь?!'