Анатолий Старов - Жизнь в полумраке

• Название: Жизнь в полумраке
• Автор: Анатолий Старов
• Жанр: Ужасы и Мистика

Произведение о молодом человеке, живущем в мире мистики и борющимся с ведьмами. Роман размещался на сайте, опубликован в Германии и Канаде. Кто еще не читал, приглашаю ознакомиться. Книга не рекомендуется читателям до 18 лет из-за эротических сцен и жестокости.

---

— Как же все надоело. Трупы, трупы, снова трупы и так до бесконечности, — роились в голове мысли. — Сейчас бы опрокинуть рюмочку-другую холодной водочки, да закусить огурчиком солененьким. А потом можно и к девочкам под бочок подкатиться.

Он вспомнил вчерашнее застолье с очередными собутыльниками, одну половину которых он не знал, и теперь навряд ли и узнает, а вторую половину видел второй или третий раз. Знал лишь их имена, а некоторых и того меньше — лишь клички. А большего и знать не нужно. Вспомнилось теплое, податливое тело женщины. Как же ее звали? Нет, не вспомнить. Да и ладно. Разве в имени главное. Зато, какое у нее тело шикарное, послушное, отзывчивое. Не то, что у бывшей жены Машки. Так и не набралась опыта сексуальной жизни, зануда деревенская. Как была деревней, так и осталась. Ляжет, бывало, под тебя и не знаешь, спит она или еще нет. А получив от тебя положенную порцию ласки, отвернется к стене и засыпает. Не о такой жизни мечтал отличник Коля с детских лет. Поэтому и искал недополученную от жены ласку на стороне. Чего уж… Там, где женщины, там и водка. Без этого никак нельзя. Надо чем-то притупить стыд свой природный. Да и женщинам, вероятно, не просто, впервые увидев мужчину, отдаваться ему.

Николай вышел на лестничную площадку, достал сигареты, закурил.

— Некстати нахлынули воспоминания, будь они неладны. Водка, нервотрепка на работе, попробуй, практически ежедневно, с трупами повозись, не удовлетворенность жизнью дома, вот и докатился до мордобоя жены, — с горечью думал Николай, затягиваясь сигаретой. — В тот памятный раз, конечно, плохо вышло. Так ребенка ждал, надеялся, сын будет, на рыбалку вместе ходить будем. Надо же было привести ту бабу в этот день. Кто ж его знал, что Машка в тот день не сможет уехать домой к родителям, как она планировала? Да и ударил то ее пару раз всего. Разве я виноват, что силой родители наградили сполна.

Николай поднял руку, сжал кулак, внимательно рассмотрел его, будто первый раз видит.

— Да, кулак то знатный. Только дураку достался, — с горечью подумал он. — Только что теперь-то об этом думать. Уж сколько времени прошло после развода. А ведь первое время после свадьбы жили вполне хорошо. И Маша была вполне пригожей женой. И сам ходил всегда в чистом и тщательно отутюженном костюме и дома всегда был порядок, и еда всегда была приготовлена. И это притом, что сам-то по дому делать ничего не делал. А она все успевала, и по дому и по магазинам, да еще и училась в своем техникуме. И если верить друзьям, училась совсем неплохо. Тело у нее совсем даже ничего. Ей бы только сексуального опыта поднабраться, цены бы ей не было.

После того трагического случая, который привел к потере сына, Николай долго не мог прикоснуться к водке. Как возьмет в руки рюмку, так встает перед глазами новорожденный сын, весь в ссадинах, да в гематомах. И смотрит на него, молча, своими светло голубыми глазами. Сам-то он сына никогда не видел, но предательский мозг всегда охотно подсказывал, какой вид мог быть у его малыша. Да еще, зараза, варианты выбирал самые, что ни на есть страшные.

Может эти навязчивые картины, и привели его снова к рюмке. Переборов себя однажды, прикоснулся к бутылке, а там, когда забулькала водка в горле, так и хорошо стало, отпустило. Пока держался Николай от пьянки подальше, так и Маша, вроде как отошла немного от смерти сына. Даже и простить намеревалась, под одной крышей, как-никак, спали. Прикоснуться к ней Николай остерегался, но едой она его обеспечивала. А когда узнала она, что не будет у нее больше никогда ребеночка, да как начал он заливать страшные видения мертвого сына водочкой, так и пошла в ЗАГС заявление на развод подавать.

Только теперь, когда у Николая возникло опасение реально потерять Машу, тревога пронзила его. Что он только не делал, чтобы Маша забрала заявление. И убить грозил, и на коленях ползал, умоляя. Да только нашла коса на камень. Так и расстались.

От некстати возникших воспоминаний во рту стало сухо. Николай осторожно пошевелил языком. Нет, его как будто кто клеем приклеил к небу. Страстно захотелось пить. Он прошел в кухню, разыскал в подвесной полке чайную чашку и, наполнив ее водой из-под крана, жадно большими глотками, почти захлебываясь, выпил. Стало немного легче. Но воспоминания о бывшей жене и кувыркании в постели с прекрасной незнакомкой, не на шутку растревожили его.

Успокоившись немного, подышав глубоко, он подошел к старшему группы. Сославшись на недомогание, отпросился к врачу.

Старший группы от просьбы его скорчился. Этот Тихонов его достал уже своими выходками. То одно у него случается, то другое, то третье. Одна морока с ним. Его только и спасает большая «волосатая» рука, как говорится. Другой уже давно бы был выкинут из прокуратуры, а с ним все нянчатся как с дитем малым.

Старший группы заиграл желваками, внимательно посмотрев в его бледное лицо, с лихорадочно бегающими глазами, скривившись, как будто ему в рот положили ломтик лимона, отпустил, наказав принести обязательно от врача справку.

— Ага, справку тебе. Вот сейчас побегу и принесу ее тебе в зубах, — усмехнулся Николай, сбегая по лестнице через две-три ступеньки.

Николай вышел на улицу, посмотрел в небо. Большие, черные, насквозь пропитанные водой, тучи собирались над городом, грозя в ближайшее время сильными дождями.

Закупив по дороге несколько бутылок водки, Николай направился к Чижу. Как его зовут, он не знал. Только кличку. Но одно он знал точно, у Чижа всегда компания, всегда есть выпивка, женщины. На сей раз, к сожалению, компания подобралась чисто мужская, поэтому, накачавшись, как следует, притушив водкой полыхающий в груди пожар, пошел нетвердой походкой по направлению к дому.

С неба сеял мелкий неприятный осенний дождь. Николай, шатаясь из стороны в сторону, брел по пропитанному водой ночному городу. В его насквозь пропитой голове с трудом шевелилась мечта о тепле, о горячей еде. Но перспективы ее осуществления сейчас были более, чем призрачные. В последнее время, Николай все чаще и чаще, гнал из своей головы подобные крамольные мысли, как он называл подобные мысли в редкие минуты протрезвления. Все чаще его посещали мысли о никчемности его существования на земле.

Он стал жить по принципу, чем хуже, тем лучше. Непреодолимо захотелось курить. Николай с большим трудом залез в слипшийся от дождя карман и достал промокшую пачку сигарет. Он с остервенением сжал в кулаке пачку, и с нее полились струи воды, вперемежку с высыпавшимся табаком.

— Вот зигзаг и злая ухмылка судьбы. Даже не покурить, — со злостью подумал Николай и, широко размахнувшись, отшвырнул исковерканную пачку далеко в сторону. В бросок было вложено столько злой силы, что ее с лихвой хватило, чтобы развернуть Николая и с силой бросить его наземь.

Николай лежал на залитом водой грязном асфальте, кричал в отчаянии во весь голос, до хрипоты, до боли в горле, и с остервенением бил по нему кулаком, разбивая его в кровь. Выместив на нем накопившуюся злобу, не обращая внимания на льющуюся из разбитой об асфальт руки кровь, поднялся со второй попытки и, повесив низко голову, покачиваясь, продолжил свой путь.

Асфальт вскоре закончился. Дальше нужно было идти по раскисшей скользкой тропинке к частному небольшому домику, где вот уже несколько месяцев он снимал у одинокой бабки запущенную, грязную комнату, давно требующую хоть небольшого ремонта.

Николая удовлетворяло, что бабка за комнату просила немного, в его личную жизнь нос не совала, и иногда даже была готова разделить с ним бутылку, другую водки, правда, твердя при этом, что алкоголь до добра еще никого не доводил.

Тропинка была предательски скользкой. А дренажные канавы вдоль тропинки были от этих бесконечных дождей переполнены водой. Несколько раз Николай, поскользнувшись, падал в грязь. Лежал долго в грязи и воде, поливаемый бесконечным холодным дождем, собираясь с силами. Собравшись, поднимался медленно и с трудом, несколько раз возвращаясь в исходную позицию, покачиваясь, брел упорно вперед.

Неожиданно он потерял равновесие, неведомая сила сильно повела его в сторону, он поскользнулся и, проскользнув на животе по скользкому брустверу, упал, подняв каскад брызг, в глубокую дренажную канаву у дороги, с головой погрузившись в холодную мешанину воды и грязи.

Затуманенный алкоголем мозг с трудом осознавал опасность ситуации. Однако включился инстинкт самосохранения. Николай, вынырнув, начал хвататься за траву, растущую по берегам, и упорно делал попытки вылезти из канавы, однако, размокшая под дождем почва не могла выдержать вес взрослого мужчины. Немного вытянув тело из канавы, Николай вырывал из размокшей почвы очередной пучок травы и с шумом, с брызгами, падал назад в канаву.

Немного отдохнув, начинал новую попытку, которая заканчивалась так же безрезультатно, как и предыдущая. Хмель постепенно покидал его голову, но неотвратимо таяли и силы. Вскоре Николай с ужасом понял, что, пожалуй, пробил его последний час. Николай уже почти трезвым умом осознал, что он страшно замерз, силы его на исходе, и перспективы получить помощь от кого-нибудь в эту ненастную ночь практически равны нулю.