Анатолий Старов - Жизнь в полумраке

• Название: Жизнь в полумраке
• Автор: Анатолий Старов
• Жанр: Ужасы и Мистика

Произведение о молодом человеке, живущем в мире мистики и борющимся с ведьмами. Роман размещался на сайте, опубликован в Германии и Канаде. Кто еще не читал, приглашаю ознакомиться. Книга не рекомендуется читателям до 18 лет из-за эротических сцен и жестокости.

---

Анатолий Старов ЖИЗНЬ В ПОЛУМРАКЕ

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ ЧИТАТЕЛЯМ

Действующие лица романа, места действий вымышлены. Любые совпадения совершенно случайны. Единственное, о чем я прошу тех, кто не поверит тому, о чем прочтет здесь, это просто внимательно оглядеться вокруг. Было много людей, которые будучи вначале скептиками, со временем начинали всерьез задумываться над подобными событиями. Восприятие нами жизни всецело зависит от знаний, нами обладаемых.

ЧАСТЬ 1 Ведьмы

Глава первая Первое знакомство

Проснулся Дима неожиданно. Так бывает в поездах, когда эйфория от сборов в дорогу, волнение от расставания с родными и друзьями покрываются небольшим слоем пепла забвения, нервы немного успокаиваются, и от долгой монотонной дороги постепенно стирается четкая грань между днем и ночью. Иногда просыпаешься среди ночи, лежишь на полке тихо, думаешь о чем-нибудь своем, слушаешь сонное посапывание или мощный храп соседей, потом незаметно засыпаешь, снова просыпаешься, то ли от духоты, то ли от неожиданного шума за пределами вагона, то ли от неожиданной гнетущей тишины, когда поезд прибывает на одну из многочисленных станций. Бывает, что за ночь несколько раз такое происходит. И в очередной раз проснувшись, выходишь иногда на ночной перрон какого-нибудь небольшого городка, даже название которого слышишь впервые, вдыхаешь незнакомый воздух. А иной раз просто смотришь на чужую, незнакомую для тебя, жизнь из окна вагона, который через несколько минут или мгновений унесет тебя дальше, а городок останется жить своей, обыденной жизнью.

Вот и сейчас Дима открыл глаза и, лежа на спине, уставился в темноту, изредка нарушаемую огнями с воем пролетающих мимо встречных поездов, или освещением каких-то, изредка попадающихся полустанков или станций. Дима вспомнил о жизни, которая для него закончилась. Два года, проведенных в армии, вдали от родителей, друзей, родного села. Вспомнились лица армейских друзей, с которыми делил все тяготы и лишения военной службы, и проникновенное выступление на торжественном построении в честь дембелей командира батальона майора Карасика. Воспоминания взволновали его. Он вздохнул тяжело и перевернулся со спины на правый бок. На нижней полке кто-то зашевелился во сне. Дима встрепенулся. Оказывается, пока он спал, у него появился сосед. Вчера вечером он ложился спать еще в гордом одиночестве.

Дима приподнялся на локте и с любопытством заглянул вниз. На нижней полке, на противоположной стороне купе кто-то спал, дышал легко и глубоко. Купе неожиданно осветило светом какого-то полустанка, и Дима увидел спящую девушку. Купе вскоре вновь погрузилось во тьму, но Дима успел заметить разметавшиеся по подушке светлые волосы соседки. Он откинулся на спину взволнованный. Вот уж двадцать четыре года ему стукнуло, а девушки у него так и нет.

— И институт вот не закончил, — полезли в голову мысли, одна неприятнее другой. — Сколько родители уговаривали не бросать институт, получить высшее образование. Нет, попала шлея под хвост, и понесся, закусив удила. Профессия ему, видите ли, не понравилась, — продолжал истязать себя Дима. — Нормальная профессия была бы после института. Звучит вполне красиво — инженер радиоэлектроники. Так нет же. Решил поступать на экономический. Вот только сделал все глупо, неправильно, поспешно. Вот и загремел в армию на два года. Ну, ничего, теперь уже все позади. Осталось дело за малым — поступить в экономический институт. Поступлю, куда же я денусь!? Не зря два года все свободное время занимался по учебникам, вспоминал школьный курс. Вот приеду домой, поступлю в институт и всерьез займусь своей личной жизнью. Вот может и с соседкой появившейся завяжутся серьезные отношения. Ну, об этом утром, как следует, подумаю, — сонно ворочались в голове мысли.

Так в воспоминаниях и в построении планов на будущее вновь заснул, с удовольствием отдавая дань богу снов Морфею.

Вагон мерно покачивался на стыках рельсов. Поезд мчался на головокружительной скорости через сонные, окутанные предрассветным туманом леса и поля. Под монотонный стук колес, под плавное покачивание вагона спалось Диме удивительно сладко. Но в какой-то момент что-то вокруг и в нем изменилось. Он проснулся, разбуженный то ли духотой, то ли предчувствием чего-то нового, пугающего. Неожиданно купе осветилось каким-то очень неприятным светом. Нет, свет был не яркий. Наоборот, он был едва различим, но от него беспричинно становилось тревожно на душе. С нижней полки вдруг потянулись к нему длинные, с иссохшей кожей, руки. Они, в свою очередь, заканчивались длинными тонкими пальцами с непомерно длинными, блестящими в неверном таинственном свете, острыми как бритвы, ногтями. Ногти-бритвы, слегка пошевеливаясь, тянулись к Диме, все ближе и ближе приближаясь к его телу. Чтобы избежать соприкосновения с этими ужасными, страшными ногтями, Дима, молча, чтобы не испугать молодую соседку своими ночными воплями, стиснув до боли зубы, отодвигался от края полки все глубже и глубже. Он с ужасом осознал, что уперся в стенку купе, и ему дальше некуда двигаться. Но как только он это осознал, ногти неожиданно остановились в нескольких миллиметрах от его тела, как бы задумались на мгновение, и медленно неохотно поползли назад, царапая простынь. Этот негромкий, едва слышный, царапающий звук в тот момент показался Диме самой лучшей в мире мелодией. Погас и этот неприятный свет.

Юноша быстро повернулся на правый бок и взглянул вниз. Там никого не было. Только девушка продолжала безмятежно спать, не подозревая о происходящих в купе событиях. Что спасло его на этот раз, он так и не понял. На мгновение мелькнули в памяти воспоминания о странной женщине, приходившей к нему в последнюю армейскую ночь. Но какая связь между ней и этими страшными ногтями, и была ли она вообще, юноша не мог объяснить. Да и времени на это у него было слишком мало, чтобы попытаться логически связать эти два события.

Только Дима успел перевести дыхание, и немного успокоить разбушевавшееся сердце, как над его телом, в районе груди, послышалось какое-то неясное шипение и потрескивание, и из стены появился свиной пятачок черного цвета. Он, может быть, был какого-нибудь другого цвета. Во всяком случае, Диме так виделось в темноте купе. В купе явно запахло сероводородом. Он задержался на мгновение, подвигался, как бы принюхиваясь. Запахами владелец свинячьего органа остался, вероятно, доволен, поскольку пятачок вполне комично сморщился, беззвучно чихнул, обдав все вокруг фонтаном слюны, и начал двигаться вперед. Дима, замерев от ужаса, наблюдал, как из стены купе медленно высовывается голова… чертенка. Точно, чертенка. Таких нечистей, или, во всяком случае, очень похожих, он видел в детстве, в старом кинофильме «Вечера на хуторе близ Диканьки». Вот уже появилась почти вся морда, вот и рожки уже появились.

Но тут зашелестела входная дверь, и яркий свет из коридора влился в купе. Дима лишь на мгновение отвлекся от созерцания стены, чтобы посмотреть на своего спасителя. Им оказался пассажир из соседнего купе, который элементарно ошибся спросонья дверью. Когда юноша перевел глаза на стену купе, она была девственно целой, ничто не напоминало, что еще несколько мгновений назад здесь была мерзкая рожа фольклорного чудовища. Он еще долго ошалело таращился на стену купе, боясь хоть на мгновение закрыть глаза. Основательно измученный, он, наконец, решил, что все увиденное — это плод его разыгравшегося воображения. Дима льняным полотенцем вытер со лба выступивший обильно пот, повесил его на полку и положил руки на простынь, которой был все это время укрыт. С ужасом Дима осознал, что его руки легли на влажную, от памятного чиха чертенка, ткань. Значит, все это ему не показалось, значит, все было в реальности, и только благодаря чистой случайности он никак не пострадал. Как он мог пострадать от встречи с чертенком, он представить себе не мог, но вероятно от этой встречи ничего хорошего ждать не приходилось. Вконец измученный тяжелыми думами, Дима, повернувшись на правый бок, посмотрел на противоположную нижнюю полку, и, удостоверившись, что все в порядке, и его прекрасная незнакомка спокойно спит, закрыл глаза и неожиданно для себя почти мгновенно заснул. Через несколько минут неспокойного сна он проснулся и снова с беспокойством оглядел стену купе рядом с собой. Стена была как стена, и он снова засыпал, чтобы через несколько минут с беспокойством очнуться от забытья и снова погрузиться в неспокойный сон. Окончательно проснулся он от того, что лучик еще неяркого утреннего солнца, наконец, нашел лазейку в плотных оконных занавесках и, найдя ее, весело заскользил по верхней полке купе, добрался до левого глаза Димы и, нежно приласкав его, двинулся дальше путешествовать по его телу. В легких сумерках купе слышался лишь убаюкивающе тихий разговор двух женщин.