Николай Шагурин - Эта свирепая Ева (Сборник)

• Название: Эта свирепая Ева (Сборник)
• Автор: Николай Шагурин
• Издательство: Красноярское книжное издательство
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1983

В настоящий сборник включен Фантастико-приключенческий роман «Эта свирепая Ева», новые рассказы, а также издававшиеся ранее произведения «Новая лампа Аладдина» и «Тугоухий игрок», которым присуща увлекательность, острота и важность поставленных проблем. Сборник является итогом более чем полувековой литературной деятельности Н. Я. Шагурина и выходит к 75-летию со дня рождения писателя.

---

Кудоярова вынесли на руках и опустили на траву. Он уже и глаза не открывал. Все склонились над ним. Скобелев, всегда такой уравновешенный, с отчаянием в голосе позвал: «Евгений Максимович!». Кудояров не отозвался, даже веки не шевельнулись.

— Эх, батыр, батыр… Что делать? — повторил Скобелев.

Молчание.

Апухтин поднял глаза и оцепенел: их окружало тесное кольцо диких воинов, устрашающе раскрашенных, с дротиками, луками, и духовыми трубками, из которых индейцы пускают крохотные стрелки, намазанные паралитическим ядом. Их было человек тридцать, и появились они совершенно бесшумно, будто из земли выросли. В лицах их смутно угадывались черты орлиноголовых. Вид у них был весьма агрессивный. В ожидании зловещего знака, они вопросительно поглядывали на человека, который резко выделялся среди воинов. Нетрудно было догадаться, что это был вождь. Высокий, прямой, как копье, сухощавый и мускулистый, он был расписан красными и черными зигзагами, левая сторона лица была разукрашена зелеными кольцами, правая — синими. Голову венчал убор из ярких перьев. Но даже этот своеобразный ритуальный «камуфляж» не мог скрыть правильности этих черт лица. И — удивительное дело: в отличие от индейцев, волосы у которых поголовно были цвета воронова крыла, пряди белокурых волос ниспадали на плечи и такая же борода обрамляла лицо. Глаза были голубые. На груди, на цепочке, висело какое-то золотое украшение с крупным драгоценным камнем.

Вождь поднял руку и дал знак опустить оружие. Индейцы беспрекословно повиновались. Вождь подошел к Кудоярову и, став на колено, поднял пальцами ему веки. Глаза, начинающие тускнеть, открылись ему. Он пощупал пульс и покачал головой. И тут ему бросилось в глаза кольцо на руке Кудоярова. Он несколько мгновений внимательно его рассматривал. Потом поднял руку Кудоярова с кольцом, показал ее индейцам и произнес несколько слов на наречии, похожем на клекот орла. Воины ответили изумленными восклицаниями, как бы отвечая на какое-то необычайное сообщение.

Апухтин заметил, что точно такое кольцо было и у вождя.

Вождь продолжал осматривать Кудоярова и обратил внимание на чудовищно опухшую ногу. Она заполнила всю штанину, и засучить ее не удалось. Вождь вынул из-за пояса нож и распорол ткань до пояса. Картина представилась ужасная: нога до самого бедра приобрела сине-фиолетовый цвет.

Вождь поднялся на ноги и повелительным голосом стал отдавать отрывистые приказания. В несколько минут индейцы соорудили из лиан и дротиков нечто вроде носилок и положили на них Кудоярова. Четверо индейцев быстрым, пружинящим шагом двинулись в сельву, унося тело начальника экспедиции.

Вождь обратился к спутникам Кудоярова и выразительными знаками объяснил, что беспокоиться не нужно и никто им не сделает дурного.

…И наступил еще один рассвет. Кудояров открыл глаза и увидел над собой чистое небо. Он лежал на цветах, густым ароматом которых был напоен воздух, под головой у него был сверток луба. Он чувствовал себя так хорошо, что не хотелось подниматься, и, устремив глаза вверх, припоминал последние события: кошмар бегства сквозь ураган, укус змей, охватившую его дурноту. Дальше он ничего не помнил.

Наконец Кудояров приподнялся и сел. Взглянув на распоротую штанину, он ахнул: опухоли как не бывало. Кудояров стал осматриваться. Он решительно не мог понять — где он и как сюда попал: это было длинное и узкое ущелье, метров двадцать в ширину и примерно триста в длину, ограниченное с двух сторон почти отвесными стенами из красноватого гранита с прожилками кварца. Стены были гладкие, как бы отшлифованные, будто гигантский топор смаху рассек камень. Оба конца ущелья запирали хаотические нагромождения гранитных глыб. И если отвесные стены нельзя было счесть за дело человеческих рук, то заслоны, запирающие вход и выход из ущелья, явно не обошлись без их участия. Но это были руки титанов.

Всюду, куда хватал глаз, были цветы, каких Кудояров никогда не видел: крупные, причудливых форм, нежно-сиреневого и золотисто-зеленого цвета, они сплошным ковром устилали ущелье и в первых лучах зари, казалось, опалесцировали.

Тут внимание Кудоярова привлекло странное явление: на одной из стен медленно, как та проявляемом негативе, стали возникать изображения, гигантская фреска. Постепенно он стал различать фигуру орлиноголового, летящего на своем аппарате, единоборство с саблезубым тигром, и другие сцены, знакомые ему по рисункам в монастыре.

Все эти огромные по размерам изображения были выполнены с необычайным мастерством. Сверху и снизу длинными лентами шли надписи, алфавит был не похож ни на один из известных Кудоярову.

Все это было прекрасно видно в течение примерно трех минут, потом исчезло, как по мановению волшебной палочки. Снова перед глазами была глухая гранитная стена, и Кудояров, как ни напрягал зрение, не мог больше рассмотреть ничего. Потом он сообразил, что эффектное зрелище можно было видеть только при восходе солнца, под определенным углом и короткое время.

Вскоре Кудояров увидел, что из глубины ущелья к нему идет, неслышно ступая по цветочному ковру, высокий, статный человек с пестро раскрашенным телом и лицом, в головном уборе из перьев.

Не доходя шаг до Кудоярова, он остановился и протянул руку для рукопожатия (форма приветствия, как было известно Кудоярову, у индейцев Южной Америки не принятая). Он с удивлением отметил, что незнакомец не принадлежит к потомкам орлиноголовых — у него были черты лица европейца, северянина, белокурые волосы и голубые глаза.

«Здесь что ни шаг, то загадка», — подумал Кудояров. Он пожал протянутую ему руку и вопросительно посмотрел на незнакомца.

— Будем знакомиться, — произнес белокурый человек на хорошем английском языке. — Если не ошибаюсь — доктор Кудояров, известный географ. Очень рад. Меня зовут Лейф Альстад.

Ошеломленный Кудояров даже отступил на шаг: он ожидал чего угодно, только не этого.

— Лейф Альстад? Знаменитый этнограф и лингвист? Далеко же занесло вас из родной Норвегии! Знаете ли вы, что на поиски вас отправилась недавно вторая экспедиция?

— Меня это мало беспокоит. Уже третий год я живу среди этого племени и не собираюсь покидать эти места до тех пор, пока не найду разгадки его происхождения, уходящего в такую даль веков, какую мы с трудом можем себе представить. Впрочем, что же мы стоим? Давайте сядем, спешить некуда, мои люди ушли на охоту.

— Откуда вам известна моя фамилия? — спросил Кудояров.

— Из разговоров ваших товарищей. Они говорят по-русски, и я, право был бы никудышным лингвистом, если бы не слыхал раньше вашего имени и не читал ваших трудов.

— Но вас считают без вести пропавшим! Что за племя, в котором, судя по всему, вы занимаете видное место?

— Два года, как я потерял связь с внешним миром. Племя же зовется чибча, а означает «Дети орла»…

— Потомки орлиноголовых! — воскликнул Кудояров. Альстад встрепенулся:

— Вам что-нибудь известно о них?

— Да, — сказал Кудояров. — Но я вам все расскажу — после вас. Продолжайте, продолжайте!…

— Другие племена называют чибча иначе — занабэ, что значит «невидимки». Раньше они обитали в прибрежной сельве, где климат здоровее. Но с приходом «цивилизаторов», которые устраивали форменную охоту на индейцев, чибча, спасаясь от полного истребления, от торговцев и миссионеров, от кори, дизентерии и оспы, которые белые принесли с собой, ушли в такие дебри и топи, что как бы перестали существовать для всего мира.

Мой путь к сердцам людей чибча был труден и долог. Вы видите, что у меня белокурые волосы и голубые глаза. Мне помогло то обстоятельство, что один из предков племени, по преданию, спустившийся со звезд, был белокур и голубоглаз. Также помогло знание диалекта, на котором говорят чибча. Собственно, с диалекта все и началось. Не хочу хвастать, что я знаю все сто двадцать восемь диалектов, на которых изъясняются индейские племена, обитающие в южноамериканской.сельве, но скажу, что я в них разбираюсь. И вот в диалектах чибча и хиваро я нашел массу слов, корни которых отсутствуют в других наречиях. Историки утверждают, что последний индеец центральной Колумбии, говоривший на языке чибча, умер лет триста назад. Но мне посчастливилось найти грамматику их языка, составленную в начале XVII века монахом Бернардо Лучо. Это была поистине бесценная находка. Что касается индейцев хиваро, то это племя попросту исчезло,

— Не исчезло, а истреблено, — вставил Кудояров.

— Кем?

— Нацистами. Но об этом я скажу потом. Пожалуйста, продолжайте.

— Через эти поиски в области лингвистики я пришел к другой, большей загадке племени чибча. Я одел их кожу и стал чибча, больше того — вождем племени. Доверие индейцев ко мне безгранично. Мой предшественник, столетний индеец, умирая, передал мне многие тайны и вот этот знак власти.