Леонид Млечин - Крупская

• Название: Крупская
• Автор: Леонид Млечин
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-235-03743-4

Когда большевики взяли власть и В. И. Ленин возглавил Советскую Россию, Надежда Константиновна Крупская стала одним из руководителей мощной идеологической структуры государства. Но держалась всегда в тени своего великого мужа. Она в буквальном смысле посвятила ему свою жизнь. То, что Крупская сделала для Ленина, — подвиг. С этим согласятся те, кто сам испытал муки, страдания, видя, что делает неизлечимая болезнь с близким, дорогим человеком. Ленин ушел из жизни рано, оставил ее одну перед вихрями жестокого времени. На глазах Крупской были уничтожены почти все соратники вождя революции, которые были и ее друзьями. В своей новой книге писатель Л. М. Млечин рассказывает о том, что сблизило Крупскую и Ленина, на чем основывались их отношения, почему Крупская вызывала антипатию у И. В. Сталина, какова ее роль в строительстве нового, социалистического государства.

знак информационной продукции 16+

---

Он жаловался Троцкому:

— Понимаете, ведь ни говорить, ни писать не мог, пришлось учиться заново.

Его пытались чем-то занять, отвлечь от грустных мыслей. Приводили ирландского сеттера, но он остался равнодушным к домашним животным. Из Берлина прислали чемодан различных игр. Домашние садились рядом с ним и играли в домино. Он отказывался присоединиться. Учили его плести корзины из ивовых прутьев. Сплел одну, но это было занятие не для него.

— Если нельзя заниматься политикой, — решил Ленин, — буду заниматься сельским хозяйством.

Сказал, что надо разводить кроликов, и уговаривал Крупскую ими заняться. Попросил выписать из-за границы книги по кролиководству. С профессором Георгом Клемперером он обсуждал, как разводить кроликов.

В Горки доставили различные семена. Владимир Ильич с сестрой ходили по Горкам, «прикидывали и обсуждали, где что можно будет рассадить. Пусть ни один клочок земли не останется неиспользованным». Садовнику поручили разводить шампиньоны. Потом Ленин заинтересовался белыми грибами.

«Отправляясь гулять в парк, — рассказывала сестра, — Владимир Ильич требовал, чтобы на том месте, где находили белый гриб и разбрасывали обрезки, ставилась отметка с записью, какого числа и месяца там был найден белый гриб… Затем он поручил разыскать специалиста по разведению белых грибов. Запросили Наркомат земледелия».

Но интерес к грибам быстро прошел. В июне 1922 года Ленин объяснял врачам:

— Надо, чтобы мне дали возможность чем-нибудь заняться, так как, если у меня не будет занятий, я, конечно, буду думать о политике. Политика — вещь, захватывающая сильнее всего, отвлечь от нее могло бы только еще более захватывающее дело, а его нет.

В марте 1923 года устроили большой консилиум с участием светил из Германии и Швеции. Они поставили Ленину диагноз: сифилитическое воспаление внутренней оболочки артерий — эндартериит с размягчением мозга. Предписание: терапия должна быть только противосифилитической.

Антибиотики еще не были открыты. Сифилис лечили йодистыми соединениями и препаратами мышьяка, которые вводили внутримышечно. Ленин верил, что йод помогает. Во время приступов, как следует из записей врачей, твердил:

— Йод надо, надо йод.

Ему приносили йодистый препарат. Владимир Ильич глотал его и через несколько минут с облегчением говорил:

— Йод помог.

Врачи с удовлетворением записывали в истории болезни: «Наступило весьма существенное улучшение — исчезновение болезненных симптомов общих и местных». Через несколько дней после этой записи наступил полный паралич правой конечности…

Врачи впоследствии обосновывали свое лечение ленинского недуга: «Предполагали возможность его специфического происхождения, вследствие этого были сделаны попытки осторожного применения арсенобензональных и йодистых препаратов, чтобы не упустить эту меру в случае, если бы такое предположение подтвердилось».

Ленина осмотрел опытный невропатолог Алексей Михайлович Кожевников, специалист по сифилитическим поражениям мозга. Взял кровь из вены и спинномозговую жидкость для исследования на реакцию Вассермана — тогда это был главный метод диагностики этой болезни. Реакция была отрицательная.

Профессор-окулист Михаил Иосифович Авербах осмотрел глазное дно, что позволило достаточно точно оценить состояние сосудов мозга. Не нашел изменений, которые свидетельствовали бы о сифилисе. Но диагноз менять не стали.

Профессор Григорий Россолимо, директор Неврологического института, — светило! — честно объяснил старшей сестре Ленина Анне Ильиничне: «Надежда на выздоровление есть лишь в том случае, если в основе мозгового процесса сифилитические изменения сосудов».

Знал ли Ленин, его жена и близкие этот диагноз?

Профессор Владимир Николаевич Розанов, консультант Лечебно-санаторного управления Кремля, рассказывал: «У меня давняя привычка спрашивать больного, были ли у него какие-либо специфические заболевания. Владимира Ильича я, конечно, тоже об этом спрашивал. Владимир Ильич всегда ко мне относился с полным доверием, тем более, у него не могло быть мысли, что я нарушу это доверие… Конечно, могло быть что-либо наследственное или перенесенное незаметно, но это было маловероятно».

Братья и сестры Ленина были здоровы. Но почему вообще возникло предположение относительно сифилиса? Это был бич того времени.

Выдающийся врач профессор Медико-хирургической академии Сергей Петрович Боткин, имя которого носит известная больница в Москве, любил говорить: «В каждом из нас есть немного татарина и сифилиса». Боткин не хотел никого обидеть. Он переиначил старую пословицу: поскреби любого русского и найдешь татарские корни.

Сифилис был очень распространен. Перед революцией каждый год им заболевало 60 тысяч человек. Почти при всех заболеваниях сосудов врачи подозревали или отравление, или сифилис. Но в отношении Ленина титулованные медики допустили невероятную ошибку.

«Этот человек огромного, живого ума, — вспоминал профессор Авербах, — при таких вопросах обнаруживал какую-то чисто детскую наивность, страшную застенчивость и своеобразную неориентированность».

Смущение Владимира Ильича понятно. В отличие от мужчин с немалым опытом побед на любовном фронте ему просто нечего было рассказать. Одна-единственная жена и одна-единственная любимая женщина.

ОДНА, НО ПЛАМЕННАЯ СТРАСТЬ

Уже в наше время газеты даже посылали специальных корреспондентов в литовский город Мариямполь на могилу капитана Красной армии Андрея Арманда. Краеведы клялись, что павший смертью героя в боях с немецко-фашистскими оккупантами и похороненный там в 1944 году гвардии капитан — внебрачный сын Инессы Федоровны Арманд и Владимира Ильича Ленина; Арманд и Ленин тайно любили друг друга, родили сына, но вынуждены были расстаться… Такова версия самой необычной любовной истории времен революции.

«Расстались, расстались мы, дорогой, с тобой! И это так больно. Я знаю, я чувствую, никогда ты сюда не приедешь! Глядя на хорошо знакомые места, я ясно сознавала, как никогда прежде, какое большое место ты занимал в моей жизни.

Я тогда совсем не была влюблена в тебя, но и тогда я тебя очень любила. Я бы и сейчас обошлась бы без поцелуев, только бы видеть тебя, иногда говорить с тобой было бы радостью — и это никому бы не могло причинить боль. Зачем было меня этого лишать?

Ты спрашиваешь, сержусь ли я за то, что ты “провел” расставание. Нет, я думаю, что ты это сделал не ради себя.

Много было хорошего в Париже и в отношениях с Надеждой Константиновной. В одной из наших последних бесед она мне сказала, что я ей стала особенно дорога и близка лишь недавно. А я ее полюбила почти с первого знакомства. По отношению к товарищам в ней есть какая-то особая чарующая мягкость и нежность.

В Париже я очень любила приходить к ней, сидеть у нее в комнате. Бывало, сядешь около ее стола — сначала говоришь о делах, а потом засиживаешься, говоришь о самых разнообразных материях. Может быть, иногда и утомляешь ее».

Это единственное сохранившееся личное письмо Инессы Федоровны Арманд Владимиру Ильичу Ленину. Остальные письма она уничтожила. Такова была просьба Ленина. Он уже был лидером партии и думал о своей репутации. А она думала о нем и продолжала его любить.

«Тебя я в то время боялась пуще огня. Хочется увидеть тебя, но лучше, кажется, умерла бы на месте, чем войти к тебе, а когда ты почему-либо заходил к Надежде Константиновне, я сразу терялась и глупела. Всегда удивлялась и завидовала смелости других, которые прямо заходили к тебе, говорили с тобой. Только затем в связи с переводами и прочим я немного попривыкла к тебе.

Я так любила не только слушать, но и смотреть на тебя, когда ты говорил. Во-первых, твое лицо так оживляется, и, во-вторых, удобно было смотреть, потому что ты в это время этого не замечал…»

Ленин был одним из самых знаменитых политиков той эпохи. Люди шли за него на смерть, горы сворачивали и правительства свергали, расталкивали друг друга только ради того, чтобы увидеть его одним глазком. Наверное, он, став таким популярным, нравился и женщинам. Но только одна из них любила его так сильно, горячо и бескорыстно, так слушалась его во всём. И потому погибла.

«Ну, дорогой, на сегодня довольно. Вчера не было письма от тебя! Я так боюсь, что мои письма не попадают к тебе — я тебе послала три письма (это четвертое) и телеграмму. Неужели ты их не получил? По этому поводу приходят в голову самые невероятные мысли. Крепко тебя целую.

Я написала также Надежде Константиновне».

И это, пожалуй, самый интересный пассаж в письме. Выходит, жена знала о романе мужа с Арманд и не порвала не только с ним, но и с ней?

Вся жизнь Ленина с юности была посвящена революции. Если бы он не думал о ней 24 часа в сутки, он бы не совершил Октябрьской революции! Обратная сторона такой всепоглощающей целеустремленности — ослабленный интерес к противоположному полу, пониженное влечение. Словно сама природа помогала ему сконцентрироваться на чем-то одном. Это нередкое явление в политической истории.