Дарья Кузнецова - Симбиоз

• Название: Симбиоз
• Автор: Дарья Кузнецова
• Издательство: СИ
• Жанр: Любовно-фантастические романы
• Год: 2016

Сколько раз говорили: бойтесь своих желаний, они имеют свойство сбываться.

Бояться-то Алёна боялась, но может ли юная девушка перестать мечтать о большой и чистой любви? Даже если есть дружная семья, увлекательная работа бортмеханика на частном транспортнике и связанные с ней приключения, нет-нет да и проскочит мысль о бравом и суровом капитане полиции, спасающем из лап грозных пиратов и увозящем к новой ещё более интересной жизни.

И вот результат: чужая планета, с которой нет выхода, мужчина до того суровый, что его тяжело не то что полюбить — понять. И новая жизнь, настолько интересная, что только успевай оглядываться по сторонам и осознавать происходящие перемены.

Мечтать, говорят, не вредно. Вредно неточно формулировать свои мечты!

---

И мы двинулись обратно в только что покинутый отсек. Места там было не так много, — корабль маленький и малонаселённый, больше просто некуда, — но поместиться должны были все.

Центр почти квадратного помещения занимал операционный агрегат — стол со спускающимися к нему с потолка приборами непонятного мне назначения. В медицинскую аппаратуру я своими шаловливыми ручками не лезла принципиально, следуя сугубо врачебному принципу «не навреди», хотя иногда всё‑таки приходилось помогать. Но, по большей части, с периферией и более — менее универсальными устройствами.

По левую и по правую руку располагались койки для пациентов, которые при необходимости могли выполнять функции анабиозных камер: если помочь человеку своими силами было невозможно, его полагалось сгрузить туда до момента доставки в цивилизацию. А прямо, напротив входа, располагался пульт управления всем этим хозяйством, включавший в себя также комплект приборов попроще (многие из которых можно было снять и использовать за пределами медотсека). Венчал всю эту красоту типичный шлем терминала, очень похожий на мои. Который, по счастью, покидал насиженное место только для периодических проверок: он предназначался для непосредственного управления операционным агрегатом и использовался в особенно тревожных случаях, а таких, тьфу — тьфу — тьфу, на этом корабле не было.

— Так что это за тип? — поинтересовалась тётя Ада, усаживая послушного пациента на отдельное кресло возле пульта и производя непонятные мне манипуляции с какими‑то из приборов.

— Профессор Кузнецов, к вашим услугам, — неожиданно разумно отозвался он. А потом в ответ на наши подозрительные взгляды добавил. — У нас всё хорошо!

— Кажется, я начинаю ему завидовать, — задумчиво прокомментировал Василич.

— Это — единственный найденный нами обитатель исследовательской станции, — ответил капитан на заданный вопрос и бессильно развёл руками. — В каком виде нашли, в таком и прихватили.

— А что случилось с остальными? — подозрительно уточнила тётя. — Всё‑таки, пираты?

— Сомневаюсь, — дядя качнул головой, — никаких следов нападения, боя или паники. Они вообще как будто просто ушли, а этот крутился возле передатчика. Аппаратура вся, кстати, работает идеально, мы на всякий случай от них связались с Землёй и доложили обстановку. Обещали в кратчайшие сроки прислать помощь. Кажется, на родине случилась локальная паника, там же были свято уверены, что здесь полный порядок. У вас‑то тут как?

— Алёнка пегаса видела, — тут же сдал меня братец. — Даже попыталась добыть тушу, но сил не хватило.

— Да — а, замечталась девочка! — протянул Василич, задумчиво качнув головой. — И где же результат?

— Результат чего? — с подозрением уставилась я на него. Чувствовалось, что штурман издевается, но пока было непонятно, в чём именно.

— Встречи с пегасом, — терпеливо пояснил он. — Он же, говорят, поэтам вдохновение приносит! Вот я и интересуюсь.

— Василич, не знаю, как с пегасами, но лошадь там точно была, — заступилась за меня тётя Ада. А я, окинув веселящегося штурмана мрачным взглядом, тихо проворчала:

— Штурман наш сидит унылый, не шуткует, не язвит. Подцепил он спьяну бабу, утром понял — трансвестит.

Пару секунд повисела озадаченная тишина, потом тётя Ада возмущённо ахнула «Аля!», но дальнейшие её слова потонули в громовом хохоте героя поэмы и присоединившегося братца.

— Теперь верю в пегаса, — со смешком заметил более сдержанный дядя Боря.

— Ох, Алёнка! Ну язва же растёт, в чистом виде язва! — Эмоционально хлопнув себя ладонями по коленям, Василич утёр радостную слезу.

— Да выросла уже, кажется. — Капитан окинул меня насмешливым взглядом.

— Попортили мне девку, как есть — попортили! — проворчала, сокрушённо качая головой, тётя Ада.

— Ада Измайловна, как не стыдно такие ужасы предполагать? — обиделся штурман. — Ребёнок же!

— А ты вообще молчи, охальник! — окоротила она Василича. — Я тебя сколько просила, при детях не выражаться?

— Так всё же культурно, ни одного грубого слова, — не поддался тот.

— Уймитесь вы уже, — одёрнул их обоих капитан и постарался вернуть разговор в конструктивное русло. — Ада, как там наш профессор? Алён, и с ремонтом как успехи, сумеем починиться своими силами? Мы там кое‑что намародёрствовали на базе, может пригодиться, посмотришь потом. И что это за история с лошадью, расскажите подробно.

Отчёт о поломках и перспективах ремонта сразу повысил градус общего настроения. История встречи с мифическим животным много времени не заняла; наверное, потому, что обошлось без ехидных замечаний как штурмана, так и братца. Все, похоже, прониклись серьёзностью момента и дружно вспомнили, что мы не отдыхаем на заправочной станции, а находимся на малоизученной планете. Старшее поколение тоже в итоге сошлось на чьей‑то странной шутке (может, даже пропавших учёных), хотя та и не объясняла странного поведения лошади, явно чувствовавшей себя в воздухе весьма уверенно, да и манеры поведения имевшей отнюдь не лошадиные. В любом случае, этот вопрос можно было отложить до лучших времён, а пока всех значительно больше занимал гость.

Который по заверениям тёти Ады физически был вполне здоров и явно отлично себя чувствовал, о чём регулярно заявлял во всеуслышание. Некоторое сомнение у нашего корабельного доктора вызывали имплантаты в профессорской голове, но выяснить, имели ли они отношение к помрачению рассудка или гость помрачился самостоятельно, она не могла. Тут уже нужны были психокорректоры со своим сугубо специфическим оборудованием, и тётя расписалась в собственном бессилии. Мозг человека — слишком тонкая штука, чтобы лезть туда без подготовки и соответствующих навыков, так что оставалось ждать помощи.

Тем более, профессор оказался существом вполне безобидным и самостоятельным. То есть, он вполне мог позаботиться о себе, самостоятельно питался, понимал назначение большинства предметов, внятно отвечал на некоторые вопросы и сходу выдавал какие‑то опусы из области биологии. Только на вопрос «что случилось на станции?» и вообще почти на любые вопросы о прошлом отвечал неизменным радостным «всё хорошо, работы идут строго по плану, даже порой с опережением графика!» Но всё равно на ночь гостя заперли в каюте «именем капитана», который теперь единственный мог его выпустить.

Утром как обычно хотелось поспать подольше, но сегодня я была настроена послушаться будильника и приступить к выполнению собственных обязанностей с началом светового дня. Кто знает, как здесь меняется погода и какие неприятности могут ждать впереди! Лучше всё‑таки встречать их с целым корпусом и на ходу, чем лёжа на земле с дыркой в боку.

На камбузе, куда сонная я приползла выпить кофе, за чаепитием обнаружилось всё старшее поколение. Сидели хорошо, уютно, расписывали «пулю», и я искренне позавидовала их цветущему виду. Я себя сейчас чувствовала совершенно разбитой и ужасно не выспавшейся. Всю ночь снилась почти бессюжетная однообразная ерунда, похожая на старую игру, в которой надо было лететь на космическом корабле и сбивать атакующие корабли условного врага. Только в качестве вражеских кораблей у меня выступали принцы на пегасах, а в качестве оружия — верная «кочерга», раз за разом неизменно возвращающаяся назад. Не знаю, чего бы мне стоило поражение, но оборону я держала стойко. Наверное, потому и проснулась, кажется, ещё более уставшей, чем была вечером.

— Алечка, а ты что так рано? — растерянно уточнила тётя Ада. — Садись, покушай!

— Так ремонт же! А завтракать попозже, я пока за кофе, — поспешила воспротивиться я. Она в ответ бросила на меня укоризненный взгляд, но отнеслась с пониманием и настаивать не стала. Это обедали и ужинали мы все вместе, а завтрак тётя гуманно отдавала на откуп каждому, разумно полагая, что ни будить кого‑то ради еды, ни заставлять остальных ждать не стоит.

Пока я упрямо пыталась проснуться при помощи обжигающего ароматного напитка, игра продолжалась под бодрые прибаутки Василича вроде «интеллект против фарта бессилен», «если колода не сдаётся, её уничтожают» и «если карта не идёт к Магомету, Магомету пишут в гору», коих штурман знал великое множество или вовсе выдумывал на ходу и, по — моему, никогда не повторялся. А вот когда я засобиралась на выход, мужчины явно вознамерились составить мне компанию.

— Да ладно вам, я с дядей буду на связи, ничего со мной не случится, — попыталась воспротивиться я.

— Пойдём — пойдём, сокрушительница диких лобедей! — подбодрил меня штурман. — Мы не только ради тебя, надо ещё вчерашнюю добычу разобрать. Думаешь, мы приглядывались, когда брали? Покидали что было, да поехали.

— Укротительница кого? — только и уточнила я. Жаловаться на такую опеку было глупо и совестно; наоборот, стоило сказать спасибо.