Юсиф Чеменземинли - Девичий родник

• Название: Девичий родник
• Автор: Юсиф Чеменземинли
• Жанр: Историческая проза

В клубе работников просвещения Ахмед должен был сделать доклад о начале зарождения цивилизации. Он прочел большое количество книг, взял необходимые выдержки.

Помимо того, ему необходимо было ознакомиться и с трудами, написанными по истории цивилизации, с фольклором, историей нравов и обычаев, и с многими путешествиями западных и восточных авторов.

Просиживая долгие часы в Ленинской, фундаментальной Университетской библиотеках и библиотеке имени Сабира, Ахмед досконально изучал вопрос.

Как-то раз одна из взятых в читальном зале книг приковала к себе его внимание. То было произведение некоего Чопо, написанное об улусе «Ель»1 и в середине XIX века переведенное на европейские языки.

Раскрыв книгу, Ахмед с глубоким интересом погрузился в чтение.

---

— Ты будешь действовать лично иль через другое лицо?

— Через другое лицо!

— Я б хотел видеть этого человека.

Евнух задумался.

— Хорошо, — сказал он. — Хочешь, он придет сюда завтра вечером?

— Лучше в полночь.

— Хорошо.

— Есть у тебя планы в отношении начальников?

— Есть!

— Какие?

— У старого воина есть свои люди. Они со своими сторонниками готовы к нападению. Надо лишь назначить время…

— Это нетрудно. Лишь бы нашелся человек, обеспечивающий победу во дворце. Остальное свершится само собою.

— За дворец не беспокойся.

Хоть решительный тон евнуха и успокоил меня, я поставил вопрос о необходимости выработки определенного плана действий.

— Чем он убьет хагана? — спросил я.

— Ятаганом!

— А если не удастся… наша тайна всплывет наружу, и мы погибнем.

В евнухе почувствовалось некоторое колебание. Он признал уместность моих опасений.

— В таком случае надо найти другое средство.

— А есть иные средства?

— Средств много. Но самое доступное — яд.

— Это прекрасная мысль! — одобрил я.

— Мы подмешаем яд в кумыс хагана, а если действие будет слабым — убьем.

Евнух согласился со мной.

46

В полночь главный евнух в сопровождении какого–то–юноши вошел в мою палатку. Я лежал у огня. Сперва мои сонные глаза ничего не разобрали.

— Да пребудет над тобой милость Мериха! — произнес главный евнух.

— И над тобой! — ответил я и, приподнявшись, прислонился к находящемуся в изголовье седлу.

Пришедшие уселись. Гость оглядывал меня с большим интересом. Окинув его беглым взглядом, я узнал Эрдиджу, переодетую в мужские одежды. Искры пробежали при встрече наших взглядов. Зардевшись, Эрдиджа опустила длинные ресницы.

— Ага, — обратился я к главному евнуху. — Этот юноша собирается выполнить наше поручение?

— Он! — ответил главный евнух, внимательно взглянув на меня.

— Хорошо! — сказал я в ответ на его многозначительный взгляд.

— Есть ли необходимость в беседе?

— Да, мы должны переговорить о деталях и назначить время.

— А если хаган проснется?

— Ну так что ж?

— У него привычка, порой просыпаясь по ночам., призывать меня к себе. Если меня не будет, он заподозрит что–нибудь. Прикажет обыскать все и тогда…

— Ты можешь отправляться.

— А юноша?

— Он задержится.

Главный евнух слегка смутился. Сперва он словно хотел возразить, но, не сказав ни слова, удалился.

Эрдиджа взглянула на меня и побледнела, ноздри ее затрепетали. Раза два она кашлянула. Поняв ее волнение, я сказал:

— И ты, ты в гареме Окабая, Эрдиджа?

— Такова воля Мериха.

Ревность клокотала у меня в груди.

— Без сомнения, ты любимая фаворитка Окабая? — спросил я с упреком.

Эрдиджа не ответила. Она опустила голову и, вынув из пламени горящую головешку, стала вертеть в руках. Вдруг я заметил струящиеся по ее побледневшим щекам слезы.

Я привлек ее к себе. Хотел поцеловать. Она отстранилась.

— Я ранена, — сказала она, — не прикасайся ко мне.

Я с уважением отодвинулся от нее.

— Я знаю, благость Мериха над тобой! — сказал я.

— Многого ты не знаешь! Если б я предполагала, что из древнейшего рода хаганов одна я останусь на свете, я бы задохлась еще в колыбели.

— Жизнь не стоит размышлений! — утешал я ее.

— Наоборот! — возразила она. — Она стоит размышлений, и эти размышления привели меня сегодня сюда. Мою грудь, полную жажды мести, я хочу разбить о голову врага.

— Чувство мести пылает и во мне. Но мы должны отмстить, успокоив раньше бурлящую в нас кровь, иначе…

— Все обдумано…

В это время вошел главный евнух. Увидя нас мирно беседующими, он заметно успокоился и сел.

— Назначили время? — спросил он.

— Время известно! — ответила Эрдиджа.

Главный евнух с любопытством:

— Через неделю?

— Да!

— Почему через неделю? — задал я вопрос.

— В гареме есть девушка, — объяснил главный евнух. — Хаган не может овладеть ею. И теперь со словами «или палач или ложе» дал ей неделю на размышления. Та девушка… невеста этого юноши.

— Прекрасно, — сказал я. — Но если ятаган не поможет…

— Раньше мы дадим ему яд, — ответил главный евнух.

Но Эрдиджа решительно отвергла эту мысль:

— Убийство при помощи яда — подлость. Надо покончить открыто — мечом!

— Но если Окабай окажется сильней?

— Этого не будет! Чувство мести сильнее всего! — ответила Эрдиджа с уверенностью.

47

С первым криком петуха главный евнух известил меня, что Окабай убит. В ту же минуту в армию были посланы гонцы. Стало известно, что в войсках неспокойно.

Некоторые полководцы со своими сторонниками готовились к измене.

Я был охвачен тревогой: что, если какой–нибудь новый полководец захватит власть. Я свернул во дворец.

Труп Окабая плавал в крови. Я приказал бросить его в ров и засыпать. Баш Хатун, поднявшую вой, задушили и таким образом в гареме воцарилась тишина. В это время я вспомнил о Эрдидже. Я спросил главного евнуха, знаком он указал на свой шатер.

Я прошел к ней.

Ее губы и маленький нос были испачканы кровью. С рассыпанными по плечам и вымазанными кровью волосами она напоминала дикую львицу.

Увидя меня, она бросилась мне на шею. Словно огнем обожгло мою щеку. Мы отпрянули друг от друга.

— Ты доказала, что достойна занять трон отца! — сказал я.

— Не трона, а твоей любви хотела я быть достойной! В ответ я со всей страстью прижал Эрдиджу к сердцу.

Разыгравшиеся события требовали чрезвычайных мер. Быстро покинул я шатер и собрал всех влиятельных во дворце лиц.

— Веление рока свершилось, — сказал я. — Окабай получил возмездие за свершенную измену. Отныне верность и преданность долг каждого.

Я выждал.

— Многие, подобно Окабаю, являются причиной смут в армии. Надо немедленно наказать преступников.

Все закричали «Ур»50.

И с факелами в руках мы рассеялись по войску.

Ур! Ур! Ур!
Дочь властителей, Эрдиджа,
На отцов восходит трон!
Пусть все скифы соберутся,
Призовите палача,
Мы изменников накажем.
Руки, ноги перевяжем,
Снимем головы с плеча!
Глашатаям честь,
Воинам весть!

кричали мы, бегая по стану.

Мятеж был подавлен. Войска успокоились. Бунтари–полководцы были схвачены и передушены.

До второго пения петухов я был занят делами и, лишь покончив с ними, вернулся к Эрдидже.

48

Восшествие Эрдиджи на трон было отпраздновано очень скромно. Народ устал. Двери гарема раскрылись и сотни девушек вышли на свободу. Было объявлено, что каждая девушка имеет право избрать себе супруга.

Следовало внести некоторые изменения и в армию. Тотчас мы провели это в жизнь. Были расформированы некоторые отряды и полки. Все воинствующие и мятежные лица были пойманы и уничтожены. Народу стали внушать мысли о ненужности войн.

В одеждах гама я бродил среди войска. Каждый раз после свершения обряда я рисовал картины мирной жизни, говорил о ее прелестях, о ужасах битв.

Раз ко мне явилась группа старейших воинов.

— Что предопределено нам?

Чтоб заслужить полное доверие к своим словам, я совершил долгий обряд. Ударяя в бубен, я неистово кружился, впал в экстаз и, очнувшись, заговорил.

— Да будут коровы и стада ваши в теле! Да резвы будут кони, да не заплачут дети. Рок милостив к вам.

Счастье на вашей стороне. Пред вами видны земли, полные вод, лесов и тучных пастбищ. Осев там, вы заживете покойно и счастливо с детьми, женами и стариками.

Посланцы обрадовались моим речам. Затем один из них спросил, где расположены эти земли.

— В нескольких днях пути! — ответил я. — Мы двинемся туда, когда укажет рок. Будьте готовы!

49

Эрдиджа не могла ясно представить путешествие на юг. Во дворце на всякое путешествие смотрели, как на поход. Так думала и она.

— Войско демобилизовано, — говорила она, — битв нет, дух воинов пал, что можно ждать от подобного похода.

— Самая главная цель — это жить без войн, — возражал я. — Лишь мир и труд могут обеспечить покой, отдых. И чтоб овладеть этими благами, надо осесть на земле.

Эрдиджа внимательно слушала меня. Не поняв некоторые мысли, задумывалась, требовала разъяснений.

Очень часто понятия оседлой и кочевой жизни, сталкиваясь, принимали для нее необъяснимую форму. Однако всякий раз Эрдиджа шла на уступки. Чувства, которые она питала в сердце, до того крепко привязывали ее ко мне, что мои мысли, мои взгляды, мои желания стали ее желаниями.