Юрий Иванов-Милюхин - Абреки Шамиля [СИ]

• Название: Абреки Шамиля [СИ]
• Автор: Юрий Иванов-Милюхин
• Жанр: Исторические приключения

Горные кручи вокруг и глубокие ущелья с дозорными Шамиля на вершинах. Терцы вышли в поход…

---

Глава девятая

Карета, запряженная четверкой сытых лошадей гнедой масти и украшенная шведскими родовыми гербами, мерно покачивалась на широком укатанном тракте, ведущем в Великое княжество Финляндское. Княжество включили в состав Российской империи в 1809 году после того, как шведы, битые еще Петром Первым под Полтавой, потерпели от русских войск очередное крупное поражение. Им пришлось лишиться пространства, включающего в себя земли суми, еми и карело–угорские, удержав при себе лишь королевство Норвежское. Солнце приближалось к зениту, лучи его обливали карету беспрерывными потоками света и тепла. Заросший рыжеватой бородой кучер в высоком цилиндре, в черном кафтане из грубоватого сукна с зелеными вместо воротника атласными отворотами и в начищенных хромовых ботинках равнодушно помахивал хлыстом над лошадиными крупами, не переставая гундосить длинную шведскую или емьскую песню, состоящую из нескольких скандинавских слов. Упругие рессоры на колесных парах неназойливо поскрипывали на редких кочках и ухабах, навевая на ехавших в салоне светлую дремоту. На сидениях нежились в солнечных лучах, пробивающихся сквозь занавески на окнах, двое пассажиров — парень и девушка. На голове у парня был надет серый котелок, едва закрывавший буйные светлые волосы, серый пиджак из шотландского сукна в крупную коричневую клетку, удачно подчеркивавший его широкие плечи, такими же были брюки свободного покроя по всей длине. На ногах красовались кожаные коричневые штиблеты из крокодиловой кожи. Вид парня с довольной улыбкой на полусонном лице и с буковой тросточкой в руках, которую он машинально покручивал, говорил о его праздном состоянии. Такой же расслабленной выглядела и его миловидная спутница с накинутым на плечи легким пледом из шотландской шерсти. На голове у нее примостилась маленькая соломенная шляпка с алой лентой вокруг нее, она была приколота к уложенным в высокую прическу пышным светлым же волосам. Статную фигурку девушки обтягивало голубое шелковое платье с отложным белым воротничком и с зеленым поясом по талии. На ногах были надеты розовые шелковые чулки с белыми носками поверх и туфли на тонких кожаных подошвах с маленькими каблучками. На груди у путешественницы переливалась радугой крупная золотая брошь, усеянная драгоценными камнями, на пальцах обеих рук посверкивали огнями небольшие золотые перстеньки работы европейских мастеров. На левой руке у парня тоже поигрывал синими лучами крупный перстень, а за расстегнутым воротником белой рубашки извивалась гранями толстая золотая цепь с фигурными звеньями.

И никто бы никогда не догадался, что всего пару недель назад эти двое молодых человека усердно изучали конспекты, исписанные мелким почерком, чертили грифелем на листах ватмана чертежи и водили носами по страницам заумных книг, взятых в университетской библиотеке на время государственных экзаменов. Дерзкий возраст успешно справился и с темными кругами под глазами, и с ввалившимися от недоедания с недосыпанием щеками, всего за полмесяца после окончания учебы наполнив амурными красками весь облик бывших студентов.

Молодой человек почмокал губами и поудобнее привалился спиной к мягкому сидению, на его лице отражалось долгожданное блаженство. Государственные экзамены с дипломной работой остались позади, после них последовало вручение золотой медали на выпускном вечере в зале приемов Таврического дворца, на котором присутствовал сам император Всероссийский Николай Первый. Встреча с самодержцем оказалась не первой, перед ней произошла еще одна, она состоялась в Георгиевском зале Зимнего дворца, незадолго до окончания высшего учебного заведения. Тогда будущий тесть, по случаю награждения его орденом, взял Захара вместе с Ингрид на аудиенцию с самодержцем, и беседа с императором вскоре раздвинула рамки общения с людьми из высшего круга. Путь в большую жизнь был открыт, оставалось с пользой провести положенный по закону отпуск и окунуться в настоящую работу. И когда Ингрид предложила совершить путешествие на ее историческую родину и посетить родовой замок семьи Свендгренов на острове Святого Духа близ столицы Швеции города Стокгольм, он воспринял это с удовольствием. Родители девушки уехали домой сразу по наступлении у студентов летних каникул. Ее отец занимал должность заведующего кафедрой при Санкт — Петербургском университете железных дорог. Не раз и не два намекал он будущему зятю перейти под его надежное крыло, но Захар решил собственными силами добиваться для себя государственных чинов. Приняв предложение невесты, он поставил условие, что после поездки они обязательно отправятся на Кавказ, где живут его родители. Пусть это будет их ознакомительным путешествием перед свадьбой, намеченной на конец осени. Девушка согласилась с радостью, она оказалась легкой на подъем. Перед отъездом проинформировала, что с собой она возьмет шкатулку со своими побрякушками и небольшой гардероб из платьев, потому что светские балы, в том числе в их родовом замке, пока еще никто не отменял. Она будет рада, если Захар примет в них участие и покажется с нею вместе перед сиятельной шведской публикой.

И еще одно обстоятельство не позволяло ей отпускать от себя надолго молодого человека — она полюбила Захара и не представляла жизни без его пленительных объятий с крепкими поцелуями, отдаваясь им без остатка. Ингрид не боялась, что возлюбленный сможет совершить необдуманный поступок, после которого она лишится невинности. Это уже было не так важно, потому что на супружескую жизнь их успел благословить сам император Российской империи Николай Первый, когда вместе с ее отцом и матерью они присутствовали на вручении профессору ордена святого Станислава. Захар доказывал свою сдержанность уже много раз, сам выводя ее из эротического транса, чем иногда даже смешил. Он похлопывал ее по щекам, а когда глаза у нее открывались, вливал через распухшие губы целый стакан холодного морса. Смотреть на пылавшее страстью его склоненное над ней лицо было полным наслаждением с не меньшей долей искреннего уважения и абсолютного доверия. После таких игр, называемых английским словом петтинг, ее панталоны покрывались обильными выделениями, зато напрочь исчезала искавшая выход сексуальная закрепощенность. Вот и сейчас она ждала лишь момента, чтобы воспользоваться атмосферой замкнутого пространства в салоне кареты и напитаться вместе со спутником сладким томлением от жадных поцелуев, выпустить наконец рвущиеся наружу желания. Щеки ее не удерживали готовый взорваться под кожей румянец, а губы на глазах наливались соками. К тому же впереди был долгий путь, обещавший много часов отрешения от мира, наполненного лишь страстью.

Незадолго до отъезда странный случай резко обострил чувство любви Ингрид к Захару, когда она проведала об уже состоявшеся дуэли между ним и его однокашником Дроздовым. Она знала этого злого студента, козырявшего участием в боевых действиях против поляков, была в курсе закулисных поединков, после которых некоторые из его соперников оказывались или на больничных койках, или исчезали из поля зрения навсегда. Нервный хлыщ предлагал ей руку и сердце еще до поступления в университет, на подготовительных курсах, он был настроен с первого захода овладеть ею раз и навсегда. Но девушка в категорической форме отвергла его ухаживания, ее пугал холодный взгляд его пустых глаз. Она обомлела, когда Антон, друг Захара, рассказал ей, что дуэль закончилась промахом Дроздова и холостым выстрелом в небо Захара. Странной показалась ей та информация, что пистолет возлюбленного допустил осечку. Захар тогда потребовал повторения поединка, оставив выстрел за собой. Он никогда не бросал дело на половине дороги, и девушка не сомневалась, что доведет его до конца и в этот раз. Любовь возросла многократно, превратившись в томительную назойливость, которая мешала воспринимать окружающее с раскрепощенными чувствами, и от которой невозможно было отделаться. И только отъезд потенциального врага обоих — Дроздова — на Балканы, принес долгожданное душевное равновесие, вернув сразу все краски природы.

Впереди показались пограничные столбы с полосатой будкой и шлагбаумом, перекрывавшим дорогу. Солдат с двуглавым орлом на высоком кивере перебросился с кучером несколькими словами, окинув равнодушным взглядом через стекло салон кареты, притянул к себе винтовку с примкнутым штыком и встал во фрунт, показывая, что все в порядке. Переминавшийся сбоку тракта офицер с пистолетом на боку махнул рукой в белой перчатке, второй солдат возле будки отмотал конец веревки от столба. Пестрая доска поползла вверх, экипаж стронулся с места.

— Зачем они стоят посреди леса? — пробормотал себе под нос Захар, наблюдавший за церемонией сквозь полуприкрытые веки. Он снова всмотрелся в густую хвойную чащобу, обступившую дорогу со всех сторон. — Какая здесь глухомань, зимой, наверное, волки бродят стаями.